Миссис Мэйс улыбнулась:

— Он скажет, что Дин ведет себя как обычный нетерпеливый влюбленный!

— Он не играет эту роль, когда мы остаемся вдвоем, — тихо ответила Бет. — Только когда Синди поблизости.

— А может, он вовсе не играет.

Вспомнив сарказм в голосе Дина после того, как он поцеловал ее, Бет покачала головой:

— Я уверена, у него просто помутилось в голове от таблеток.

— Тогда езжай и посочувствуй ему. Было бы чудесно, если бы вы… я хочу сказать, никогда не знаешь… — Миссис Мэйс многозначительно хмыкнула и одарила девушку весьма красноречивым взглядом.

Войдя в спальню Дина, Бет как можно прохладнее поздоровалась с ним и, игнорируя протянутую к ней руку, уселась на расстоянии от кровати.

— Ты выглядишь гораздо лучше, чем я ожидала, — бодро произнесла Бет. — Просто используешь свою травму, чтобы получить то, что хочешь.

— Не вини меня за это. Я хотел как можно скорее увидеть тебя. — В его голосе не слышалось издевки, только серьезность, от которой ее бросило в дрожь. — Пока я тут лежал, у меня было предостаточно времени, чтобы подумать о тебе. И я понял, какого свалял дурака, не сказав тебе правду много недель назад. Но я все надеялся, что ты догадаешься — твоя интуиция тебе подскажет… Сколько раз я думал, что ты знаешь о моих чувствах, например вчера вечером. Но потом ты опять начинала сторониться меня, и я боялся, что ты так ничего и не поймешь! Поэтому вчера и набросился на тебя. Ты ведь понимаешь, что я пытаюсь тебе сказать, верно?

Боясь, что любовь к Дину помешает понять истинный смысл слов, девушка покачала головой.

— Не притворяйся, ты неглупая, — раздраженно буркнул мужчина. — Я тебя люблю, Бет. Полюбил тебя с той минуты, как впервые увидел.

Эти слова она так жаждала услышать! И не верила, что Дин хоть когда-нибудь их скажет. И все же Бет не могла позволить себе поверить в них.

— Ну, — настойчиво протянул Дин, — тебе разве нечего сказать?

— Я… я…

Не в силах вынести его взгляд, девушка отошла к окну.

— Я знаю, ты считаешь меня привлекательной… желанной… но я не думала, что это… любовь. В конце концов, не далее как вчера ты…

— Забудь, что я говорил вчера! Я злился оттого, что ты слепа к моим чувствам. Хотел отыграться, причинить тебе ту же боль, что ты причиняла мне.

— Я никогда не хотела причинить тебе боль! — поспешно вскрикнула Бет.

— Но ты это делала! Думаешь, приятно мне было видеть, что ты вздрагиваешь каждый раз, когда я приближаюсь к тебе? Я был уверен, что ты не любишь Дэнни — просто боишься признаться в этом самой себе. Будь честна со мной, Бет. Скажи, что любишь меня!

Она стиснула ладони, сопротивляясь признанию правды.

— Ты не думаешь, что лучше поговорить об этом попозже? У тебя ожог и…

— А это здесь при чем? Я не в бреду! Я отвечаю за свои слова. Я тебя люблю. Неужели ты не можешь принять это как данность и быть со мной честной?

— Я больше не хочу страдать, — не выдержала Бет. — Одного раза хватило!.. — Усилием воли она взяла себя в руки. — Я не люблю Дэнни, ты прав. Но когда я это поняла, мне стало ужасно стыдно. Я чувствовала себя так глупо! Словно не способна искренне любить.

— Ты к себе несправедлива, — нежно произнес Дин. — У вас с Дэнни настолько разные понятия о любви, что ты в любом случае не долго любила бы его. Рано или поздно ты должна была осознать правду. А я хотел оказаться в этот момент рядом.

— Именно поэтому ты пытался заставить меня уехать в Нью-Йорк? — колко заметила она.

— Только потому, что боялся — ты не прозреешь вовремя! Мне постоянно снилось в кошмарах, что Дэнни уговорит тебя сбежать с ним. Ты себе не представляешь, какое я почувствовал облегчение, когда ты сообщила, что вы собираетесь ждать до тех пор, пока Синди сделают операцию. По крайней мере, это давало мне пространство для действий. И время, чтобы заставить тебя понять, что твой мужчина — это я. Разве не так? Зачем ты продолжаешь притворяться?

Все еще сомневаясь, Бет подошла к любимому ближе и только тогда заметила бисеринки пота, выступившие у него на лбу, и поняла, какого напряжения ему стоило говорить.

— Я люблю тебя, — прошептала она. — Я старалась скрыть это, потому что думала, ты мне не поверишь. Вчера еще я была влюблена в Дэнни, а в следующую минуту не могла думать ни о ком, кроме тебя. Я решила, что сошла с ума!

— Надеюсь, ты останешься сумасшедшей навсегда.

— Навсегда — это долго…

Дин уставился на девушку в немом изумлении.

— Значит ли это, что ты рассчитываешь «пережить» и меня? — наконец спросил он.

— Господи, нет, конечно! Я думала про тебя! Что ты можешь меня разлюбить!

— Понятно. — Он вновь помолчал. — Тебе еще предстоит многое обо мне узнать, милая, — наконец медленно произнес Дин. — И первое, что ты должна усвоить, — я не разбрасываюсь своей любовью. Честно говоря, пока не встретил тебя, я не любил никого.

— Даже Линн?

— Даже Линн, — сухо подтвердил он и, прежде чем Бет успела опомниться, взял ее за руку и усадил на кровать рядом с собой. — Но я очень рад видеть, что ты можешь ревновать. Это, по крайней мере, говорит о том, что я тебе не безразличен.

— Даже очень. Последние несколько дней были для меня настоящим мучением.

— Забудь. Это уже в прошлом. Значение имеет только будущее. Наше будущее.

Эти слова наполнили девушку радостью, хотя неприятная мысль о Дэнни не давала покоя. Теперь придется сказать ему правду, понравится она ему или нет. Но как Дэнни отреагирует? И можно ли рассчитывать, что он сохранит статус-кво с Синди, или в ярости разрушит и ее счастье?

— Переживаешь из-за Дэнни? — спросил Дин. — Он будет долго проклинать тебя, без сомнения. Но увидишь, через несколько недель станет тебе примерным кузеном!

— Меня не особенно волнует его отношение ко мне, — пожала плечами Бет. — Я больше переживаю за Синди.

— Дэнни не бросит ее, это я тебе обещаю. Синди — единственная, кто ему действительно небезразличен.

— Ну да, как только ей сделали бы операцию, он сказал бы ей, что любит меня, и… Ты думаешь, он все-таки не бросил бы ее, да?

— Почему?.. Бросил бы. Но я абсолютно уверен, он бы к ней вернулся. Я говорил тебе об этом, но ты не верила. А я боялся, что ты готовишь себе новые страдания.

— Теперь ты единственный, из-за кого я могу страдать, — тихо призналась Бет.

— Тогда ты больше страдать не будешь, — ответил он и нежно поцеловал ее.

То, что в его поцелуе не было страсти, лучше всяких слов напомнило о том, как Дину сейчас больно, и она отстранилась.

— Постарайся поспать, милый. У тебя измученный вид.