— Разнесешь мне башку? — с непонятной иронией осведомился незнакомец.

— Да.

Он с досадой покачал головой, затем исподлобья взглянул на Лизу и раздраженно пнул обломок бетонного щебня.

— Девочка, ты тут воюешь со своими глюками, это понятно, но зачем так жестко конфликтовать? Да, я вторгся в твое пространство, но это не повод для драки, верно?

— Я задала вопрос. Отвечай.

— Я не могу ответить на него! — неожиданно взъярился незнакомец. — Какой Воргейз? Где он? Я понятия не имею, о чем ты меня спрашиваешь!

— Ты лжешь.

— Ну да… — Он покосился на импульсную винтовку и добавил: — Воргейз у тебя вот тут… — он выразительно постучал себе пальцем по лбу. — Думаю, не ошибусь, предположив, что ты сама не понимаешь, где очутилась и что за идиотизм творится вокруг, верно?

В первый момент Лиза не нашлась что ответить на лаконичную, но верную констатацию ее состояния.

— Значит, ты умный, а я дура? Незнакомец пожал плечами.

— Думай, что хочешь. У нас нет повода для драки. Я всего лишь транзитом пересекал пространство твоего логра. Да, я знаю, следовало спросить разрешения, но… Эй, что с тобой? — Он в изумлении и замешательстве посмотрел на смертельно побледневшую Лизу.

Ее лицо исказила гримаса ужаса и отвращения.

— Что ты сказал про логр? — сделав усилие, хрипло спросила она. — Повтори…

В ее памяти прозвучавший термин ассоциировался с самыми страшными минутами жизни, когда она узнала правду о себе, поняла, что погибла и была возрождена, а всеми ее действиями управлял имплантированный артефакт, так называемый логр, который в конкретном случае с Лизой исполнял функцию, аналогичную генератору нейронных импульсов, — то есть полностью управлял ее поведением… до тех пор, пока ее собственный разум не перехватил управление, отторгая чужеродный имплант.

— Спокойнее. — Незнакомец поднял обе руки. — Спокойнее, девочка, иначе натворишь бед. Ну что мне за наказание такое…

Его фразу прервал характерный шелест активированного электромагнитного затвора.

На Лизу было страшно смотреть. В ее искаженном мукой лице не осталось ни кровинки, глаза лихорадочно блестели, дрожь внезапно улеглась, и она твердо держала оружие, нацелив двухсотый «ИМ» в лоб собеседнику.

— Либо ты говоришь, либо я…

— Ладно. Только прошу — успокойся. Ты действительно не понимаешь, куда попала?

— Нет.

— Я объясню тебе. Давай договоримся — ты перестаешь психовать, а я отвечаю на любые вопросы. Кстати, меня зовут Анри. Анри Криган.

Лиза медленно опустила оружие, но это не произвело должного впечатления, и до нее вдруг дошло — Криган… или как там его, боится вовсе не оружия.

Мельком взглянув вокруг, она сама ужаснулась.

Горы, поселок, лес — все исчезло, теперь их окружала черная пустыня, засыпанная шлаком. Небо над головой клубилось свинцовыми облаками.

— Видишь, что ты наделала…

— Заткнись. Хватит. Отвечай по существу.

— А ты возьми себя в руки. Иначе лишишься собеседника, — мрачно предостерег Криган, глядя, как вдали, у горизонта, зарождается тугой смерч. — Данным пространством управляют твои мысли и эмоции. — Анри, несмотря на предупреждение, вел себя достаточно вольно: избегая смотреть в глаза Лизе, он постоянно озирался вокруг, но не видел ничего утешительного, по крайней мере для себя лично.

Смерч уже был не один — десятки темных мутных столбов приближались к ним с разных сторон.

Глядя на горизонт, Анри, обеспокоенный приближающейся стихией, не заметил главного — одинокой фигуры человека, двигавшейся средь разбушевавшихся темных вихрей.

Тоннель, через который проносился радужный поток сети Интерстар, оборвался внезапно, до помутившегося рассудка Ильи Матвеевича не сразу дошел тот факт, что течение стало спокойнее, а по правую руку от него простирается пологий спасительный берег.

Он изо всех сил рванулся к нему, с неимоверным трудом пересекая стремнину, страшась лишь одного: не успеть добраться до границы логра, прежде чем поток нырнет в очередной тоннель.

Окружавшее его сияние истончилось, поблекло и уже не могло служить защитой. Каким чудом ему удавалось удерживать в сознании ощущение целостности личности, наверное, не знал никто, но, преодолев упругое сопротивление на границе между пространством логра и радужными информационными потоками Интерстара, Илья понял — ему удалось.

Удалось не только пройти барьер между фантомными вселенными, но и уцелеть в стремительных информационных потоках.

Что он выиграл от рискованного, смертельно опасного предприятия и решится ли еще раз войти в радужные воды, Горкалов не знал. Сейчас, выбравшись «на берег», он, совершенно обессиленный, с трудом приподнял голову, чтобы оглядеться вокруг.

Чистая, опрятная реальность.

К неширокой полоске песчаного пляжа вплотную подступал лес. Никогда не виданные ранее породы древовидных растений образовывали густой, переплетающийся шатер крон, под сенью которого оставалось достаточно места для свободного передвижения.

Небо над головой источало ровный свет.

Реальность, скорее всего, принадлежала человеку. Илья Матвеевич практически не сомневался в этом: насколько он понимал, специфика мышления у логриан радикально отличается от мировоззрения людей, значит, в Мирах, принадлежащих ксеноморфам, вряд ли найдут отражение такие близкие человеку образы, как зелень лесов и лазурь небес.

Хотя что он мог знать наверняка?

Сознание постепенно начало проясняться, мысли уже не путались, и это был верный признак того, что логр принял его личность, выделив для ее поддержания часть своего ресурса. Илья предполагал, что логрианские системы должны обладать и оперировать понятием иерархии. Личность, которой принадлежит логр, первична, ей отдается максимум ресурса, все остальные нейросетевые структуры, воспринимаемые системой логра, получают статус вторичных, они не отторгаются, но ресурс, выделенный для их поддержания, весьма скромен, что существенно ограничивает возможности фантомов-посетителей.

Лежа на берегу, он вывел для себя еще одну закономерность, попутно удивившись, как все-таки нивелирована психика человека, попавшего в пространство Лог-риса.

Происходи подобное перемещение в условиях реального мира, к примеру, проплыви он пару километров среди стремительного и коварного горного потока, сейчас, наверное, лежал бы, сотрясаясь от дрожи, не зная, как и кого благодарить за чудесное спасение от неминуемой гибели…

По крайней мере, не философствовал бы о структуре окружающего пространства.

Илья мысленно усмехнулся.

Несмотря ни на что, к нему понемногу возвращались ощущения настоящей жизни. Казалось бы — почему не устроить пару экстремальных аттракционов в своей реальности?