Скордж не ответил.

— Слушай, — сказал Чарли, и собственный голос показался ему слишком высоким, — прежде чем мы еще куда-то отправимся, тебе придется кое-что мне объяснить. — Он сделал глубокий вдох. — Прежде всего… извини, если это прозвучит глупо, но… Мы мертвы?

— Нет, — ответил Скордж. — Не мертвы. Совсем наоборот: я думаю, ты впервые в жизни по-настоящему жив.

— Ну ладно, допустим, — сказал Чарли. — Но ведь ты сам знаешь, разве в аду не положено оказываться после того, как ты умер? То есть обычно разве не так бывает?

Демон ненадолго задумался.

— Ммм… — протянул он наконец. — Вероятно, ты имеешь в виду какую-то систему верований того мира, откуда ты родом.

— Чего?

— Во что верят твои сородичи? — терпеливо спросил Скордж. — Что, по их мнению, происходит после смерти?

— О, — удивленно сказал Чарли.

Ему тоже пришлось немного подумать.

— Ну, некоторые из них, — начал он, — не я, конечно, но некоторые из них верят, будто… В общем, они верят, когда ты умрешь, с тобой могут случиться две вещи. Если ты был хорошим, вел добропорядочную жизнь, то тогда ты попадаешь в этот… В рай.

Он умолк и пристально посмотрел на демона, чтобы удостовериться, правильно ли тот его понимает. Но судить об этом было невозможно.

— Считается, что это хорошее место, — продолжал Чарли, стараясь говорить как можно более понятно. — Ну, знаешь там… вечное счастье. Всякое такое.

— Понимаю, — сказал Скордж.

— А если ты был плохой, — сказал Чарли, — тогда ты попадаешь в другое место. В плохое место, где с тобой происходят разные гадкие вещи. Огонь. Сера. Вечные муки в общем. И это место называется адом.

— Ты в это веришь? — насмешливо спросил Скордж.

— Я — нет, — поспешно заверил его Чарли. — Просто в это верят некоторые люди.

С демоном начало происходить нечто странное. Сначала медленно, потом все быстрее он начал дрожать. По его черному жидкому телу побежали волны ряби, а потом оно начало содрогаться.

— Эй, — спросил Чарли, — в чем дело?

Но вскоре он догадался, что Скордж смеется.

— Извини, Чарли, — сказал он наконец, с трудом овладев собой. — Но это очень смешно.

— Почему? — раздраженно спросил Чарли.

— Я знал, что люди примитивны, но, честно говоря, это просто…

— Что? — еще более раздраженно спросил Чарли.

Скордж перестал смеяться и посмотрел на него.

Несколько секунд они оба молчали.

— В отсталых, непросвещенных обществах, — медленно сказал Скордж, — можно управлять людьми, используя их верования. И эта ваша вера — прекрасный тому пример.

— Вот как? Это почему же?

— А ты подумай о том, как она работает, — сказал Скордж. — Если ты хороший, если ты делаешь то, что тебе велят, тогда, когда ты умрешь, ты попадешь в… Как это называется?

— В рай, — сказал Чарли.

— Да, — подтвердил Демон. — Но если ты плохой, если ты не делаешь того, что все считают хорошим, или ведешь себя не так, как тебе велят, тогда…

— Ты отправляешься в ад, — закончил за него Чарли.

— Вот именно, Чарли, — сказал Скордж. — Ты должен понять, что в такое верят только слабые. Теми, кто в такое верит, легко управлять, и к тому же так удобнее: насколько проще принимать решения о том, как жить, когда за тебя все расписано. Посмотри на меня.

Чарли послушно повернулся и взглянул на Скорджа. С блестящей поверхности лица демона на него глядело его отражение.

— Единственный способ принять решение — это твоя собственная свобода воли. Ты сам должен взвешивать все «за» и «против» и делать свой выбор, чтобы никто не говорил тебе, что хорошо, а что плохо. Это и есть свобода воли.

Чарли не ответил. Он смотрел на свое отражение в физиономии демона.

— Кое в чем, — продолжал Скордж, — мне нужна твоя помощь. Это будет нелегко, но зато награда будет велика.

— Ты это о чем? — спросил Чарли.

— Я тебе скажу, — пообещал демон. — Но не сейчас. Сначала я хочу попросить тебя еще кое о чем.

— О чем?

— Чарли, — сказал Скордж, — я хочу, чтобы ты доверял мне.

Чарли вытаращил глаза.

— Доверять тебе? — эхом отозвался он. — Погоди, дай немножко подумать. Ну уж нет.

— Нет? — изумленно переспросил Скордж.

— Перестань! — воскликнул Чарли. — Ты думаешь, я дурак? Теперь ты разыгрываешь из себя Деда Мороза и устраиваешь мне экскурсии. А тебе не кажется, что ты делаешь это поздновато?

— Чарли…

— Ты обманул меня! Ты заставил меня поверить, будто у меня есть сверхспособности, а сам все это время завладевал мной! Вселялся в меня! Ты использовал меня, чтобы получить нужное тебе! А потом ты…

Чарли вспомнил момент, когда он вдруг понял, что натворил демон, действуя через него. Он вспомнил лицо Эсме, когда она объявила о своем намерении отомстить. Вспомнил и содрогнулся.

— Назови мне хоть одну вескую причину, почему я должен тебе верить.

— Я предлагаю тебе выбор, — ответил Скордж.

Чарли снова вытаращил глаза.

— Чего?

— Ты знаешь, на что я способен, Чарли, — спокойно отозвался демон. — Ты знаешь, какой силой я могу наделить тебя, чтобы действовать через тебя. Однако ты видишь, я этим не пользуюсь.

— Ну и?

— Я думаю, к тому времени, когда ты поймешь, что я собираюсь сделать, — объяснил Скордж, — ты не меньше меня захочешь сделать это. И насколько же лучше будет, — добавил он, — если мы станем действовать вместе.

Он немного помолчал.

— Позволь мне стать твоим гидом, — сказал он. — Я покажу тебе, что я задумал. Поверь мне хотя бы в этом.

— А если я не захочу помогать тебе в твоих задумках, ты отпустишь меня домой?

— Назад, в твой мир? — удивленно спросил Скордж. — К твоей семейке или к тому, что от нее осталось?

— Эй! — возмутился Чарли.

— Извини, — сказал демон, — но мне трудно поверить, будто тебе хочется вернуться, когда там творятся такие дела.

— Подумаешь! — буркнул Чарли довольно громко, ибо Скордж напомнил ему о том, о чем ему вовсе не хотелось вспоминать.

— Конечно, — миролюбиво сказал Скордж, — ты волен выбирать. Даю тебе слово.

И он выжидающе уставился на Чарли.

Чарли задумался.

Он посмотрел на раскинувшийся перед ним ад. Казалось, все это специально для него. Он взглянул на дворец, на фантастические окрестности, раскинувшиеся во все стороны до самого горизонта. Никто на земле не побывал здесь, где теперь находился он. Никто на земле этого не видел. Чарли огляделся по сторонам, и у него вдруг возникло чувство, будто весь мир — а может быть, и вся Вселенная — вращается (или, точнее, плывет) вокруг него.