- Какие могут быть риски?! Ты же сам вчера несколько сотен положил и чего-то сейчас боишься!

- Искро, ты никогда не воевал с моим оружием. Мы можем достаточно легко обороняться, но в атаке ситуация иная. У нас не будет стен, чтобы можно было спокойно его перезаряжать, а дело это не быстрое. Если Орден ударит по нам, то просто не хватит людей, чтобы прикрыть моих стрелков. – в десятый раз повторял я одни и те же доводы, - В общем, если ты решишь идти в атаку сейчас, не созывая остальных вождей, то я тебе не помощник.

И всё же, к концу дня вождь Искро сдался. Похоже, у него было чересчур много напористости, но ужасно не хватало уверенности в своих действиях. Такие долго не живут, но этот был необычным экземпляром. Сразу же из города были отправлены гонцы с двумя лошадьми, чтобы до других вождей они добрались в мгновение ока, ведь времени терять нам нельзя было категорически. Всё-таки Искро был в одном прав – войско Ордена могло очень быстро опомнится и тогда последующие боевые действия для нас станут куда как сложнее. Всё-таки, Вард знаком с моим оружием, а потому они рано или поздно к нему привыкнут и перестанут боятся.

Ответа от других рагладских вождей пришлось ждать больше полутора суток, но ответ оказался положительным, а потому мы выдвинулись из города, оставив на стенах лишь символическую охрану. Местом встречи всех рагладских войск было назначено именно на том перекрёстке, где мы впервые столкнулись с войсками Ордена. Место было удобным, но подошли мы туда одними из последних. Независимых племенных вождей, за исключением Искро, оставалось всего лишь пять и все они пришли на обозначенное место, приведя с собой все возможные силы. Выходило не так уж и много – порядка четырёх с лишним тысяч, большая часть которых было полуголым ополчением, вряд ли способным на сколько-то уверенный бой. По сути своей из крепких войск были только личные городские дружины вождей и их гридни, который едва лишь набиралась тысяча. Однако же, делать нечего и придётся обходится тем, что есть, включая смекалку.

Перед боем раглады решили вознести дар своим богам в виде пленённых нами орденских воинов. Пантеон богов у местных племён, насколько я знал, было схожим с родственными им сурами, однако же верования в богов было разрозненно. Если в Сурии довольно-таки давно была проведена религиозная реформа и верховным богом суров стал Пьярт – бог воинского ремесла, покровитель царей и бог пламени. Ему-то и воздали сейчас раглады свои жертвы. Они развели большой костёр, тепло от которого раздавалось на десятка полтора метров, а дым был виден из Сурии. Вокруг костра на колени поставили пленники и за спиной у каждого было по воину с мечом в руках. Не сговариваясь, но будто бы по команде, они прижали мечи к шеям пленников и пустили им кровь, выкрикивая одним им понятные фразы. Кровь обильно стала литься на снег и постепенно ручьи крови стали соединиться, образуя настоящий круг. Как только он согнулся, то головы пленных стали отсекать и бросать их в огонь. Только когда головы полностью покрылись корочкой в огне, источая «прекрасное» амбре, то войско выступило с места собрания.

Во время всего этого представления я постоянно чувствовал дискомфорт. Вызывался он не сколько кровавостью действий рагладов, ведь к этому я уже давненько так привык, сколько из-за того, что мы теряем время и демаскируем себя. Орден, находящийся на этих землях далеко не первый год, совершенно точно в курсе местных обрядов и обычаев, а значит понимают, что войско рагладов выдвигается на войну. Остаётся лишь гадать, в курсе ли они численности нашего войска, но в любом случае они точно знают о нашем приближении.

Рассеивать силы было нельзя, а потому советом вождей было решено наступать всего на одну из крепостей Ордена из тех, что были поставлены на пограничной реке. С большим количеством врагов воевать я не собирался, прекрасно понимая цели сурского царя. Если дать рагладам всю необходимую им помощь сразу, то те возомнят себя ещё способными оставаться независимыми. Так что, эти племена придётся либо оставлять в подвешенном состоянии, отправляя воинские контингенты для поддержки границы по реке, либо же полностью подчинять царской руке, чтобы стать полноправными хозяевами на этих дремучих землях и поставить уже свои царские укрепления.

Впрочем, эти мысли должны отягощать далеко не могу голову. Пока что все свои силы разума стоит направить на то, как с наименьшими потерями взять вражью крепость. Построена она была из хорошо обработанных каменных блоков, но даже так не выделялись высотой стен среди других крепостей, что были постигнуты моим взором. Рассчитаны они были, похоже, не монолитное закрытие границы, а на временное удержание выступающих на земли Ордена групп рагладов. Это было для нас просто отлично, ведь не придётся сидеть в осаде и долго обстреливать крепость из пушек.

Орденская крепость, ставшая нашей законной целью, стояла прямо на побережье реки, полностью перекрывая судоходство по ней. Причем, не смотря на небольшую высоту стен, крепость располагалась на высоком берегу, а на одной из её больших башен была видна не то балиста, не то аркбалиста. В любом случае, какое бы не было там орудие, оно могло бы вполне потопить небольшие речные судёнышки, которые обычно использовали местные племена для передвижения. Так что, Войко совсем не врал, что для племён закрыта даже рыбалка на реке, а она крайне важна в условиях проживания в плотных лесах, где сельскохозяйственная работа очень сильно ограничена.

Пушки мы разместили на другом берегу реки, скрываясь в лесу. Место для стрельбы под большим углом было далеко не самым удобным, но сейчас было важно примерится, чтобы поддержать пехоту, которая якобы пойдёт на штурм только с рассветом. Пережидать суровую северную зиму в лесу без крыши над головой мне не хотелось, но лучшего плана мы придумать не смогли. Благо, часть людей из ополчения вождей были отправлены к другим крепостям, чтобы создать видимость нашей многочисленности и то, что мы попрём сразу на все крепости. Были надежды что после обстрела все обратят внимание именно на нас и поведут все дополнительные части сюда, чтобы отряды вождей смогли занять одну из крепостей ниже по течению. Да, своим обстрелом мы фактически воспроизводили идею Брусилова, который производил сильнейшую артиллерийскую подготовку не