бы назвали «Terra Vacua», с сами суры звали её просто «Великая Пустошь». Земли на востоке были обширны и мало заселены. Великая Пустошь была столь большой, что некоторые посланные царями и князьями Сурии экспедиции проходили вглубь на восемь сотен вёрст, но не находили хоть какое-то подобие государственности. Люди, жившие там, не знали даже системы вождеств и жили отдельными разрозненными хуторами, между которыми могли быть многие десятки, а то и сотни километров, разделяемых пастбищами кочующих семейств. Даже так, не смотря на разрозненность, раз в несколько десятков лет у живущих в Пустоши находится вождь, который собирает из разрозненных селений и кочевых семей великое воинство, которое может превышать три десятка тысяч. Вся эта орава обязательно наваливается на Сурию, грабя и уничтожая царские земли. Часть этих походов оканчивались успехом и в Пустошь уводили множество пленников и богатств, вернуть которые практически невозможно.

Почему правители Сурии не подчиняли совей воле эти земли? Пытались. Отправляемые экспедиции основывали остроги на берегах рек Пустоши, но дальше дело не заходило. Земли пустоши были неплодородны и кроме вездесущей травы там практически ничего не росло, а потому держать большие гарнизоны в острогах не получалось. Иногда встречались островки плодородного чернозёма, но все они уже были заняты хуторами местных жителей, а те, только завидев экспансию суров, сражу же объединялись и выбивали малочисленные гарнизоны северян с занятых земель. Вот и выходило, что экономически слишком сложно колонизировать Пустошь, тем более что продолжающийся без окончания конфликт с Харисиндией не мог позволить царству выделять на заселение значительные ресурсы. Сами харисиндцы триста лет назад вышли из Пустоши и, захватив некоторые земли, умудрились создать своё полноценное государство, не забывая о своих кочевых корнях.

Но как-то же должны были суры отвечать нападкам жителей Пустошей. Не просто же так ждать очередного масштабного похода. И они отвечали, проводя небольшими группами превентивные удары по самым близким к Пустошам поселениям. Вот в один из таких рейдов я и вызвался, переждав зиму и дождавшись пока земля порастёт травой. За это время наладился выпуск аркебуз на мануфактуре, и Мадир принялся за литьё первый пушек, которых уже так желал царь. Вместе с тем я подготовил ещё две роты стрельцов, которые должны будут оставаться всегда в столице и охранять её спокойствие. Вместе с тем появилось ещё и двадцать моих страдиотов, снаряжённых из личной казны. Всё чаще и чаще у меня возникало желание создать себе рейтар, способных вести огонь с коня, но было понятно, что пороховые аркебузы слишком неудобны для такого типа стрелковой кавалерии и стоит с этим пока повременить, но совсем от идеи не отказываться.

Зачем же я вообще решился отправиться в эти Пустоши? Во-первых, мне в очередной раз стало скучно сидеть в столице и постоянно муштровать бойцов. Да, это полезно для боеспособности стрелецкого корпуса, но вместе с тем это могут делать и мои офицеры. Во-вторых, нужны были деньги и деньги большие. Конечно, доход с мануфактуры, контракта и корабля шёл, а деньги там были приличными, но и расходы оставались значительными. Помимо выплаты жалования своим людям, было необходимо также закупть провизию и некоторое снаряжение, а также нанимать новых людей. К тому же корабль также требовал больших затрат на содержание. К тому же, одной оружейной мануфактурой я ограничиваться не хотел.

Какие ещё хотелось мне возвести промышленные объекты? Как минимум винно-водочную мануфактуру. Люди пили раньше, пьют сейчас и будут пить дальше, а потому на этом можно построить на этом неплохой бизнес. Похожий на водку напиток в этом мире уже был, но производился небольшими партиями, а потому при полноценном промышленном производстве может получится отгрызть часть местного рынка, хотя монополистом стать скорее всего не получится. Куда как более важным элементом в моём экономическом плане должна была стать ткацкая мануфактура. Сия идея развилась у меня в голове благодаря Рюгленду. Немалый кусок экономики этой страны стоял как раз таки на ткаческом ремесле. Бывало, что целые города были заняты тем, что пряли ткань, окрашивали её, а затем и шили одежду. Рюгленд был слишком далёк от Сурии, а потому стоимость рюглендской ткани для местных был дорог, но я мог это исправить. Благодаря связям в столичном городе Рюгленда Безале, у меня очень даже может получится закупить все необходимые станки, переманить мастеров, а также привезти овец, шерсть которых потом и отправится на производстве. Именно для будущих пастбищ я во многом и просил у царя земли. Вот для этих двух производств мне и нужен был денежный капитал, даже четверти которого я ещё не накопил.

Поэтому я взял два десятка своих страдиотов и отправился в восточную страны. Сейчас страдиоты были набраны из младших боярских сынов, которые не получили собственных земель, а потому были не против послужить в качестве наёмников за хорошую плату. Особенно меня радовал тот факт, что местная доктрина во многом строилась на применение больших масс стрелковой конницы. Эта доктрина диктовалась тем фактом, что последние сотни лет Сурии приходилось воевать с харисиндцами, которые также бились в седле и с луком в руках. Такую бы мне кавалерию в борьбе с Ларингией, то удалось бы победить куда быстрее. В общем, своими конниками я был доволен.

Границей с Великой Пустошью, как и во многих других местах, служила полноводная река, имеющая имя Ярык. Перебираться через неё при помощи местных жителей. Не смотря на постоянную опасность, исходящую от жителей Пустоши, они предоставляли услуги паромщиков для тех лихих отрядов, которые отправлялись в Пустошь за богатствами и славой.

Всего под моей рукой, не считая Вирта, было всего двадцать один человек. Этого не так уж и много, но учитывая выучку моих всадников, мы представляли грозную силу. Вирт, как и я, с луками совсем не дружили, а потому он решил взять для себя кавалерийский арбалет, коими пользовались конные сержанты на западе континента, а я же вооружился ещё тремя пистолями и захватил одну аркебузу. Пистоли Мадир изготавливал лишь по личному заказу, а потому во всей Сурии подобным оружием обладали лишь двое: я и царь Владислав. Государь имел при себе всего один пистоль, но тот был инкрустирован золотом и дорогой слоновой костью, являясь скорее очередным украшением, улучавшим имидж правителя мощного царства.

Переправившись через Ярык, мы тут же двинулись по заранее запланированному пути. Ествественно, я не стал наедятся на свою удачу, отправляясь в столь опасное путешествие, а потому нашёл человека, что уже не раз ходил за Ярык за