коридоре, чтобы понять, сколько он там пробыл, а потом обсудить друг с другом визит молодого человека к знаменитой актрисе. Оказалось, что Маша вместе с Липатовым вышла поздно вечером из гостиницы и больше не возвращалась.

– Раньше такого не было, это в первый раз, чтобы дамочка не ночевала в номере, – с подозрением в голосе тараторила женщина. – Уехали куда-то на машине.

– А что, камеры посмотреть можно? – заинтересовался Гуров.

– Можно, только я не умею. Здесь Толик всем этим оборудованием заведует, а он будет только утром, в восемь.

– У нас есть свой специалист, – указал Гуров на Стаса. – Он сейчас все, что нужно, быстро проверит и отсмотрит. А вы пока ведите меня в номер актрисы. Надеюсь, ключ у вас имеется?

– Есть запасной. Свой ключ они забрали с собой. Мне слова не сказали на выходе, но я и спрашивать не стала, только мешать голубкам. А что произошло? Что с ними не так? Натворили чего?

– Лишних вопросов не задаем, только отвечаем, понятно? – сказал как отрезал Гуров.

– Куда уж яснее-то.

Женщина провела Льва Ивановича к лестнице. На втором этаже располагался номер Маши. Везде в коридорах пол покрывал ковролин, так что не было слышно шагов, ничего подозрительного не наблюдалось. Сама комната оказалась просторной, меблированной, изобиловала деревенским «шиком». В центре, естественно, располагалась двуспальная кровать, над изголовьем которой нелепо висел балдахин из дешевого тюля. По краям две тумбочки, трюмо, кресло, оно отличалось ярким синим цветом и совершенно не вписывалось в общий ансамбль. Портьеры с ламбрекеном – обязательный атрибут провинциальной моды на интерьеры.

Гуров сначала оценил общий вид комнаты. Следов борьбы, крови не было, это уже внушало какой-то оптимизм, значит, Липатов не торопится прощаться с Машей. Телефон Марии одиноко лежал в центре кровати. Его предусмотрительно оставили в номере, чтобы нельзя было отследить передвижение и локацию. Все вещи лежали на своих местах, будто их хозяйка вот-вот должна войти в комнату. В остальном не было ничего того, что могло бы хоть как-то помочь, натолкнуть на мысль, где сейчас находится Маша. Оставалось просмотреть записи камер.

Стас, имевший немалый опыт работы с подобной техникой, быстро и профессионально вычислил время и восстановил последовательность всего пути пары. Номер покинули одновременно. Липатов закрыл дверь на ключ, и оба пошли в сторону лестницы. Маша вела себя спокойно, как и Липатов. Уже в холле, проходя мимо администратора, Липатов взял Марию за руку. Этот жест Гуров расценил как угрозу. Так Липатов мог подать сигнал своей спутнице, чтобы она помалкивала. К сожалению, камеры видеонаблюдения на улице были установлены таким образом, что Липатов и Маша сразу пропали из поля видимости, а это означает, что не удастся узнать госномер машины.

– А что за машина была, не помните? Хотя бы элементарные приметы: цвет, марка?

– Нет, марки я не распознала, а вот цвет был серебристый – это запомнила. Темно уже было, едва разглядела под светом вывески, – оправдываясь, сказала администратор.

– Если вдруг появятся эти постояльцы, сразу сообщите мне, – предупредил Гуров и дал номер своего телефона.

– Обязательно, а как же! Уж я выведу на чистую воду этих голубков, попадись они мне, – не зная сути вопроса, негодовала женщина-администратор.

Имея минимум информации, нужно было незамедлительно действовать дальше. Гуров принял решение привлечь к участию в поисках машины гаишников и дал им ориентировку на серебристый автомобиль.

– Лев, это безумие! Ты представляешь, сколько в городе серебристых автомобилей? Так можно год искать и никого не найти.

– Речь идет о подозрительных авто серебристого цвета, а это разные вещи, Стас.

– Хорошо, пусть подозрительная… Зная, как у нас любят на местах палочковую систему, тебе найдут и автомобиль, и мужика, похожего на Липатова, и скажут, что отработали на сто процентов.

– Пусть так. Я лучше пересмотрю сотню мужиков и машин, чем сяду и буду ждать, сложив руки.

К удивлению оперативников, через полчаса пришел ответ по авто. Ту самую подозрительную машину нашли в лесополосе. Без сигнализации, внутри никого нет, следы взлома тоже отсутствуют, что было более чем странно.

– Она, как думаешь? – интересовался Крячко.

– Думаю, она. Нужно внимательно осмотреть. Я надеюсь, что Маша догадалась оставить какую-нибудь зацепку для нас.

Гуров начал суетливо ощупывать внутренность автомобиля: проверял каждую складку, пространство между сиденьями и вдруг под одним из ковриков заметил блестящий кулон.

– Это вещь моей жены! Ай да Маша, ай да молодец! Это ее знак зодиака – весы. – Лев Иванович вертел в руках знакомую вещицу. – Я ей его на день рождения подарил давным-давно, так она этот кулон и не снимала почти. Значит, он увез Машу на этой машине и потом пересел в другую. Или ушел куда-то с ней пешком. А что, лесопосадку уже проверили? Ничего не нашли?

– Нет, больше никаких следов.

– Гад, что же он задумал? Только бы ничего с ней не сделал! Только бы все в порядке было, – волновался и одновременно злился Гуров, крепко сжимая в руке кулон. – Нужно машину пробить по госномеру, Стас, сделаешь?

– Уже, Лева, уже дал поручение, ждем результатов. Я знаешь что подумал, нужно предупредить коллег Марии, чтобы они дали знать, в случае если Липатов объявится на съемочной площадке.

– Не объявится. Он догадался, что идут по его следу, теперь он засядет где-то очень глубоко, а возможно, у него уже есть план, как использовать Машу. Для чего он ее взял с собой? Отомстить? Не думаю. Такие люди не будут возиться ради принципов, скорее всего, ему нужны деньги.

– Ты предполагаешь, что он будет просить выкуп?

– Кажется, это стандартный сценарий для людей его уровня.

– Да, плохой сценарий, плохое кино, – резюмировал Стас.

– Уж лучше пусть будет так, чем если бы мы нашли бездыханное тело Маши здесь, в посадке.

Глава 27

Тем временем Мария находилась в том месте, где ее точно никогда бы не было, если бы не вся эта мутная история. У нее по-прежнему оставались связаны руки, а глаза плотно сжимала тугая повязка. Она не знала, сколько прошло времени с момента ее похищения, но казалось, что оно остановилось. И хотя глаза ее были постоянно закрыты, она не спала ни минуты. Липатов привез ее туда, где под ногами хрустели сосновые иголки, а потом бросил в какую-то комнату, где вкусно пахло натуральным деревом и березовыми вениками. Маша сразу поняла, что попала в баню.

Осторожно, шаг за шагом она решила исследовать помещение. Связанными руками она нащупала стол, лавочки. Это был предбанник. На столе – пусто, на лавках какие-то покрывала, что весьма пригодилось, потому что было зябко. Маша легла