Люк не выпустил ее волосы – напротив, притянул к себе так, что ее голова оказалась прижатой к его бедру. Ощущая щекой грубую парусину его штанов, она дрожала от едва сдерживаемого гнева.

– А вот и твой человек с нашей выпивкой! – воскликнул Этьен, принимая у Шеймуса стаканы. Дюжий моряк бросил удивленный взгляд на Элизу, однако промолчал. – За что будем пить, Жан Люк?

– Может быть, за известие, которое ты все еще скрываешь от меня?

Этьен засмеялся:

– Хорошо, мой друг. Пришло сообщение от твоего первого помощника Бенджи Симса. Он говорит, что все идет по плану. Твои требования переданы, и другая сторона готова выполнить их.

Элиза поняла, что это означало, и была потрясена. Монтгомери намерен заплатить пирату за освобождение своей дочери.

Но ведь она – не его дочь.

Почему тогда Монтгомери хочет заплатить выкуп?

Что же произошло? Может, Филомена не смогла вернуться домой и рассказать об обмане? Или, может быть, Монтгомери готовит ловушку для команды «Галантного»?

Что бы ни крылось за посланием от Монтгомери, для Элизы было ясно одно: теперь Люк ни за что не поверит ей, если она расскажет ему правду о подмене. Капитан посчитает это жалкой попыткой сбежать от него до того, как он получит выкуп.

Она оказалась в западне в роли Филомены.

Прижатая к бедру Люка, Элиза вдруг почувствовала, что рука, державшая ее за волосы, теперь поглаживала ее. Немного успокоившись, она прикрыла глаза и машинально провела ладонью по ноге Люка.

Он тотчас же встал и отстранил ее от себя. Элиза посмотрела на него с удивлением. «Почему же он такой раздражительный?» – подумала она.

– Этьен, ты сказал, что у тебя есть комната, – проговорил капитан. – Покажи ее нам. Как только я избавлюсь от того, что меня отвлекает, мы сможем спокойно продолжить разговор.

Этьен улыбнулся:

– Тогда я закажу еще одну бутылку. Идите за мной.

Элиза пошла за хозяином и Люком. Шеймус, немного помедлив, последовал за ней. Она с тревогой ощущала напряженный взгляд Кейджана – тот сидел за столиком со своими пьяными дружками и какой-то тощей девицей. Вероятно, все они пользовались ее услугами, и Элиза почувствовала жалость к этой несчастной.

В отличие от грязных нижних помещений комнаты наверху оказались удивительно опрятными. Помимо огромной кровати с балдахином и сеткой, здесь был стол, заставленный разноцветными бутылочками с маслами и духами. Окно от пола до потолка служило также выходом на балкон, однако при более внимательном рассмотрении Элиза обнаружила, что оно было наглухо забито – очевидно, для того, чтобы избежать вторжения нежелательных лиц. Воздух же проникал лишь между планок жалюзи.

Осмотревшись и найдя комнату вполне подходящей, Жан Люк достал из своего сундучка наручники и замкнул один на запястье Элизы. Другой же закрепил на крепкой металлической раме кровати.

Элиза едва не задохнулась от возмущения.

– Что это значит?! – закричала она.

– Это гарантия, что вы не сбежите от меня. – И Люк показал ей ключ, висевший на ремешке вместе с медальоном Монтгомери.

Элиза с визгом бросилась на капитана – в этот момент ей хотелось выцарапать ему глаза, – но цепь отбросила ее назад, и она упала на кровать, словно от сильного толчка.

– Не ждите меня, дорогая, – с усмешкой проговорил капитан, и они с Шеймусом вышли из комнаты.

Несколько минут Элиза давала выход своему гневу, выкрикивая в адрес Люка всевозможные – весьма нелестные – эпитеты. Затем начала упрекать его на все лады. Наконец ее ярость иссякла, и она, откинувшись на спину, попыталась осмыслить сложившуюся ситуацию.

Его имущество… Его пленница… На его кровати…

Элиза в волнении вскочила на ноги и принялась расхаживать по комнате, – разумеется, насколько позволяла цепь.

Прошел час, другой… Наконец раздался тихий стук в дверь, и почти тотчас же на пороге появился Шеймус. Он отступил в сторону, чтобы пропустить в комнату слуг – они внесли большой металлический чан и быстро наполнили его горячей водой.

Когда слуги ушли, Шеймус вытащил из кармана ключ и освободил запястье Элизы. Взглянув на помощника, она спросила:

– Любезность со стороны капитана?

«Неужели он решил, что может так дешево купить мое расположение?» – подумала Элиза.

– Нет, миледи, – ответил Шеймус. – Это от меня. Я полагаю, что вам необходимо помыться и сменить ваш наряд.

Элиза покраснела, подумав о своем грязном платье.

– Что ж, большое спасибо за заботу, мистер Стернс. Только что я надену? У меня нет другого платья. Это – единственное.

Он протянул ей белый халат и пояснил:

– Это самое скромное, что я смог найти в сложившихся обстоятельствах.

Элиза еще больше покраснела, но все же взяла халат.

– Благодарю вас, сэр, – сказала она. Взглянув на чан с водой, добавила: – Я не хотела бы, чтобы меня потревожили.

Шеймус понимающе улыбнулся.

– Я запру дверь за собой. А по поводу капитана не беспокойтесь. Он будет… э-э… занят. По крайней мере в течение часа.

Элиза в смущении потупилась. Вероятно, Шеймус хотел как можно деликатнее сообщить ей, что Жан Люк посетил одну из соседних комнат. Эта новость почему-то оставила у нее горький осадок, вместо того чтобы вызвать облегчение.

– Я с удовольствием помоюсь и переоденусь, мистер Стернс. Однако скажите, чем я заслужила такое внимание с вашей стороны? Я помню, вы были готовы… зарезать меня или выбросить за борт.

Шеймус тоже смутился.

– Видите ли, миледи, это все потому, что вы так заботливо ухаживали за капитаном, когда его свалила лихорадка.

Элиза с вызовом в голосе добавила:

– Я сделала бы это для любого страдающего.

Шеймус молча пожал плечами. Затем кивнул и вышел из комнаты.

Услышав щелчок замка, Элиза не стала терять время на приготовления. Понюхав каждую из стеклянных бутылочек на столе, она нашла подходящий аромат и вылила немного масла в горячую воду. Затем с глубоким вздохом удовлетворения погрузилась в чан и прижала колени к груди. Но даже после заверений Шеймуса она не осмелилась задерживаться в воде. Быстро промыв волосы, она насухо вытерлась и надела халат – он был настолько тонким, что казался почти прозрачным.

Вскоре снова раздался стук в дверь, и Элиза, бросившись к кровати, завернулась в покрывало – на всякий случай.

Слуги вытащили из комнаты чан с водой, а затем Шеймус, взяв открытый наручник, со вздохом проговорил:

– Простите, миледи. Это приказ капитана.