где находится часть его души? Что делает? Чем дышит? Родилась ли вообще?

Впрочем, размышления об этом пусты и абстрактны. Не стоят и мизинца короля.

Он делает затяжку, запрокидывает голову и медленно выпускает дым…

12

Долина Слёзслыла одной из самых безупречных территорий Первой Тэрры, что принадлежала маркизу Иррингу Оттланду. Блестящий казначей, сердцеед, связываться с ним себе дороже: никто до последнего не мог разглядеть склизкую натуру за прекрасным лицом с тенью романтичной грусти.

Эсфирь было всё равно до него и его рассказов. Её больше поглощала природа владений. Дождь лил стеной. Из описаний маркиза — дождь здесь довольно частый гость, такова особенность территории. Король запрещал вмешиваться в естественный ход природы, а потому жители Долины предпочитали резиновые сапоги лёгким туфлям.

Поместье же было в несколько существенных раз меньше королевского, но, вместе с тем, это придавало уюта.

Возможно мнимый уют навевался непрекращающимся звуком дождя, что барабанил по асфальту, балюстрадам, витражным окнам. А может — Эсфирь просто нравился мрак, окутывающий каждый уголок Долины.

— Вы невероятно красивы, — восхищённо выдыхает Ирринг, когда Эсфирь замирает от вида деревьев: по резным листьям скатывались капли, одна за другой. Так и она: летела в неизвестную бездну с оглушающей скоростью, чтобы разбиться океаном, но превратиться в лужу — в лучшем случае, раствориться — в худшем. — А ещё Вы прекрасно держались, как с королём, так и со знатью Долины. Они будут без ума от Вас, я заверяю.

Аудиенция со знатью прошла более чем успешно: камнями её никто не закидал, но от взглядов кровоточила плоть.

— Благодарю! — Эсфирь оборачивается на него, посылая одурманивающий взгляд. — Без Вашей помощи вряд ли бы вышло.

Небольшая гостиная освещалась языками пламени камина и несколькими свечами. Точно такой же ненавистный огонь горел в глазах короля Первой Тэрры, когда тот с презрением провожал Эсфирь. Он наверняка думал о самых низменных желаниях ведьмы и был не прав, до тех пор, пока Эсфирь не прочла этого прямым текстом в его взгляде. Выводить короля из себя — единственная забава, на которую ей можно рассчитывать в остатке своей вечности, а потому… Подтверждать опасными выходками слухи — могло не только повысить настроение, но и… принести удовольствие, как от гнева короля, так и от нежных рук казначея. Почему-то Эсфирь уверенна в их мягкости.

— Госпожа Эсфирь, могу я задать личный вопрос?

— Разумеется.

— Ваша спина… Вам кто-то причинил боль?

«Столько боли, что твоё сердце бы не выдержало», — усмехается она, совершенно не замечая физического дискомфорта.

— О, не стоит беспокойства, — смиренно произносит, чувствуя, как Ирринг подходит непозволительно близко. — Неудачная тренировка с моими воронами. Очень упрямы и своенравны, противятся Первой Тэрре. Должна признать, что они не хотели причинять боль, сама полезла под когти.

— Вы очень сильная, госпожа Эсфирь… — он проводит костяшкой указательного пальца от плеча до шеи.

— Признайтесь честно, маркиз Ирринг, я здесь, чтобы пополнить Вашу коллекцию дам?

— Ну, что Вы, госпожа Верховная. Такими, как Вы разрешено лишь наслаждаться, а не пополнять что-то.

— Вы правы, — кивает головой она, шокируя Ирринга. — Вы до одури правы… — Взгляд мерцает хитростью.

— Вам нравится здесь?

— Здесь прекрасно, господин Ирринг. Вы — чуткий хозяин своей территории, я уверенна в этом.

— Не хотели бы задержаться здесь на пару недель? — Он медленно облизывает губы, жадно ловя каждый её взгляд. — Возможно, узнай Вы меня ближе, Вам бы не захотелось возвращаться к королю… А Советницей можно быть и будучи госпожой Долины Слёз…

Эсфирь усмехается. Брайтон все волосы выдерет из своей рыжеволосой головы, если узнает, что его сестра выйдет замуж за альвийского маркиза.

Она получала сотни таких предложений. Были и более скорые, чем через несколько часов знакомств. Вряд ли Эсфирь сотрёт из своей памяти предложение от герцога-никса, когда тот спустя десять минут после представления, встал на колено. Все желали заполучить такую силу на свою сторону. Когда речь заходила о власти — ослеплённость, любовь и страсть уступали холодному расчёту. А к её партии власть прилагалась по умолчанию.

— Очень лестное предложение для моих ушей, но я не подходящая партия для брака. А вот для ночи — вполне.

— Не торопитесь с выводами, — обольстительно улыбается Ирринг.

— Какой резон Вам связать свою жизнь со мной?

Ответ всегда давали один и тот же, но Эсфирь продолжала задавать столь ненавистный вопрос.

— Я живу уже много столетий в богатстве и одиночестве. А такой ценный бриллиант, как Вы, способен мерцать только в качественной огранке. Глупо упускать Вас из виду.

Его дыхание обжигает шею.

— Всё, что Вы говорите — сплошная ложь, мой дорогой Ирринг. И будь я такой же, как все легкомысленные принцессы, герцогини, графини и так далее, я бы без раздумий бросилась в омут Ваших предложений.

— Так Вы из тех, кто отвергает?

— Я из тех, кто омуту предложений предпочитает омут желаний. Так, чего жеВыжелаете?

— Вас!

Ирринг ловко оголяет плечо ведьмы, припадая к нему губами.

Эсфирь блаженно прикрывает глаза, чувствуя, как мягкие губы альва прокладывают мокрую дорожку до мочки уха.

— Видите, как легко, когда мы идём за своими желаниями, — обескураживающе улыбается Эсфирь.

Её голос, потрескиванием льда, шумит в голове ослеплённого маркиза. Он исступлённо исследует руками тонкую фигуру, удивляясь тому, как такая хрупкая плоть может быть наделена великой силой.

Одно лишь позволение касаться её — дурманило рассудок. Будто она околдовала его, вскружила все мысли одной стервозной улыбкой.

Камзол маркиза, а вслед за ним и рубашка, летят на пол. Чувствует холодные хрупкие пальцы на своём торсе.

— Ловлю себя на страшных мыслях, — ухмыляется казначей, когда избавляет Эсфирь от платья, поглощая невероятное тело глазами.

— Каких же, уважаемый господин? — нарочито томно шепчет она.

Ей хотелось поскорее получить желаемое, разгрузиться, не думать о Первой Тэрре, Халльфэйре, предназначении, Ритуале Доверия, одиночестве и о долбанном альве. Только последний присутствовал болью в каждом движении.

— Желаю, чтобы нас увидели. Вдвоём. Тогда мне будет не сбежать от своего долга!

Маркиз Долины Слёз проводит двумя пальцами от шеи до низа живота. Бархатное напыление оседает на пальцах.

— Давайте не будем о грустном!

Эсфирь целует его в губы.

Механически, бесстрастно, с ореолом желания. Маркиз Ирринг Оттланд окончательно теряет голову.

⸶ ⸙ ⸷

— Вы же знаете, что я терпеть не могу эту кухню для прислуги! — тихо фыркает Кристайн. — Тем более, нас могу увидеть здесь вместе!

— Кухня тётушки До чудесна — раз! Ты живешь в этом дворце, так как я твой покровитель — два. И что такого, мы ведь всего лишь зашли выпить кофе — три, — пожимает плечами Видар.

Он включает