— Ты наказана. Школа-дом на один месяц. Решено.

Ее слова звучали немного невнятно, и я посмотрела на высокий стакан с прозрачной жидкостью, стоявший перед ней на кухонном столе.

— Мама…

— Не называй меня так, — прошипела она. — Я не твоя мать. Я та женщина, которая останется с тобой еще на год.

Я проглотила ожог, вспыхнувший при ее словах.

Она вскочила на ноги, при этом ноги у нее слегка дрожали.

— Ты больше не будешь беспокоить моего мужа, пока он работает. Я вижу, что ты делаешь, пытаешься создать нам проблемы, вбить клин, но это не сработает.

— Я беспокоилась о тебе…

— Заткнись! — закричала она. — Моя жизнь — не твое дело. Если не хочешь, чтобы тебя вышвырнули на улицу, когда тебе исполнится восемнадцать, будешь делать то, что говорят, и больше не будешь создавать мне проблем.

Во мне вспыхнул гнев от ее обвинения.

— Это ты создаешь проблемы. Глотаешь таблетки и напиваешься втихаря. Я пыталась помочь, потому что беспокоилась о тебе! — Только я беспокоилась не о ней, а о матери, которую я когда-то знала. О той, кого больше не существовало. Я так сильно хотела, чтобы она вернулась, что мне казалось, будто когти вонзаются в сердце. — У Лейси разбилось бы сердце, если бы она могла увидеть тебя прямо сейчас.

— Не смей произносить имя моей дочери! — Мама схватила стакан и запустила им в меня.

Это произошло как в замедленной съемке. Тяжелый хрустальный цилиндр, летящий мне в голову. Я попыталась пошевелиться, пригнуться, но шок был слишком силен. Стакан ударилась о стену рядом с моей головой и разбился вдребезги. Осколки разлетелись, и я вскрикнула, когда несколько из них порезали мне кожу. Я резко вскинула руку к лицу.

Мама стояла там, быстро моргая, будто не могла поверить в то, что только что сделала.

— Иди в свою комнату.

Алкоголь из стакана обжег порезы, когда я поднесла руку к лицу. Я не стала дожидаться других распоряжений и побежала к лестнице. Я дрожала, когда захлопнула дверь в комнату. Я придвинула стол к двери, не желая рисковать тем, что она вернется за еще одним кусочком меня.

Как только он оказалась на месте, я отступила назад. Поверхность стола была испачкана кровью, и моя дрожь усилилась. В сумочке зазвонил телефон. Я проигнорировала его, позволив сумочке упасть с плеча, и направилась в ванную.

Я замерла, увидев свое отражение. Из трех порезов на щеке сочилась кровь, которая стекала по шее под рубашку. Рыдание вырвалось из моей груди.

Телефон снова зазвонил.

Я взяла мочалку, когда снова всхлипнула, и полила ее холодной водой. Я вскрикнула, прижимая ткань к щеке. Но после того, как острая боль прошла, прохлада воды стала бальзамом для порезов.

Звонок прекратился, затем возобновился снова. Я просто продолжала смотреть на свое отражение в зеркале. Лицо было бесцветным, только еще больше выделяя полосы крови на шее. Глаза — огромными. Шок. Мой мозг понимал, что я в шоке, но это знание не делало мой внешний вид менее поразительным.

Раздалась стук в окно, и я вздрогнула, издав тихий вскрик. Сердце бешено колотилось о ребра, когда я вышла из ванной. В окне появилось лицо Лукаса, и он жестом велел мне открыть его.

Боже, я не хотела. Если бы я это сделала, возникли бы вопросы, на которые я не была готова отвечать. И все же, если бы я этого не сделала, то знала, что он не уйдет.

Я подошла к подоконнику, отперла окно и начала его открывать. Лукас рывком открыл его до конца, забираясь внутрь.

— Роуэн… — Он замолчал, когда увидел меня. Я знала, что он видел, и ничего хорошего в этом не было. — Что случилось?

Рычание, прозвучавшее в его словах, заставило меня отступить на шаг. Лукас не рычал, он не был пугающим. Он был моим нежным гигантом.

Он на мгновение закрыл глаза, словно пытаясь взять себя в руки. Когда снова открыл их, выражение его лица было более мягким, хотя все еще немного диким.

— Роуэн. Что случилось?

— Я, э-э, э-э…

— Правду. Не придумывай какую-нибудь ложь.

Это было именно то, что я искала. Какую-нибудь правдоподобную историю. Что я споткнулась и ударила себя по лицу. Что на меня напала бешеная кошка. Что-нибудь. Что угодно, только не правду.

— Мама. — У меня сорвался голос от этих слов. — Она запустила стаканом мне в голову.

Карие глаза Лукаса потемнели до такого цвета, которого я никогда не видела в естественном мире.

— Я убью ее.

— 29-

Лукас направился к двери, но я преградила ему путь.

— Люк, остановись.

— Она. Поранила. Тебя, — процедил он сквозь зубы, когда его грудь тяжело вздымалась.

— Со мной все будет в порядке. И ты не можешь противостоять ей… она только разозлится еще больше из-за того, что ты здесь. Я должна быть наказана.

— Мне все равно, какой ты должна быть. Ей это с рук не сойдет.

— Она пьяна, Люк, — прошептала я. — Она, наверное, даже не помнит, что сделала.

Он сжал челюсти, а затем расправил плечи.

— Дай мне посмотреть на твою щеку.

— Все не так уж плохо.

— Дай мне посмотреть, Ро. Я должен посмотреть, нужно ли нам отвезти тебя к врачу.

Я медленно опустила мочалку, когда он придвинулся ближе.

— Черт. Это плохо. Возможно, тебе придется наложить швы. — Он наклонился и поднял мою сумочку, порылся в ней и вытащил мой телефон.

— Что ты делаешь?

Он приложил его к уху.

— Звоню Холдену. — Он на мгновение замолчал. — Да, мне нужно, чтобы ты приехал за нами. Нам нужно пойти к твоему отцу…

— Нет! — Я схватила Лукаса за руку. — Только не к Мейсону.

— Черт, — пробормотал он и затем снова переключил свое внимание на разговор. — Просто приезжай за нами. Мы встретим тебя у входа. — Он повесил трубку и бросил телефон в мою сумку.

— Я не могу уйти с тобой. Если мама узнает…

— Похоже, твоя мама в двух секундах от того, чтобы отключиться, и если ты думаешь, что я просто оставлю тебя здесь, то тебя ждет еще кое-что.

Я закрыла глаза, но почувствовала жар Лукаса, когда он придвинулся еще ближе. Он осторожно прижал ткань обратно к моей щеке, в то время как другой рукой обхватил неповрежденную сторону моего лица.

— Мне нужно, чтобы ты позволила мне позаботиться о тебе прямо сейчас. Пожалуйста.

Явное опустошение в его тоне нокаутировало меня. Я открыла глаза, чтобы взглянуть на карие глаза передо мной, и кивнула.

— Пошли. — Он схватил мою сумочку и