— Я расскажу. — Его голос звучит почти отчаянно. — Я надеялся, что ты позвонишь. Я пытался дозвониться тебе, но никто не отвечал. Конечно, теперь я знаю почему, но я думал, что больше никогда о тебе не услышу. Ты была так обижена, так зла, и это справедливо. Но если ты согласишься встретиться со мной, Лидия, я скажу это снова, тебе в лицо. Чувства, которые я испытываю к тебе, настоящие. Я был неверен не потому, что я такой человек, а потому, что не мог держаться от тебя подальше. Потому что ты, и только ты, заставила меня снова почувствовать себя живым. Пожалуйста, Лидия, встреться со мной, чтобы я мог загладить свою вину перед тобой...

Я знаю, что он говорит ложь. Левин сказал мне, что Гриша спал со множеством других девушек, что они выбрали меня для шантажа, потому что я была единственной, с кем у него были настоящие отношения. Если не… Всегда есть вероятность, что Левин лжет мне. Что я действительно была единственной. Мое сердце бешено колотится в груди, меня охватывает тревога. 

Как я должна узнать, кому доверять… кому верить?

Это уже оказалось проще, чем я ожидала. Я не ожидала, что Гриша так сильно захочет все исправить. В конце концов, я была ужасно груба с его женой, прокляла его и сбежала из квартиры в слезах от злости. Я ожидала, что он умоет руки и мне придется умолять его принять меня обратно. Но, похоже, это совсем не так.

Были ли его чувства более реальными, чем я думала? Я не могу пойти по этому пути, особенно сейчас…

— Лидия?

— Я… я просто подумала. Мне было так больно, Гриша. Я влюбилась в тебя…

— Я тоже влюбился в тебя, Лидия. Просто дай мне шанс. Ужин в бистро L'flor'а. Нашем любимом месте. И если ты все еще будешь чувствовать себя слишком обиженной и злой после нашего разговора, мы пойдем разными путями. Конечно, то, что у нас было общего, заслуживает достойного завершения, если не чего-то другого.

Это просто. Слишком просто. Либо он что-то подозревает, либо вообще ничего.

— Да, — шепчу я, зажмурив глаза. Слово горчит у меня на языке, когда оно срывается. — Встретимся там. Завтра в восемь.

— Завтра в восемь, — подтверждает Гриша. — Я… я скучаю по тебе, Лидия. 

— Тогда до встречи.

Линия обрывается, и когда я смотрю на телефон в своей руке, я понимаю, что меня трясет.

— Все отправлено.

Голос Левина доносится до меня, и я резко поднимаю голову. Сначала я не понимаю, что он говорит.

— Десять тысяч, — уточняет он. — Я перевел их, как только услышал, что ты назначила дату. Все было готово и ждало отправки, если ты держишь свое слово, Лидия, то и я держу свое. Ты можешь пополнить свой счет.

Я оцепенело тянусь к сумочке, вытаскивая банковскую карточку. Быстрый звонок и нажатие нескольких цифр приводит меня в меню для пополнения баланса, и мое сердце подпрыгивает в груди, когда роботизированный женский голос на другом конце провода сообщает мне, что мой баланс сейчас превышает 900 000 рублей. 10 259 долларов в американских деньгах.

— Ты можешь передать их своей бабушке в любое время, — тихо говорит Левин. Выражение его лица вытянутое, напряженное, как будто он чем-то недоволен. — Они твои. Я верю, что ты сделаешь все возможное с Гришей.

— Я сделаю. — Я смотрю на него с легким замешательством. — Что случилось? Я сделала то, что ты просил. Ты должен быть счастлив.

— Я. — Левин одаривает меня скупой улыбкой. — Я собираюсь пойти выпить. — Он встает с дивана, а затем, не говоря больше ни слова, выходит из комнаты и с силой захлопывает за собой дверь, единственным оставшимся звуком является щелчок замка.

Я в шоке смотрю ему вслед, гадая, что только что произошло.

Во что, черт возьми, я вляпалась?

13

ЛЕВИН

Я не знаю, как назвать эмоции, кипящие в моих венах прямо сейчас, когда я направляюсь к лифту. Если бы мне пришлось гадать, если бы кто-то приставил пистолет к моей голове и потребовал, чтобы я озвучил это, я бы назвал это ревностью. В этом нет ни малейшего гребаного смысла.

Лидия – это моя работа. Не выполнение этой задачи, если я облажаюсь, приведет к тому, что у меня многое пойдет не так. Владимир не из тех, кто терпит неудачу, даже одну. Особенно, когда речь идет о такой работе, как эта, работе, призванной доказать, что я могу довести до конца то, что, как я сказал, мне можно доверять. На меня можно положиться в освобождении такого человека, как Гриша.

Этот человек гребаный лжец. Я снова и снова слышу в своей голове его разговор с Лидией, как он говорит ей, что никогда не считал себя человеком, способным на неверность, что во всем виновата она, как будто она была какой-то искусительницей, которая соблазнила его покинуть холодную, но верную супружескую постель.

Но разве она не соблазняет меня?

Это не одно и то же. Я стискиваю зубы, выходя из лифта и направляясь к слишком знакомому бару отеля. Бармен тот же, что и вчера вечером, и он пододвигает ко мне стакан водки, прежде чем я успеваю сесть.

— Спасибо, — бормочу я, опрокидывая стакан в себя, гадая, сколько потребуется водки, чтобы выбросить голос этого ублюдка из моей головы. Я тоже влюбился в тебя, Лидия. Я скучаю по тебе.

Гребаный лжец.

Мне должно быть наплевать. Раньше мне никогда не приходилось руководить женщинами, которых отправляли на подобную работу. Моя работа подвергает меня опасности практически каждый день, так почему бы и другим не быть такими же? Каждому дается выбор, даже если он не самый удачный. Я, по крайней мере, не приставляю пистолет ни к чьей голове.

Ты чертовски хорошо знаешь, что то, чем ты ей угрожал, так же плохо. Может быть, даже чертовски хуже.

Теперь я хочу выпить еще, чтобы выкинуть из головы собственный голос. Я допиваю вторую водку, которую приносит бармен, и принимаюсь за третью, стараясь не думать о Лидии наверху, стараясь не задаваться вопросом, что она делает, в порядке ли она. Расстроена ли она. Спит ли она или сидит, свернувшись калачиком, в постели, переживая из-за того, что снова увидит Гришу.

Возможно, мне стоит подняться к ней, просто чтобы убедиться,