Мой желудок сильно сжался, когда я смутно осознала, что Тиг поднял свой собственный телефон и позвонил Баррету, чтобы посмотреть прямую трансляцию с нами.

— Передай привет, Кэсси, — произнес явно измененный голос, жуткий еще больше, потому что я была так хорошо знакома с этим роботизированным управлением из всех сообщений, которые я получала раньше. — Скажи привет, Кэсси! — прокричал голос, когда она не сразу выполнила приказ.

Все ее тело резко дернулось назад, громкое хныканье вырвалось из разбитых губ.

Я не могла видеть ниже ее груди, но было похоже, что она связана. Ее плечи были почти неестественно расправлены, и она не сделала ни единого движения, чтобы смахнуть небольшое количество слюны, которая вытекла из ее губ, когда она закричала. Ее волосы были настолько жирными, что казались мокрыми. Ее макияж был еще наполовину нанесен, но вокруг глаз были следы слез.

«Кэсси».

«Моя бедная, бедная Кэсси».

Каждый кусочек пищи, который я наконец-то засунула в свой желудок, зловеще бурлил и клокотал, угрожая вырваться наверх и извергнуть все на тротуар.

— Привет, — сказала она, ее голос был хриплым шепотом.

— Скажи Кензи и ее друзьям то, что я просил тебя им передать. Будь хорошей девочкой, или ты снова получишь наказание.

Каким бы ни было «наказание», оно должно было быть ужасным, потому что все ее лицо исказилось, все в ней отпрянуло.

«Бедная Кэсси».

Она заметно сглотнула, прежде чем сделать вдох, посмотрела прямо в камеру и, казалось, начала что-то декламировать, как будто ее заставили выучить это и повторять снова и снова, прежде чем сочли готовой сказать это в камеру.

— Если вы хотите увидеть меня снова, вам нужно внести семьдесят пять тысяч долларов в биткоинах на счет, указанный в электронном письме. Если нет… — она снова тяжело сглотнула. — Если вы не сделаете этого до полуночи через два дня, я буду ликвидирована. — Это был, очевидно, конец видео, но моя сильная духом Кэсси не закончила. Она снова выкрикнула, в ее голосе было столько отчаяния, что у меня на глаза навернулись слезы. — Кензи, пожалуйста, пожалуйста, ты не знаешь, что он…

Остаток ее фразы оборвался, потому что облаченный в черное мужчина подался вперед, закрывая ее изображение от камеры.

Последним, что осталось на видео, был высокий, громкий, затяжной крик Кэсси.

— Понятно? — спросил Тиг, срывающимся голосом, очевидно, обращаясь к Баррету. Что касается меня, то я слышала его как будто с другого конца очень длинного туннеля, все внезапно стало далеким и приглушенным, пока я смотрела на телефон, который Тиг вынул из моих онемевших пальцев. Он сделал скриншоты ссылки видео, а затем информацию о номере счета биткоинов. — Я знаю, что адрес на биткоин заблокирован наглухо, но разберись, бл*ть, с этим.

Это было все, что он сказал, закончив разговор, убрав оба телефона, а затем полностью переключив свое внимание на меня.

Мне определенно нравилось его внимание, но в тот момент все, на чем я могла сосредоточиться, было ее разбитое лицо, ее отчаянные мольбы, ее крик.

Его руки раздвинулись, обхватили мое лицо и заставили его подняться вверх, похоже, чтобы оценить мою реакцию. Когда он увидел, что слезы затуманили мое зрение, колебаний не было. Его руки оставили мое лицо и обхватили меня, притянув к своей груди и крепко обхватив.

Раздавленная, полностью и абсолютно разбитая, я погрузилась в него и доверилась ему, чтобы он попытался удержать меня.

— Выпусти это, — прошептал он мне в волосы.

Мои губы были сжаты, пытаясь удержать любые звуки внутри, а глаза были закрыты так сильно, что было больно, чтобы не дать слезам течь.

Но как только я получила разрешение не быть такой сильной, я сделала, как он сказал; я выпустила их наружу.

Я понятия не имела, сколько мы там пробыли. Телефон Тига звонил полдюжины раз, и все они были проигнорированы, так как его руки продолжали обнимать меня, гладить по позвоночнику, шептать слова утешения мне на ухо. Что касается меня, я просто… очистилась от всего этого. Была почти пугающая беспомощность от того, что слезы не останавливались, рыдания не затихали, мое тело полностью конвульсировало от силы, с которой они выходили из меня.

Это могло длиться минуты или часы.

К тому времени, когда я полностью исчерпала глубокий внутренний колодец, у меня болели ноги, лицо стягивало от соленой воды, и я знала, что мой нос опух и покраснел, и что я выглядела совершенно неважно.

Почувствовав перемену, одна из его рук осталась вокруг моей поясницы в качестве якоря, но оставила достаточно места, чтобы я могла двигаться назад. Как только я это сделала, его другая рука потянулась к моим щекам, смахивая следы слез и, вероятно, значительное количество макияжа для глаз.

— Я знаю, что это было трудно, дорогая, — сказал он, его голос был низким, и это было тайной между нами двумя, хотя вокруг никого не было. — Но мне нужно, чтобы ты посмотрела на это так, как смотрю на это я и все остальные участники. Контакт — это хорошо. Доказательство жизни — это хорошо. Легко сосредоточиться на синяках и порезах и на том, как она умоляла о помощи. Это нормально. Но тебе нужно забыть об этом. Видео откуда-то взялось. Оно было снято где-то. Оно было где-то загружено. Где-то будут следы — адреса электронной почты ведут к IP-адресам. Если это не сработает, то счет на биткоины, хотя в него очень трудно попасть, не является невозможным. Биткоин подключается к пайпал, который превращает его в реальные деньги. А чтобы иметь пайпал, нужно иметь банковский счет. Ничто, сделанное в Интернете, не является полностью анонимным. Это было ужасно. Это отстой. Но это первая надежная зацепка за неделю. Теперь, когда ты разобралась с этим дерьмом, пора сосредоточиться. Да?

«Хорошо».

Я знаю, что моя подруга, которую похитили и пытали, только что умоляла меня о помощи, и это должно было быть единственным, на чем я могла сосредоточиться.

И многое из этого затуманивало мой мозг.

Но кое-что еще пробивалось.

Тиг, возможно, действительно был самым впечатляющим человеком, которого я когда-либо встречала.

Потому что он отреагировал сразу несколькими способами. Он бросился в бой и занялся Барретом. Но как только он разобрался с этим, он отбросил все отвлекающие факторы и потянулся ко мне, обнял меня и успокоил. Как только он закончил с этим, он дал мне твердую проверку реальности, зная, что я могу справиться с этим. Хотя я была человеком и у меня были