Тим. Приходил. Один очень хороший человек. Он ни в чем не виноват. Он просто очень устал.

Егор. Когда давно устал — плохо. Вон у меня отец тоже работает все время, работает… Уже спать разучился. По ночам ходит, курит, листиками какими-то шуршит.

Тим. Может, он кого-нибудь любит?

Егор. Хорошо, если так.

Мама. Митя ездил на велосипеде в поле, собирать травы. Я сидела на багажнике, обняв его и прильнув щекой к его спине, и слышала, как бьется его сердце, в поле дул ветер, и коричневая дорога бежала к нам навстречу… Дома меня всегда ждала хорошая нахлобучка. И все над нами смеялись. А мне все хотелось приехать с ним вместе куда-нибудь, где никто смеяться не будет. Где ты теперь, рыжий Митя?..

Егор и Тим.

Тим. Как тебя зовут?

Егор. Егором.

Тим. Егор! Ну надо же, какое смешное имя… Ты, главное, вот что запомни: Если ты полюбишь кого-нибудь совсем сильно, а он тебя — нет, то ты не густи. Ты знай, что он обязательно сам придет к тебе. Совсем скоро. Когда уже не нужно будет. И ты будешь смотреть в лицо, которое было для тебя самым ненаглядным и долгожданным, и видеть, какое оно смешное и некрасивое, и ничего, ничего не чувствовать. От этого очень грустно жить на свете.

Егор. Но ведь все равно, жить на свете — здорово.

Тим. Конечно, здорово.

Появляется папа, приближается к сидящей на траве маме.

Папа. Что это ты тут делаешь?

Мама. А ты что тут делаешь?

Папа. Хожу.

Мама. А я — сижу.

Папа. Давай вместе сидеть?

Мама. Нет, не давай.

Папа. Воображаешь, что ли?

Мама. Ага.

Папа тоже усаживается на траву.

Папа. А я дом сочинил. С винтовой лестницей. А крыша — черепичная. Стены увьем виноградом, и летом они будут зеленые, а осенью — красные. И в этот дом смогут приходить все. Особенно дети. Кому идти некуда, кто из дому сбежал, кому просто надо… А я буду сидеть в этом доме и ждать их. Я уже все точно знаю про этот дом. Я не еду в Америку. Я строю дом в Феофановой роще. В Обожалове! В Обожалове!

Егор и Тим.

Егор. И там, в Обожалове, я буду водить ее купаться на речку и объяснять математику. А если она не захочет, то пусть просто так сидит, стихи пишет… В Обожалове!

Мама и Папа.

Папа (замечает пук травы у мамы). Это что, нам на ужин?

Мама. Знаешь, что?

Папа. Что?

Мама. Пошли в сосисочную.

Папа. Куда?

Мама. В со-си-соч-ну-ю.

Папа. Там что, сосиски?

Мама. Нет. Там — сардельки.

Папа онемел. Шок у папы.

Угу. Вот такие. Вот. И пиво. Пиво! Приглашаю.

Папа даже встал.

Папа. Очень интересно… (Папа ухватился за тарзанку, стал тихо раскачиваться и кричать.) Эй, ты! Девочка-девочка! А ну-ка, отвечай! Что ты любишь больше? Зеленое или голубое?

Мама. В Обожалове над нами смеяться никто не будет… А даже если будет… А даже если будут… Ну и пусть!

Папа. Семь или восемь?

Тим. Люди всегда смеются над теми, кто любит…

Егор. Да. А почему?

Папа. Февраль или ноябрь? Море или небо?

Тим. Может, просто от радости…

Мама ничего не ответила, прицелилась и запустила в папу букетом травы.

В это время простая хорошая музыка заиграла совсем близко, зажглись огни, и в вечернем небе парка начался фейерверк.

Занавес

Чмокин

Леденцова

Охотники за папами

Безобедов

Зашкиркина

Учительница в школе

Колдунья Джульетта

Джульбарсовна

Мистер Браун из учебника, пугало

Князь из заброшеного дома, привидение

Красивые добрые мамы, сначала грустные, потом — счастливые

Отборные здоровенные папы, сначала ничьи, потом — одомашненные.

(Если в театре не хватает видных актеров, похожих на настоящих пап, их необходимо где-то одолжить, чтобы в финале все выглядело солидно.)

Четверо детей, обозначенных именами, — главные герои. Другие дети, чьи реплики пишутся без имен, могут присутствовать в неограниченном количестве.

«Ежкины Кошки» — поселок из тех, что обозначается не на всех картах, а если и обозначается, то совсем мелкими буквами. Деревня деревней, честно говоря. Есть в Ежкиных Кошках речка, коровы, куры, коты, псы, дети с мамами и еще живность всякая. Мамы работают на ткацкой фабрике времен царя Гороха. Дети в школе учатся. По вечерам в парке собираются, парк старый, заросший, в глубине парка — полуразрушенный дом, дворец, раньше в нем князь жил, сам Ежкин-Кошкин. Летом можно в лес пойти, нарвать цветов, насобирать грибов-ягод, выйти на обочину, продавать. Люди мимо на машинах проезжают, покупают дары природы, денежки дают и дальше едут.

Вот они какие, наши Ежкины Кошки…

Школа. Урок английского. В одном помещении все ученики начальных классов. Бывает такое в маленьких поселках и деревнях. Так что в компании детей, с которыми случилась эта история, есть и семилетние, и двенадцатилетние.

Учительница — это полное торжество юнисекса. Но все-таки женщина.

Учительница. Обычно мистер Браун плавает в бассейне в три часа. Сейчас три часа. Мистер Браун плавает в бассейне. Обычно мистер Браун пьет чай в пять часов вечера. Сейчас пять часов. Мистер Браун пьет чай с бутербродами. Обычно в семь утра мистер Браун ловит бабочек. Сейчас семь утра. Мистер Браун ловит бабочек. Записали? А теперь переводите. Ты, Зашкиркина.

Зашкиркина. Обычно… Мистер… Браун…

Учительница. Садись, два. Ничего не хотите знать! Чем только головы забиты? Безобедов, ты!

Безобедов. Сейчас пять часов. Мистер Браун…

Учительница. Ну, о чем задумался? Сколько раз повторять — учите английский! И тогда можно будет повидать дальние страны, познакомитья с интересными людьми… Впрочем, вам это не грозит. Вам никогда никуда не вырваться из этих ваших Шишкиных Пышек.