режиссеры с ума сойдут. Песиков в топку вместе с дедульками и клубникой. Романтичного начальника туда же, он придурок, сразу видно.

— Тиффани, ты мне подруга, но в этом вопросе ни черта не поняла. Уже зачерствела в своем космосе, оторвалась от земли. А тут чудеса людям требуются. Особые моменты. Праздник. Понятно?

— Синди, что она несет? Космос приплела. Космос всегда главный, но здесь он точно ни при чем.

— Влюбилась она. В начальника. Вот и поет нам тут романсы про романтику.

— Влюбилась? Филиппа, правда? И молчишь?

— Ничего не влюбилась. Зачем сразу влюбилась. Просто уважаю. Он интересный человек. Идеи у него крутые. Мне нравится у такого начальника быть порученцем.

— Праздники для песиков, идея до неба крутая. Филиппа, не ерунди. Может, тебе стоит от земли оторваться и на все сверху посмотреть?

— Дался вам этот песик. Другие задания есть, поважнее, — Филиппа кривила душой. Песик, конечно, ерунда. Для своего начальника она готова была не только песикам торты таскать, подруги правильно догадались. Филиппа влюбилась. — Хватит обо мне. Тиффани, как там твой космонавт? Секс космический? А в невесомости пробовали?

— Космический, — от внимания Тиффани не ускользнуло, что подруга переводит стрелки. — Если любишь взаимно, то по-другому не бывает.

— Всяко бывает.

— У меня только так будет, космически. Всегда. Назар с меня пылинки сдувает, даже братьям не разрешает надо мной подшучивать. Обнимает так, что я забываю сразу обо всем.

— И возбуждаешься?

— Не то слово. Я таю как мороженка и полыхаю как пожар. Я не смогу без него жить. Без его глаз, губ, рук и остального.

— Остальное — это то, что ниже пояса? — теперь подруги хихикали над Тиффани. — У каменной скалы как? Есть движущиеся части?

— Глупые, нечего мне тут подначивать.

Хотела Тиффани поделиться с подругами эмоциями, они же всем делились. И шутили между собой далеко не всегда невинно, а уж альфу осмеять вообще милое дело. Только их отношения с Назаром мгновенно ухнули на такую глубину, что слов не найдешь, чтобы рассказать. Все у них общее, кровь, мышление, жизнь. Тело, душа, ум Назара принадлежали Тиффани до последней родинки и привычного жеста. А Тиффани стала по своей воле полной собственностью Назара. Звучит странно и объяснить трудно, но дела обстояли именно так. А Филиппа хитрила и это настораживало.

Филиппа, в самом деле, утаила от друзей, что только присутствие в офисе потрясного альфы Макса все компенсировало: и бестолковые дни в разъездах, и нудных клиентов, и отсутствие значимых перспектив. Макс любил повторять, что когда он женится, его жена работать не будет. При этом он лукаво смотрел на Филиппу, подмигивал и постепенно Филиппа привыкла считать эти слова руководством для себя. Именно ей Макс намекал, что после свадьбы она будет заниматься чем-то интересным, а не таскаться на суетливую работу.

Вечерами, после того как все доставки были зафиксированы в компьютере, Филиппа заходила к Максу попрощаться и они целовались. Когда Макс, многозначительно улыбаясь, попросил отвезти его в аэропорт прямо в день рождения Филиппы, то она затаила дыхание. Макс гладил ее по спине, нежно целовал и почти мурлыкал на ухо. И Филиппа догадалась, что Макс готовит ей сюрприз. Поездку в красивое место, на море или в горы. А в красивом месте у них случится самое важное. То, о чем Тиффани говорила очень взволнованно.

Глава тридцать первая. Филиппа влипла

На день рождения подруги Тиффани решила организовать крутую вечеринку с фуршетом и показом шуб. На носу ведь сезон. Всех знакомых подговорила пройтись по подиуму в шикарных мехах. После разговора с Максом Филиппа отказалась выступать на показе вместе с Тиффани и нетерпеливо ждала заветного дня. Она расписала день чуть ли не по минутам. Взяла всего один заказ. Пришлось, хотя даже к вип-клиенту, старику с песиком, Филиппа не хотела ехать за город, далековато. Но старик особо отметил, чтобы доставила подарок, коробку дорогих пирожных, именно Филиппа.

Филиппа отпустила такси, потому что этот клиент всегда задерживал ее, поил чаем. Непременно угощал конфетами и фруктами. И хотя уже несколько месяцев Филиппа сладости не ела ни в каком виде, за чаем они просиживали подолгу. Старик дотошно выспрашивал, какую музыку любит Филиппа, кто у нее родители и какие планы на будущее. Филиппа старалась не очень-то откровенничать, отвечала уклончиво, но все равно между ними сложились доброжелательные отношения. При том, что старик был всего лишь работой, клиентом, пусть и верным.

В этот раз засиживаться в гостях Филиппа не собиралась. Минут десять-пятнадцать у нее есть, а потом надо убегать. Во-первых, выходной. Во-вторых, у Филиппы день рождения. Во-третьих, Макс попросил ее об услуге, подбросить в аэропорт. Когда Филиппа думала об этом, у нее сладко замирало сердце. Макс давно перестал быть всего лишь ее непосредственным начальником. Пусть из-за Макса Филиппа пришла в контору по доставке подарков и согласилась на должность, насмешившую подруг. Все скоро изменится. Филиппа понимала, что такая работа не предел мечтаний для нее.

Днем Филиппа запланировала встречу с подругами в их любимом кафе, а под вечер аэропорт и Макс на всю ночь. Настроение у Филиппы плескалось на отметке “возле солнца и даже выше”. Она погладила собаку, крутящуюся вокруг нее, и вручила изящную коробку пирожных хозяину. В дом заходить передумала. Чай отменяется. Лучше она с Тиффани и Синди проведет побольше времени.

— У тебя есть любимый? — вдруг спросил старик. — Он достойный альфа?

— Ну, как сказать, — невразумительно промычала Филиппа. Пока они с Максом не объявили себя парой, не стоило трепаться. Филиппа даже подругам еще не сказала, отвергала их намеки на тайные отношения. — До свидания. Отличных вам выходных.

— Погоди-ка, просьба у меня есть. Небольшая.

— У меня времени в обрез, извините.

— Пустяк. Там, в сарайке котенок пищит, а я не могу его достать. Забрался за дрова, глупыш, а вылезти не может. Ты ловкая, худенькая, у тебя получится.

— Котенок? У вас же собака.

— Это не мой котенок. Соседский. А сосед неизвестно когда придет. Надо спасти звереныша. Минутное дело.

— Если только минутное. А то меня уже ждут.

— Секундное, — заверил старик.

— Показывайте, где ваш сарай, — Филиппа огляделась, в углу двора стояла неказистая постройка с перекошенной дверью. — Там?

— Там, там, — старик с трудом открыл тяжелую дверь. — За поленницей. У тебя руки тонкие и позвоночник молодой. Дотянешься.

Идея спасать чужого котенка была какая-то подозрительная, поленница рыхлая, а стены сарая имели столько щелей, что котенок сам бы выбрался, если бы захотел. Филиппа остановилась на пороге, привыкая к полумраку, прислушалась, пищит ли кто-то.