Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Леденцова. Ну вот и жди, сколько влезет, а нам надо, чтобы наши папы после праздников пошли к директору. Иначе такое начнется…
Безобедов. А, между прочим, где твой папа?
Леденцова. Мой папа ушел к монахам. Давно. Когда меня еще на свете не было. Короче. К пятому мая у нас должны быть папы, ясно? Позаботьтесь об этом. Особенно ты, мистер Честный Чмокин. Ведь все это — из-за тебя. Смотри…
Заросший княжеский парк. Вся компания в сборе. Маленький Чмокин поливает огромное черное дерево из опрыскивателя для цветов.
Леденцова отбирает у него опрыскиватель, выливает воду, возвращает.
Леденцова. Потому что оно все равно никогда не расцветет. Никаких листьев не будет. Оно мертвое, понял?
Зашкиркина. А вот мне рассказывала прабабушка, которой говорила ее бабушка, что раньше это было самое красивое и главное дерево в парке князя Ежкина-Кошкина.
Безобедов. Ну да. А потом однажды осенью пришли какие-то бандиты…
Чмокин. Черепашки ниндзя?
Безобедов. Вроде того. И говорят князю: «ОТДАЙ СОКРОВИЩА! А то голову отрубим!»
Леденцова. Но в это время прискакали красноармейцы и повесили на дереве всех бандитов. И говорят князю: «Отдай сокровища! А то голову отрубим!»
Чмокин. Но в это время как раз подоспели белоармейцы и повесили на дубе всех красноармейцев, и говорят князю: «Не отдавай сокровища никому, а то голову отрубим!»
Зашкиркина. Потом еще какие-то налетели, повесили на дубе белоармейцев, а князю все-таки отрубили голову. И когда его вели рубить голову, он не плакал и не просил пощады, а только посмотрел на небо и даже улыбнулся.
— А дуб с тех пор стал черным.
— А крови много было?
— Какой еще крови?
— Когда князю голову отрубали…
— Много.
Чмокин. Зато потом пришел Робокоп-два и всех победил.
Леденцова. А в княжеском дворце искали-искали сокровища, да так и не нашли. И решили устроить клуб, чтобы танцы и кино. Ну, сделали ремонт…
Безобедов. И вот под Новый год собрались все — и с фабрики, с торфопредприятия, веселятся, дискотека типа.
Зашкиркина. А когда двенадцать пробило — входит в зал сам князь. С Новым годом всех поздравляет, кланяется…
Леденцова. А вместо шляпы — голову в руках держит…
Помолчали. Переживают в сотый раз услышанное.
Зашкиркина. Если бы люди, которые проезжают мимо нас на машинах, заезжали бы к нам, в Ежкины Кошки, мы могли бы рассказывать, как на экскурсиях.
— За деньги.
Безобедов. Или брать их в заложиники!
— Здорово!
Леденцова. Послушайте. Уже через три, через три дня, у нас должны быть папы, которые пойдут к директору. Иначе нас выгонят из школы и отправят в лесной санаторий для психов, как Розгина, который случайно наступил на ногу учительнице по физкультуре, и она лежала в больнице три месяца, а потом стала преподавать труд. У кого есть предложения по этому поводу?
— На автовокзале всегда толпятся какие-то дядьки.
— Они там сидят просто так.
— Некоторые даже валяются на полу.
— Не годится. Они воняют.
Опять помолчали.
Зашкиркина. Послушайте, может, написать письмо моему папе в темницу, чтобы он, когда будет выходить на волю, прихватил с собой еще немножко дядек?
Леденцова. Твоего папу никогда не выпустят.
Зашкиркина. Нет, выпустят! Очень скоро! Он уже почти совсем исправился и одумался!
Леденцова. Его никогда не выпустят, потому что он все время дерется и бьет окна. Мне моя мама говорила.
Зашкиркина. Его очень даже выпустят, а дерется он случайно, просто он очень сильный, богатырь. Его обязательно выпустят, так сказали люди, которые проезжают мимо нас на машинах.
Помолчали.
Безобедов. Так. Кажется, я что-то придумал. Я придумал, что надо идти в дом с красной крышей…
Леденцова. Нууууу…
Чмокин. А что?
Безобедов. Джульетта Джульбарсовна — настоящая колдунья. Не какая-нибудь там бабушка в платочке, а маг. Маг. Она моей маме справку показывала. Она к нам приходила корову лечить.
Чмокин. Вылечила?
Безобедов. Конечно. Кошка, правда, почему-то облысела и цветы засохли, а корова как новенькая.
Зашкиркина. Как же мы пойдем к Джульетте Джульбарсовне, если она колдует только за деньги?
Леденцова. К тому же Велодрынов и Нямский часто дразнят ее и кидаются шишками.
Чмокин. А вот мы так и скажем: «Здравствуйте, Джульетта Джульбарсовна, помогите нам, пожалуйста, а за это Нямский и Велодрынов никогда-никогда не будут кидаться в вас шишками».
— Ха-ха.
— Хи-хи.
— Чмокин, давай мы тебе рот заклеим…
Колдунья — это такая препротивнейшая отчаянно молодящаяся фифа в шляпке, в цветочках и рюшечках. Сидит в позе «лотос». Хорошо бы в этом персонаже «просатирить» всех этих магов, экстрасенсов и прочую бяку.
Колдунья. Так и быть, дети, я помогу вам. Но помните, что я — не бабушка в платочке! Я — Маг! У меня справка есть!
— Мы понимаем…
— Мы сделаем вам что-нибудь хорошее…
— И полезное…
— Хотите, я что-нибудь помогу по хозяйству?
— А я могу отдать свои ласты. Только это потом, после лета. А коньки — хоть сейчас…
— А я — настольную игру про пиратов…
Чмокин. К тому же Велодрынов и Нямский больше никогда не будут кидаться в вас шишками…
— Чмокин!!!
— Вы, дети, хотите, чтобы я наколдовала вам пап? Это очень сложно. Но можно, если постараться. Во-первых, нужны приманки! Что любят ваши папы?
Легкое замешательство.
Зашкиркина. Папы любят драться!
— Ловить рыбу!
— Курить!
— Ездить на машинах!
— Ходить в баню…
— Есть огромные котлеты!..
— А моя мама, моя мама рассказывала, что папа обожает целыми днями валяться на диване, смотреть телевизор и шуршать газетами…
Под этот разговор воздвигается какое-то «культовое сооружение», в центре которого — кресло или диван, а на нем — банные веники, удочки, рыбы, боксерские перчатки, футбольные мячи, много-много газет.