С 99-й мили (159,3 километра) и дальше

Теперь дорога шла по мощеным городским улицам, но по-прежнему было темно хоть глаз выколи. На городской окраине не было фонарей, равно как и тротуаров, поэтому я полз в темноте посреди проезжей части. Иногда я поднимался и какое-то время ковылял на ногах, но в основном все-таки полз. Скорость все падала, а потом, когда ноги практически отказали совсем, я начал двигаться только с помощью рук, сантиметр за сантиметром.

До финиша оставалось меньше полутора километров, но продолжать в том же духе – это для совсем упертых, я никогда не закончил бы путь, двигаясь с такой скоростью, у меня просто не хватило бы сил. Но меня по-прежнему никто не смог бы остановить, даже машина, что приближалась ко мне по дороге на полной скорости.

Я перестал ползти и посветил на нее фонариком. В конце концов водитель нажал на тормоз, остановился рядом, и из машины тут же выпрыгнули мужчина и женщина:

– Вы в порядке?!

Я лежал, распластавшись на животе, посреди дороги. Я наклонил голову чуть набок и пробормотал:

– Никогда не чувствовал себя лучше.

– Слава богу, – воскликнула женщина, – мы думали, вас сбила машина.

– Да нет, – простонал я, – просто я так выгляжу.

Я собрался с силами и сел, после чего объяснил им, что происходит. Они предложили мне помощь, но что они могли сделать? Линия финиша была очень близко, но с тем же успехом она могла быть на другом континенте. Совершенно разбитый, я без сил повалился на теплый асфальт.

Но, как только я коснулся спиной земли, со мной случилась странная вещь: у меня в голове начали одно за другим всплывать события этого дня. Через боль и отчаяние, которые я преодолевал все сто пятьдесят девять километров, мне в голову начали приходить воспоминания о людях, помогавших мне в пути. Джим, который починил мне ногу, Нейт на КП «Последний шанс», девушка, которая пекла волшебные кексы, моя сестра – воспоминания о ней вдохновляли меня всегда. Последняя сцена, воспроизведенная разумом, – это «вождь краснокожих» в медпункте «Отмель Форда». Я вспомнил последние слова, которые он мне сказал: «Ты сможешь».

От этой мысли я проснулся, как от удара, и только тогда понял, что вовсе даже не спал. Я повернулся к паре, которая все еще стояла около машины, и торжественно произнес: «Я смогу».

Они уставились на меня. Но я был несгибаем и с еще большей уверенностью изрек: «Я смогу!»

Супруги моргали и смотрели на меня, но тут муж решил подыграть:

– Да, – промычал он, – да, ты сможешь!

Я вскочил на ноги и начал бешено трясти руками и ногами, рыча как животное. А затем с криками «Я смогу! Я смогу!» бросился вперед по дороге. Первые несколько шагов дались мне невероятно мучительно, но я не скажу, что эта боль была для меня большой неожиданностью. Я прекрасно знал, что меня ждет на этом этапе. И несмотря на то что боль была сильнее, чем обычно, я решил: теперь меня не испугаешь. Теперь я бежал за ней, гнался за ней, искал ее. Каждая клетка моего тела пульсировала болью, но я старался бежать еще быстрее – таков был ответ этой боли. Все в корне изменилось. «К черту боль, добивайся успеха!»

Не знаю точно, когда именно я совершил последний прорыв в этой гонке, но что-то было в этой встрече с мужчиной и женщиной на последних сотнях метров. Все предыдущие совершенные мною на этой гонке прорывы больше затрагивали физические аспекты: это были прорывы через изнеможение и усталость тела. После середины дистанции началась битва с разумом. Но этот последний переломный момент был больше похож на просветление или пробуждение, он затронул гораздо более глубокие вещи, чем все предыдущие прорывы.

Внезапно, всего за несколько шагов, мое прошлое, каким я его знал, перестало для меня существовать, мой мир перестал быть прежним. Эта гонка радикально изменила меня, хотя я еще не понял, как именно. Тот человек, который едва ковылял на дрожащих ногах, а потом упорно полз последний километр, не был тем, кто вчера утром стоял на старте, он был уже кем-то другим. Оказывается, я способен на гораздо большее, чем мог себе представить. Осознав это, я будто бы шагнул в другое измерение.

Пробежать стомильник – это намного больше, чем просто урок выживания. Это школа жизни. Бег – одиночный вид спорта, но уже довольно давно это было не про меня, для меня это практически утратило значение. Я боролся не для того, чтобы финишировать в сложной и почти непостижимой гонке, но ради того, чтобы показать возможности человека в столкновении с непреодолимыми препятствиями. Люди, которые поддерживали и воодушевляли меня, вселяли в меня силы, пока я бежал, они на самом деле не думали обо мне. Да что там, они даже не знали, кто я такой. Эти люди думали только о том, что какой-то человек нашел время на тренировки, принес себя в жертву, всем сердцем посвятив себя мечте. Я очень гордился этим мощным исходящим от меня посылом. Они поддерживали меня, когда я пересек линию финиша, и это, черт возьми, означало, что мы сделали это, мы все.

Теперь я бежал свободно, не обращая внимания ни на землю у меня под ногами, ни на боль. Забавно: почти потерянная мною мечта вернулась к жизни с новой силой. Ее второе рождение наполнило меня новой энергией, которая одновременно развеселила меня и вселила решимость. Внезапно передо мною исчезли все препятствия. Главное было – воплотить мечту.

Последние восемьсот метров по школьному стадиону я бежал так, как будто это было единственным делом моей жизни. Кроссовки разваливались, пальцы ног кровоточили, майка висела клочьями, но все это не имело никакого значения. Важно было только одно: я бежал к финишу.

Когда я вбежал на стадион, чтобы сделать финальный круг почета по дорожке, у меня по щекам катились крупные слезы. Пробежав несколько последних шагов, я начал одновременно плакать и смеяться. В два часа ночи на стадионе почти никого не было, кроме разве что нескольких упрямцев, которые подпитывались такого рода дикой энергией. Они стояли на сиденьях, хлопали в ладоши и приветствовали меня, пока я с восторженным криком пересекал финишную отметку. Если эти люди хотели увидеть настоящую радость и чистые эмоции, они пришли в правильное место.

Медосмотр на финише гонки Western States

Прилег на финише Western States

Эмоции взяли верх и надо мной. Тот человек, который давал старт гонке, был прав: после участия в Western States я изменился навсегда. Отныне все приобрело новый смысл. Я стал держаться более расслабленно, как будто выяснил все самое важное для себя. Мой взгляд в будущее теперь был более широким, а недостатки – менее очевидными. Я стал более скромным, терпимым, начал сильнее сочувствовать другим людям.