– Обними за меня отца, Ричард, и скажи, что я глубоко почитаю и очень люблю его. Его именем я назову своего второго сына. А первенец будет Кристофер. Ты же понимаешь, дружба, рожденная в сражениях, остается с нами навсегда, и я почту память погибшего друга. И маму поцелуй, и бабушку, и, конечно же, Наду. Ее сыну, маленькому Генриху скажи, что в далекой Франции его всегда с распростертыми объятиями встретит родной дядюшка и поможет всем, что только будет в его силах.

– Обязательно передам, брат, – заверил его Ричард, – выполню все твои поручения. А ты будь благополучен. Дай тебе Господь много здоровых сыновей. И знай, там, в родном Лейк-Касле, всегда будут рады тебе и твоим детям. Прощай, Брэд!

Ричард отвернулся, пряча глаза, и пошел к своему коню. Младший брат не сдержался, и предательская слеза потекла по щеке.

Пути братьев расходились. Старший отправлялся на родину. Младший оставался здесь, на родной земле короля Ричарда, в графстве Анжу, колыбели Плантагенетов.

Обратную дорогу англичане одолели намного легче. С ними были опытные воины, прекрасно знающие эти места, и вокруг были свои. Розыски братьев Хьюбертов заняли, однако, довольно много времени. А когда они напали на их след, то были поражены обрушившимся на них известием – оба старших сына графа Уильяма пали при осаде Ангулема, а оставшийся в живых Лоренс Хьюберт все еще залечивал полученные раны. Патрик был в большом горе – он не смог достойно выполнить просьбу графа. Тот как будто чувствовал беду, желая возвратить своих сыновей домой. Но хотя бы одного, младшего, он все же к нему привезет.

Лоренса отыскали в тихом монастыре, где он только поднялся на ноги после тяжелого ранения. Пришлось подождать, пока он окрепнет настолько, чтобы сесть на коня. Францию покидали уже в конце лета.

Море на этот раз было спокойным, да и расстояние от Гавра до Портсмута – куда меньше, чем от Плимута до Нанта. И теперь молодые рыцари повторили тот же путь, который прошли не так давно Нада и леди Дебора, возвращаясь домой с побережья. В свои северные края прибыли в сентябре. Но погода держалась сухая и солнечная. Небо благоприятствовало им.

Было очень тяжело на душе, поскольку они возвращались в Уинстон с печальными известиями. Граф Хьюберт, услышав о возвращении отряда, поднялся на башню, жадно отыскивая глазами сыновей. Но увидел только одного. Сердце его дрогнуло, ноги, казалось, отказались служить. Отряд молча въехал во двор замка, и так же молча встречали прибывших его обитатели. Запах беды носился в воздухе. Граф, сцепив зубы, стоял на отшлифованных временем камнях, а к нему неуверенно, прихрамывая, шел младший сын. Подойдя, он рухнул на колени и, спрятав лицо в ладонях отца, разрыдался в голос. Выбежавшая из замка графиня Алисия, увидев эту картину, упала без чувств на руки подхватившего ее слуги.

– Прости меня, отец, прости, – без конца повторял Лоренс, как будто именно он был виновен в ужасах этой войны.

– Встань, мальчик мой, – нашел в себе силы граф, – пойдем в дом, и ты расскажешь мне, как погибли твои братья.

Он помог сыну встать, и они, поддерживая друг друга, двинулись ко входу, поникнув плечами, как будто оба несли непосильный груз.

Удрученный обрушившимся на них горем управитель замка не забыл, однако, о своих обязанностях и пригласил обоих рыцарей в зал, распорядившись об устройстве усталых после трудной дороги воинов. Тех сразу окружили, желая узнать все подробности их поездки, и они принялись рассказывать обо всем, что знали и что пережили сами.

А в большом зале замка младший Хьюберт поведал родителям о той страшной атаке в Ангулеме, когда король Ричард одержал свою очередную блестящую победу. Семейству Хьюбертов пришлось заплатить за эту победу непомерно высокую цену. Оба старших брата погибли сразу, а младший, тяжело раненный, мог только с ужасом наблюдать эту страшную картину, а потом потерял сознание и очнулся лишь в монастыре. Все его вещи остались в лагере, и было бы очень затруднительно добраться по выздоровлении на родину. Это счастье, что Патрик и Ричард нашли его и привезли домой.

Только тут граф Хьюберт опомнился и повернулся к рыцарю Эллиоту.

– Я в огромном долгу перед тобой, Патрик, – хрипло произнес он, – и перед тобой, Ричард. Вы сделали для меня так много, что я не могу этого выразить словами. Если бы не вы…

И граф, не таясь, заплакал.

– Мы с Патриком только выполнили свой долг, милорд, – таким же хриплым голосом произнес готовый разрыдаться Ричард. – Кто же поможет нам, если мы сами не будем поддерживать друг друга? Ведь так издавна повелось между нашими семьями.

– Да, мой мальчик, – поднял на него глаза граф, – и я счастлив, что судьба одарила меня и моих сыновей такими верными и преданными друзьями. Я справлюсь со своим горем, подниму на ноги Лоренса и еще дождусь внуков.

Он бросил взгляд на бледную, совершенно истерзанную горем Алисию и медленно подошел к ней.

– Держись, любовь моя, ведь ты всегда была сильной и всегда была рядом со мной, – прошептал он, – вдвоем мы справимся с этим горем.

Долго еще сидели в большом зале у горящего камина эти придавленные общей скорбью люди. Терять близких непомерно тяжело! К тому же граф Хьюберт никогда даже не сможет отыскать могилы своих сыновей. Патрику удалось хотя бы помолиться над останками брата, а эта семья не имеет и такого утешения.

Утром следующего дня два отряда покидали гостеприимный Уинстон, оставляя его в глубокой печали. Патрик и Ричард прощались у ворот замка.

– Ты прости меня за те глупости, что я говорил и делал, Патрик, – слегка покраснев, с усилием произнес молодой Лорэл, – мне очень стыдно, поверь.

– Забудем об этом, Ричард, – произнес в ответ Эллиот, – кто не делал глупостей в молодости! Ты отличный парень и надежный друг. Я рад, что мы вместе совершили эту поездку. И надеюсь, что мы еще не раз поможем один другому.

Они, улыбнувшись, пожали друг другу руки, и два отряда разъехались в разные стороны, каждый в свой замок.

Путь домой Ричард пролетел как на крыльях. Он спешил в родной дом, желая поскорее обнять дорогих людей и увидеть ответную любовь в их глазах. За это долгое путешествие, растянувшееся на полгода, он очень многое понял. И, пожалуй, именно в этой поездке он из глупого тщеславного мальчишки превратился в мужчину, который научился ценить дары судьбы и был готов на все ради своих близких.

Отец сразу увидел в нем эту перемену, и глаза его потеплели.

– Я сделал все, что ты велел мне, отец. – Ричард сверкнул зелеными лорэловскими глазами. – И все тебе изложу в подробностях, когда поприветствую своих близких. А сейчас позволь мне обнять тебя.

И сын по-мужски сжал плечи отца окрепшими руками, чем вызвал счастливую улыбку на его лице.

– Здравствуй, мама, – подошел Ричард к баронессе Элис, – как я рад видеть тебя!

И он расцеловал счастливую женщину в обе щеки. Мать улыбнулась и встретилась глазами с мужем – их мальчик вернулся из этой поездки совсем другим человеком. А сын продолжал удивлять их. Он с улыбкой подошел к сестре, сидящей у огня с малышом на руках. Генрих уже здорово подрос и важно сидел на руках у матери. Он серьезно смотрел своими голубыми глазенками на незнакомого мужчину, но страха не выказывал.