рюкзак, а затем отодвинул стол от двери. Мускул на его щеке дернулся, когда он увидел кровавые отпечатки пальцев.

Я схватила его за руку, когда он открывал дверь. Мы постояли там немного, прислушиваясь. Я ничего не слышала, и Лукас жестом пригласил меня идти вперед.

Мы прокрались вниз по лестнице. Каждый раз, когда скрипела доска, я вздрагивала и готовилась к крикам матери, но их так и не было. Лукас медленно открыл дверь, щелкнув замком на ручке, как только я переступила порог.

Когда мы спускались по ступенькам моего крыльца, показались фары, но Лукас оставался рядом, положив руку мне на поясницу. Он открыл дверь грузовика Холдена, и я забралась внутрь.

— Что, черт возьми, происходит? — спросил Холден, поворачиваясь на сиденье, и резко втянул воздух, когда увидел мое лицо.

— Люк? — спросил Кин с переднего сиденья.

— Ее гребаная мамаша.

Я могла поклясться, что температура в грузовике поднялась градусов на двадцать, но, возможно, это был просто огонь в глазах, смотревших на меня в ответ.

— Пожалуйста, прекратите, — прошептала я.

Лукас придвинулся ближе, обнимая меня рукой.

— Прости, Ро. Мы на тебя не сердимся.

— Я знаю это, но…

— Это уже слишком. Знаю. Просто обопрись на меня.

Я зарылась в тело Лукаса, прижимаясь своей неповрежденной щекой к его груди.

— Спасибо.

— Если она не хочет к моему отцу, то куда нам направиться?

— К Энсону, — тихо сказала я. — Мы едем к Энсону.

Холден отъехал от обочины, пока Кин звонил Энсону. Мягкие интонации разговора донеслись до меня, но я даже не пыталась разобрать слова. Мне было все равно. Я хотела уплыть в небытие.

Я позволила себе сделать именно это, убаюканная биением сердца Лукаса. Вскоре Холден затормозил, и дверь с моей стороны распахнулась. Энсон осторожно вытащил меня из грузовика и заключил в свои объятия.

— Детка, нет. — опустошенно произнес он.

— Я в порядке, — прохрипела я.

— Это не так, — отрезал он. — Но будешь. — Он пронес меня через открытую дверь на кухню и посадил на кухонный стол. — Нам нужно промыть эти порезы.

— Хорошо.

Перед домом послышалась шум двигателя, а затем громкие голоса. Энсон подошел и встал передо мной, когда Вон ворвался на кухню.

— Прочь, — прорычал Вон.

— После того, как ты переведешь дух, — парировал Энсон.

— Мне нужно ее увидеть.

Я положила руку на плечо Энсона.

— Все в порядке.

— Ты уверена в этом, Ро?

— Да.

Энсон отодвинулся в сторону, но лишь на самую малость. Вон шагнул вперед, сжимая и разжимая кулаки.

— Почему ты не сказала нам, что такое происходит?

— Раньше такого не случалось. Не так, как сейчас.

— Поклянись, — прорычал он.

— Клянусь. — Я потянулась, чтобы взять его за руку, но Вон сделала шаг назад. — Не надо.

Я отдернула руку.

— Прости.

— Мне нужно идти. Мне нужно бежать. — Вон не разговаривал ни с кем и со всеми подряд.

Кин отрывисто кивнул ему.

— Мы будем здесь.

И с этими словами Вон исчез.

Это была просто еще одна обида, но я не могла этого вынести. Я отключилась. Я слышала разговоры вокруг себя, но по-настоящему не вникала в них.

— Мне нужно позвонить Доку, — сказал Холден.

— Она не хочет такого внимания, — возразил Лукас.

— Посмотри на ее лицо, — парировал Холден.

Энсон достал аптечку из одного из шкафчиков.

— Я могу это исправить.

Все в комнате повернулись к нему.

— О чем ты? — спросил Кин.

Он начал доставать марлю, скотч, антисептик и маленький тюбик с чем-то.

— Я ввязывался в свою долю драк после того, как мой отец сбежал. Я могу это подлечить.

Лукас сделал шаг вперед.

— Ты уверен, чувак?

— Ты думаешь, я бы прикоснулся к ней, если бы это было не так? — рявкнул он в ответ.

Холден положил руку Лукасу на плечо.

— Пусть он лечит ее. Он знает, что делает.

Энсон кивнул Холдену и подошел к раковине, чтобы вымыть руки.

— Все пройдет лучше, если мне будет помогать один человек. Кто-нибудь с твердыми руками.

— Я, — сказал Кин и подошел к раковине, чтобы тоже вымыть руки.

Они насухо вытерли руки бумажными полотенцами, а затем вернулись ко мне. Энсон стоял прямо передо мной.

— Первая часть — самая худшая. Будет больно.

— Хорошо. — Я не могла найти в себе сил волноваться об этом. Это не могло быть больнее, чем остаток ночи.

Энсон налил немного антисептика на марлевый тампон и осторожно прижал его к порезам на моем лице. Я не пошевелилась. Глаза жгло, но я не позволила слезам пролиться.

— Почти закончил с этой частью. Просто нужно убедиться, что порезы чистые. — Сделав еще несколько движений, он выбросил марлю в мусорное ведро. — Кин?

— Да?

— Мне нужно, чтобы ты скрепил разрез, пока я его склеиваю.

— Склеиваешь? — рявкнул Лукас. — Ты с ума сошел?

— Нет, — защитил Холден. — В больницах каждый день используют что-то вроде суперклея.

Энсон откупорил тюбик.

— У меня есть свое собственное медицинское дерьмо прямо здесь.

— Удобно, — пробормотал Лукас.

Кин придвинулся ближе, поднимая руки к моему лицу.

— Прости, если я сделаю тебе больно.

— Все в порядке, — прошептала я.

Они с Энсоном в тандеме двигались над моими порезами, запечатывая их. Я не была уверена, сколько времени им это потребовалось, но в конце концов они оба отступили.

Энсон внимательно осмотрел мое лицо, а затем вернулся к аптечке, доставая пузырек с таблетками. Он вытряхнул две штуки и схватил стакан с водой.

— Выпей это.

Я сделала, как было сказано.

— Можно мне принять душ? Мне… мне нужно помыться.

Отчаянная потребность терзала мои внутренности. Будто кровь, окрашивающая кожу, закрепит боль и мучение и там тоже.

Это чувство отразилось в глазах Энсона.

— Мы приведем тебя в порядок.

— 30-

Я передвигалась по дому, как робот. Энсон не убирал руку с моей поясницы, пока вел меня вверх по лестнице и по коридору. Он открыл двойные двери и провел меня внутрь.

Когда я вдохнула, меня охватило чувство дома. Знакомое утешение от Энсона, от сознания, что я в безопасности. Жжение в глазах снова усилилось.

— Ванная здесь, — сказал Энсон, пересекая большое пространство.

Я чувствовала, что остальные ребята следуют за нами по пятам. Их коллективное тепло почти достигало цели. И все же я дрожала.

Лукас шагнул вперед, обнимая меня рукой.

— Холодно?

Я кивнула.

— Душ поможет, — сказал Холден. Он посмотрел на Энсона. — Нужно ли нам закрыть клей, чтобы он не намок?

— Да. Но через двадцать четыре часа все будет в порядке. — Он вытащил из кармана бинт и жестом пригласил меня в ванную. — Мы можем снять повязку после того, как ты примешь душ.

Я не