– Оно должно быть где-то здесь. Они не могли съесть это… Не знаю, Нико, а что они сделают потом?

– Облегчатся.

– Фу! – Септимус тотчас вскочил на ноги.

– А потом прикроют свое добро листиками.

– Фу, какая гадость! – Септимус вытер об одежду руки, сделал шаг назад и наступил на то, что как раз искал. – Нашел! Вот оно. Фантастика!

– Что? – с любопытством спросил Нико. – Что-то очень важное?

Септимус поднял с земли переливчатый зеленый камень, который так надежно запрятал в рюкзак.

– А-а… – протянул Нико, вдруг вспомнив, зачем они отправились в Лес. – Понятно.

– Мне его подарила Дженна!

– Знаю. Я помню.

Они помолчали. Септимус пристально смотрел на камень. И вдруг выпалил:

– Ненавижу росомах! Посмотри, что они наделали! На нем теперь трещина!

Бережно сжимая камень в руках, Септимус показал его Нико:

– Смотри, вот.

По широкой плоскости камня и в самом деле тянулась длинная ломаная трещина.

– Ну, могло быть и хуже, Сеп, – заметил Нико. – Он не разломился. Наверное, одна из росомах пыталась его разгрызть. Зубы, поди, сломала.

– Надеюсь, не сломала. Надеюсь, они все у нее выпали, – сказал Септимус и аккуратно положил камень в мешочек у себя на поясе.

Септимус и Нико долго прощались с дедушкой. Они пообещали вернуться и навестить Бенджи всей семьей и наконец отправились через Лес на поиски лагеря братьев.

Некоторое время спустя, когда у Септимуса уже заныла нога и он начал думать, что они снова заблудились, перед ними показалась широкая тропа.

– Я узнаю это место! – победно воскликнул Нико.

– Правда? – В голосе Септимуса звучало сомнение.

– Да! Просто иди за мной, Сеп.

– Где-то я это уже слышал…

– Вредина, – пристыженно ответил Нико. – Смотри, вон там лагерь, видишь?

Нико и Септимус стояли на вершине небольшой возвышенности. Тропинка впереди уходила резко вниз, извиваясь между деревьями, и заканчивалась у маленькой поляны. В неподвижный утренний воздух поднималась тонкая струйка дыма. Септимус присмотрелся и увидел, как из большой груды листьев появилась долговязая фигура одного из его братьев. Мальчик потянулся и зевнул, подставляя лицо солнцу.

– Эрик! – прокричал Нико. – Привет, Эрик!

Мальчик посмотрел на них заспанными глазами.

– Пошли, Сеп, – сказал Нико, – пора познакомиться с остальными.

Через десять минут Септимус сидел один у костра. Не успел Нико представить его братьям Сэму, Джо-Джо, Эду и Эрику, точно волшебник, достающий кролика из шляпы, как все исчезли, забрав с собой Нико. Они сказали Септимусу, что пойдут проверить сети, которые Сэм расставил на реке, чтобы поймать рыбу из утреннего прилива. А Септимус, пояснили они, может тоже оказаться полезным и присмотреть за костром, который поддерживали здесь день и ночь.

Септимус пристально глядел на огонь. Интересно, а воссоединение семей всегда так происходит? Он, конечно, очень нервничал перед встречей с остальными братьями, но думал, что они будут рады ему. А мальчишки только посмотрели на него, как на жабу в банке. И потом он понял: они пялятся не на него самого, а на зеленый плащ и тунику, на серебряный пояс ученика Архиволшебника, который так блестел на солнце, как будто Септимус хвастался. Ему сразу стало неловко. Он быстро закутался в плащ, чтобы спрятать пояс, но потом подумал, что это выглядит глупо: словно его беспокоит, что наряд плохо сидит. Или как будто ему, неженке, холодно… или страшно… или…

Пока он стоял там, завернутый в плащ, его братья, один за другим, издали какой-то странный звук, похожий на хрюканье. Наверное, это что-то вроде «привет». А может, «придурок»? На самом деле, чем больше он думал об этом, тем больше ему казалось, что второе вернее. Септимус подпер голову руками. Наверное, братья приняли его за полного дурака.

Так Септимус сидел у костра, размышляя над тем, почему позволил Нико привести себя сюда, вместо того чтобы искать Дженну. И вдруг он заметил, что кто-то к нему приближается. Он обернулся и увидел одного из своих братьев, но которого? Септимус так растерялся, что не успел запомнить, кто есть кто.

– Привет, – сказал мальчик и потыкал в огонь палкой.

– Привет, – ответил Септимус, пожалев, что и у него нет палки.

– Так ты тот, который умер? – спросил брат.

– Что?

– Ну да. Умер. Я помню, мама говорила о тебе иногда с папой, когда думала, что мы не слышим. Они говорили, что ты умер. А оказывается, нет. Как странно! – Брат еще немного пошурудил костер.

– Странно, – согласился Септимус и украдкой взглянул на мальчика.

Это был не Сэм, точно не он. Сэм не намного младше Саймона, теперь уже мужчина, у него щетина на лице и грубый голос. А Эд и Эрик, заметил Септимус, щеголяли с длинными волосами, скрученными в жгутики. Выходит, это Джо-Джо. Немного старше Нико и немного выше, но гораздо более тощий, с непослушной соломенной шевелюрой, как у всех Хипов. Он держал ее в порядке с помощью искусно сплетенной ленты из цветных кожаных полосок.

Мальчик заметил взгляд Септимуса.

– Джо-Джо, – с улыбкой сказал он. – Это я.

– Рад познакомиться. – Септимус подобрал какую-то палку и потыкал в костер.

Джо-Джо встал и потянулся.

– Ты смотри, чтоб не гас огонь, а я пойду разложу рыбу. У Сэма вчера был хороший улов. А Марисса сегодня утром принесла хлеба.

– Марисса? – переспросил Септимус.

– Она из Вендронских. Знаешь, Вендронские ведьмы? Это она мне сделала. – Он показал на кожаную ленту на голове.

Спустя некоторое время Септимус сидел у костра и держал над огнем рыбешку. Язычки пламени брызгали искрами и потрескивали, подрумянивая рыбу. Каждую жареную рыбу Сэм делил на шесть частей, потом клал на куски хлеба Мариссы и раздавал ребятам. Септимус еще никогда не ел такой вкуснятины. Они жевали в дружелюбном молчании, и Септимус наконец расслабился, наслаждаясь обществом братьев. Кроме Джо-Джо, никто ему ничего не сказал, зато ему дали задание, и сегодня Септимус был поваром. Когда мальчики съедали рыбу, Сэм протягивал ему другую, и он поджаривал ее на огне. Скоро Септимусу уже казалось, что он всю жизнь коптил рыбу рядом с братьями. И если бы не беспокойство за Дженну, которое никак его не покидало, то это была бы настоящая идиллия.

И только после завтрака Нико рассказал братьям о Дженне и Саймоне.

– Сай… похитил Дженну? – воскликнул Сэм. – Я сомневаюсь. Ну, то есть они, конечно, с отцом поругались у тетушки Зельды из-за места ученика… Но не понимаю, с чего вы взяли, что он вдруг превратился в злодея?

– Ага, – согласились Эд и Эрик.