не мы, дитя. Они поселились тут год назад. Сначала истребили животных, затем отшельников. Нам для выживания, вопреки заблуждениям, не требуется кровь или плоть. Достаточно находиться в состоянии покоя, организм восстановится сам даже после тяжёлых травм. Эти существа другие, другой вид.

— Почему не нападают на герцогство? Они ведут себя так, словно отгоняют нас от своих угодий.

— Значит, им приказано не нападать. Есть какая-то сила, что надзирает за ними.

Нарнетт обхватила лицо руками, прижала ладони к носу. Глубоко вздохнула.

— Полагаю, вы не сталкивались с ними?

— Без верховного нельзя лезть вниз, моя дорогая правнучка. Если он узнает, что я беседую здесь с тобой, то останусь для тебя только картиной.

Нарнетт вжалась в кресло.

— Ты знаешь?! О моём кошмаре?!

— Нет.

— Тогда откуда?..

— Я каждый год прилетаю сюда и притворяюсь слугой. Подолгу останавливаюсь у своего портрета в одном из коридоров неподалёку отсюда. Самое моё хорошее изображение. В родовой энциклопедии изобразили не меня, а мою сестру. Она была более симпатична. И потому вы, наши потомки, ошибочно полагаете, что мы близняшки.

— Гхм… Так кто же это такие? Я видела вблизи только одного. Он напоминал смесь живого человека и ожившего мертвеца, куда страшнее вас. Прости за сравнение.

— А тот рыжеволосый великан случайно не отправился в разведку? — спросила прабабка.

— Дозорные к северу отсюда заметили орду упырей. Мой давний друг Мэльдан со своими рыцарями и оруженосцами действительно отправился на разведку. Они шли по пятам около двадцати итт, словно твари заманивали их. Достигли каньона где-то на крайнем севере гор. Но чудища испарились. Им пришлось спешиться, забраться наверх. В поисках провели до наступления темноты, пока одному из слуг Мэльдана не пришла в голову мысль.

— Твари живут не в горах, а под горами.

— Точно, — согласилась Нарнетт. — Они обнаружили пещеры, но догадались не заходить внутрь. Значит, ты выбираешься следить и за горными бестиями?

— Изредка. Они не поднимаются к нам, думаю, не знают о нас. Их вкусовые рецепторы… То есть их обоняние работает с живыми, а не с мёртвыми. Я понимаю, Нарнетт, что тяжёлые решешия даются тебе очень трудно. Но сейчас мне бы хотелось дать тебе совет.

Эндаррия пододвинулась чуть ближе. В дверь постучали, но девушка не ответила. Уставилась на прабабушку. Та погасила свечи своей могучей ладонью и пропала из поля зрения.

— Если они не лезут в герцогство, то и ты не лезь к ним. Забудьте о горных долинах. Возможно, со временем эти существа соорудят себе подземные залы со склепами, и, как и мы, падут в вечном сне. Пока кто-то не призовёт их дать бой новому могущественному врагу.

Новый стук, Нарнетт отмолчалась. Заметила, как пропал силуэт перед ней. Мельком увидела, как скользнула небольшая крылатая тень в лохмотьях в то же самое окно.

— Ваша светлость, прошу простить за эту бестактность! — в дверях появился камергер.

— Даже поговорить не даёте, нелюди… — прошептала она. — Дитрет, что у тебя?

— Вы просили доложить лично. Госпожа, дело в том, что её милость Ольта… Она… Сбежала.

Нарнетт бросила косой взгляд на окно, мельком увидела что-то небольшое. Словно это небольшое подслушивало.

— Начальника караула ко мне. Поднимай Мэльдана, Порлехта… Всех военных, Дитрет.

Он поклонился и вышел. Нарнетт вновь зажгла свечи, взяла зеркальце. Её изумрудные глаза покрылись небольшими кровавыми трещинами.

***

— С чего вообще эта полоумная решила, что он тут как-то замешан? — спросил Мэльдан, едва поравнявшись с кобылой подруги.

— Она всегда всё делала импульсивно, необдуманно, — отвечала Нара. — Подумала, если уничтожит его, то вернёт мою лояльность. Да за побег из тюрьмы я точно распоряжусь казнить её. Хватит. Правду говорят, сильные чародеи слабы разумом.

— Не все, — не согласился Мэль. — Архимаг, который королевским университетом заправляет, очень умный и бодрый старикан.

— Исключение, которое подтверждает правило.

— Ваша светлость, — слева от Нарнетт появился капитан разведки, — караульные, которым госпожа Ольта вкратце обрисовала свой план, всё же могли ошибиться, выложить информацию на эмоциях. Прошу вас, моя госпожа, не велите наказывать, но для разведки будет достаточно небольшого отряда.

— Капитан, ты служишь больше шести лет, — усмехнулся Мэльдан. — А до сих пор не привык к одиозности знатных особ.

Тот отмолчался, ожидая ответ Нарнетт. Она заявила:

— Если она увидит служилых, то покосит любого, невзирая на статус. Единственная, кого она не тронет, это я. Ведь именно ради меня она устраивает этот поход.

— А если её убьют, и нам придётся сражаться с теми, кто это сделает, ваша светлость? — продолжал офицер разведки.

— Будем сражаться, капитан. Но её побег видела половина города, пока она искала, где можно украсть лошадь. Конечно, об отстранении её с должности никто не знал, потому не препятствовал. Теперь знают все. Если не вернуть её и не предать суду, пойдут слухи. И тогда вашей войсковой разведке придётся переквалифицироваться. Скажем, в тайную службу.

— Всё же нужно перерывать дворец вверх дном, Нара, — проговорил Мэльдан. — Если кто-то из слуг подсунул ей с едой ножовку, которой она распилила магнитные кандалы, то есть повод для беспокойства. Вдруг заговор?

— Ольта верна, несмотря на возникающие иногда с ней проблемы. Думаю, один из её учеников постарался, не более.

Впереди показался дымок. Чем ближе отряд всадников подъезжал к Малому лесу, тем отчётливее прояснялась ситуация. Показался конный разведчик, подъехав, юноша поклонился дворянам и отчитался:

— Ваша светлость, ваше благородие, капитан! Пепелище в самом центре леса!

— Сильно горит?

— Нет, господин барон! Кажется, затухает!..

— Вперёд! — приказала Нарнетт.

Конные пробирались сквозь чащу. Нарнетт попыталась закрасться в дальние уголки своей памяти, вытащить важную визуальную информацию о своём последнем пребывании здесь. Кажется, ничего не поменялось. Тот же бурелом, те же руны, в том же количестве. Но появился запах гари. Гарь смешивалась с сыростью и свежей листвой, придавая июньскому Малому лесу оттенок опасности.

Проехали через бурелом, кое-где впереди мерцали язычки пламени. Два разведчика, что должны были доложить командованию, застыли перед остовом хижины Абалтуна как вкопанные. Мэльдан выругался, рыцари, гвардейцы, чародеи и слуги бросались удивлениями, проклятьями, делились страхами и уговаривали друг друга о бесполезности очередного похода. Нарнетт выехала вперёд своих людей и едва не упала с коня.

На самодельном кресте, кажется, исполненном из корней, висела Ольта. Внутренности её лежали под крестом, голова запрокинута на грудь. В нескольких местах корни пробили её тело, вышли из груди, из живота и даже из вагинального отверстия.

— Она проиграла, — мрачно констатировал Мэль. — Генерал, она одна стоила всего нашего отряда. Если здесь висит не старик, то лучше уходить отсюда. Иначе, как и в горах на западе, здесь появится очередной могильник.

Нарнетт спешилась, подошла