что она не совсем расклеилась. Она должна быть в достаточно хорошем расположении духа, чтобы действительно справиться с работой. Я уже почти уговорил себя расплатится и подняться наверх, чтобы проверить Лидию, независимо от того, взял ли я себя в руки или нет, когда мелодичный голос рядом с моим ухом не дает мне встать.

— Рановато расплачиваться, не так ли?

Я воспринимаю женщину, сидящую рядом со мной, мгновенно, с долгой практикой человека, который всегда сканирует окружающих. Она высокая, гибкая блондинка с зелеными глазами и в платье в тон. Она машет рукой бармену, который приносит ей напиток с тем же апломбом, с каким принес мой, как будто он так же хорошо знает, чего она хочет.

— Ты не отсюда. — Я приподнимаю бровь, глядя на нее, слегка поворачиваясь на стуле. У нее четкий британский акцент с той гранью шикарной резкости, которая говорит мне, что она человек состоятельный, вероятно, с высокопоставленной работой и связями или с мужем с такими же. Один быстрый взгляд на ее руку, и я вижу, что кольца на ней нет, значит, либо мужа нет, либо она спустилась сюда с намерением притвориться, что его нет.

В любом случае, мне на самом деле все равно. Меня больше интересует возможность выпустить пар и вернуться к Лидии с ясной головой.

— Что было твоим первым побуждением? — Она со смехом откидывает волосы назад и тянется за стаканом чего-то, похожего на дорогой скотч, который бармен протягивает ей. — Все дело в акценте, не так ли?

— Ну, я не часто встречаю людей, которые говорят так, будто их отделяет несколько шагов от королевской семьи, нет, — говорю я ей с ухмылкой. — Могу я попытаться угадать твое имя?

— Валяй. Если ты все сделаешь правильно, я, возможно, даже вручу тебе приз. — Она подмигивает мне, делая глоток скотча, ее помада оставляет едва заметный красный след на бокале.

— Что-нибудь шикарное. Ванесса, Вероника, Диана…

— Неправ по всем статьям. Но если ты купишь мне вторую выпивку, я буду склонна простить тебя.

Я киваю бармену, который собирается налить еще по бокальчику для нас обоих, а затем снова смотрю на нее. — Ну? Ты собираешься мне сказать?

— Мое имя? Может быть. Ты начинаешь первым. Она откидывается на спинку стула, явно наслаждаясь подшучиванием. Я тоже в какой-то степени, хотя предпочел бы допить и продолжить разговор наверху.

— Левин Волков. — Я улыбаюсь ей. — Ты здесь по делу, как я полагаю?

— Я. По государственному делу. Я Элизабет. — Она протягивает бледную, с аккуратным маникюром руку, и я беру ее, чувствуя, как тепло ее кожи проникает в мою. — Ты здесь с кем-нибудь еще?

Женщина, которая попадает в точку. Мне это нравится. 

— Вовсе нет, — мягко отвечаю я ей, выбрасывая мысли о Лидии из головы. Я здесь не с Лидией во всяком случае, она здесь со мной. И ничто не мешает мне наслаждаться обществом этой женщины, которая явно заинтересована.

— Ну, — она понижает голос, наклоняясь немного ближе с заговорщическим выражением лица, — я тоже. Так, может быть, мы допьем эти напитки и пойдем наверх?

— Хочешь сначала поужинать? — Я ухмыляюсь ей. Сейчас ранний вечер, и я ловлю себя на мысли, о Лидии, заказала ли она снова доставку еды и напитков в номер, сидит ли она посреди той большой кровати, смотрит телевизор, пытаясь отвлечься от мыслей о Грише?

— Я подумала, что ты мог бы съесть меня на закуску. — Она перебрасывает прядь светлых волос через плечо, зеленые глаза сверкают коварным намерением. – А потом, если ты все еще останешься голоден, мы могли бы поужинать, а потом вернуться наверх за десертом.

Я никогда не был таким человеком, который отказывается от подобных предложений. И именно сейчас я знаю, что это то, что мне нужно, чтобы снять напряжение. Лидия в безопасности в своей комнате, и я знаю, что она никуда не денется, в ее уходе нет никакой цели. Она знает, что произойдет, если она это сделает.

— Я всегда предпочитаю обед из нескольких блюд. — Я улыбаюсь ей, и она улыбается в ответ, соскальзывая с барного стула и выжидающе поджидая меня.

— Ну, тогда мы не должны давать ему остыть.

Однако, когда мы идем к лифту, я чувствую комок дурного предчувствия в животе нечто, почти похожее на чувство вины. Это не то сладкое, волнующее предвкушение, к которому я привык, когда поднимаюсь наверх с красивой женщиной.

Я знаю, чего она хочет, когда мы заходим в лифт. Пока он поднимается, она оглядывается на меня, как будто ожидая, что я сделаю шаг вперед и прижму ее к стене, запущу руку в ее идеально уложенные светлые волосы и притяну ее рот к своему. Я должен этим заняться. Я мысленно представляю, как это могло бы выглядеть.

Но я опять вижу Лидию.

Что, черт возьми, с тобой не так, Волков? Она – работа. Не имеет значения, трахнешь ты одну женщину или дюжину, пока она здесь.

Я говорю себе, что виноват в том, что позволил себе отвлечься. Я могу сказать, что Элизабет немного раздражена тем, что я не попытался поцеловаться с ней в лифте, но она выходит, как только открываются двери лифта, ключ от номера уже у нее в руке, когда она решительно идет по коридору, ее высокие каблуки слегка утопают в ковре.

— Ну что? Ты входишь? — Она стучит ключом по двери, открывая ее. — Или ты собираешься стоять тут, в коридоре? Я всегда могу спуститься вниз и найти кого-нибудь, кому это более интересно.

Я знаю, что это должно было заманить меня в ловушку, заставить меня показать, именно насколько я заинтересован. Я удивлен сам себе, что не заглотил наживку. Мне нравятся красивые женщины, и мне нравятся красивые, болтливые женщины, и Элизабет доказывает, что она и та, и другая. Но я не могу перестать думать о Лидии.

Хуже того, я не могу перестать беспокоиться о ней.

— Кажется, я передумал. — Я делаю шаг назад, одаривая ее извиняющейся полуулыбкой. — Тем не менее, желаю удачи в поиске более заинтересованной стороны.

Я ловлю выражение ее лица, которое говорит мне, что она более чем немного зла, но я уже направляюсь обратно к лифту. Я направляюсь прямо в комнату, стучу ключом в дверь и слегка приоткрываю