— В конце концов тебе придется со мной поговорить, — сказал он, пристраиваясь с ней рядом.

Не глядя на Шона, Дейзи поставила между ними свою сумку.

— Только если захочу.

Шон обреченно вздохнул.

— Тогда скажи мне хотя бы: почему ты сердишься?

— Если ты об этом спрашиваешь, то все равно не поймешь.

Интересно, что она хочет этим сказать? — пронеслось в голове Шона. Он скрипнул зубами и, глядя на людское кружение вокруг, прошептал:

— Я сказал, что ты давно мне нравилась. Что в этом плохого? Большинство женщин были бы польщены.

— Значит, я не из большинства.

Шон фыркнул.

— Это уж точно.

Дейзи бросила на него быстрый взгляд.

— И что это должно означать?

— Ничего, так просто…

— Что — просто?

Шон вздохнул.

— Дейзи, Мэтт умер два года назад. И с тех пор у тебя не было других мужчин. Твой опыт в этом отношении… э-э-э… ограничен. Ничего удивительного, что какие-то вещи тебя пугают.

— Так ты думаешь, что я боюсь? Боюсь мужчин?

— Ну…

Дейзи прищурилась.

— А почему ты решил, что у меня не было других мужчин?

У Шона оборвалось сердце. И, не пытаясь скрыть ревности, он потребовал объяснений:

— Как тебя понимать?! Это шутка?

Дейзи закатила глаза.

— Шон, ты безнадежен.

Транспортер ожил.

— Что значит — безнадежен?

Дейзи тряхнула головой и совсем по-девчоночьи хихикнула.

— А то, что ты единственный, кто беспокоится о моей нравственности. В соответствии с собственными критериями, разумеется.

На транспортерной ленте появился чемодан Дейзи. Она бросилась вперед, схватила его и быстро устремилась к выходу, на стоянку такси.

На этот раз удача улыбнулась Шону — на ленте показался его чемодан. Он схватил его и, обуреваемый яростью, ринулся к выходу. Когда он догнал Дейзи, она уже подозвала такси и шофер загружал в багажник ее вещи.

— Дейзи, — сказал Шон, хватая ее за руку и поворачивая лицом к себе, — мне надоели твои выпады насчет моей честности, нравственности и прочее! Я их ничем не заслужил.

Он увидел, как изменилось ее лицо и в глазах стали набухать слезы. Сердце у него сжалось.

— Дейзи, поговори со мной, пожалуйста, — мягко попросил Шон. — Мне кажется, кто-то подорвал в тебе доверие к мужчинам. Но ведь это был не я, правда?

Слезы заструились по ее щекам. Дейзи нетерпеливо смахнула их и прошептала:

— Не притворяйся, что ты ничего не знал.

— Не знал? О чем это ты?

Дейзи подняла на него затуманенный слезами взгляд и быстро отвела глаза.

— Ты ведь был лучшим другом Мэтта.

— Да, и что же? — Шон почувствовал: сейчас он узнает то, чего знать не хочет.

— Я думала, он все тебе рассказывает. — Дейзи посмотрела на Шона. Вид у него был растерянный и удивленный. А может, он и в самом деле ничего не знал? — засомневалась она. — У Мэтта была любовница. Вот так. Мужчина, который клялся в любви до гроба, обманывал меня.

Шону показалось, что его ударили. Не в состоянии вымолвить ни слова, он, не мигая, смотрел на Дейзи, а та, глядя на него печальными, блестящими от слез глазами, продолжала:

— Ты прав, я боюсь. До смерти боюсь, что никогда больше не смогу доверять ни одному мужчине. — И с этими словами она скользнула в поджидавшее ее такси.

На этот раз Шон не пытался ее остановить.

Она едва успела забрать Реджи от Энни, внести в спальню чемодан и перевести дух, как в дверь позвонили. Можно даже не спрашивать, кто это, подумала Дейзи и пошла открывать.

Она не ошиблась — на пороге стоял Шон.

У него был вид человека, принявшего бесповоротное решение. У Дейзи ёкнуло сердце.

Ну вот, опять ее ждут объяснения, и неизвестно, к чему они могут привести.

— И все же мы должны поговорить. Ты не можешь просто сказать, что у Мэтта была любовница, и уйти, — начал Шон без всяких вступлений.

Дейзи стояла на пороге, держась за дверную ручку, и чувствовала свою полную беспомощность. Ну что с ним делать? Сколько она его знает, он всегда был раздражающе настойчив и упрям. Все это время она твердила Шону, что он вовсе не обязан помогать им с Реджи, но он помогал. Все это время, когда он звонил и спрашивал как дела, она старалась убедить его, что он не должен тратить на них свое время, но он тратил. Все это время она старалась оттолкнуть его, но он не отступал. Не отступил и сейчас.

— Шон, теперь даже ты ничем не можешь помочь, — с некоторой долей иронии тихо сказала Дейзи, помня, что где-то рядом Реджи. — Какой смысл ворошить прошлое?

— Ошибаешься. Есть смысл. Прошлое мешает тебе доверять мне, — сердито ответил он. — Я совершенно ничего об этом не знал, можешь мне поверить. С тех пор как Мэтт женился, он, случалось, подтрунивал надо мной, но ни разу не сказал о… — Он не закончил фразы. Глаза его гневно сверкнули, он отвел взгляд, помолчал, тяжело сглотнул — видно было, что он пытается усмирить захлестнувшие его чувства.

Молчала и Дейзи, украдкой поглядывая на него.

Наконец, справившись с собой, Шон снова заговорил:

— В молодости, до женитьбы, Мэтт любил поволочиться, Отрицать это глупо. И, как ты знаешь, частенько впутывался во всякие истории, из которых не всегда мог выкрутиться самостоятельно. И тогда, как джинны из бутылки, появлялись мы с Роном. Что было, то было. Случалось Мэтту попадать в передряги и после женитьбы, — помнишь историю с чековой книжкой? — но никогда — слышишь, никогда! — он не рассказывал мне ни о каких своих любовных похождениях. Я не позволил бы ему обидеть тебя.

Шон говорил с неподдельной горечью и смотрел на нее с такой искренностью, что у Дейзи заныло сердце. Она понимала: ему очень хочется убедить ее верить его словам.

Если бы он знал, как и ей этого хочется!

И еще ей очень хочется закрыть дверь за своим прошлым.

Но возможно ли это? Боль так глубока, а воспоминания так сильны… Как она может теперь верить мужчинам, особенно Шону?

И опять Шону повезло — появился Реджи, и он не услышал от Дейзи тех слов, которые, без сомнения, не обрадовали бы его.

— Дядя Шон! — закричал малыш, бросаясь в объятия Шона с такой легкостью, что Дейзи позавидовала сыну. — Где мои раковины?

Впервые за весь день на лице Шона появилась улыбка.

— Извини, приятель, забыл их в чемодане. Что, если я принесу их в следующий раз, когда приду?

Дейзи замерла — она знала, что следующего раза может и не быть.