выживание. Он вместе с рыбаками племени выходил в море на рыбный промысел и очень скоро стал одним из самых удачливых. Рыбаки охотились на местный вид очень хищной и агрессивной леопардовой акулы, но загарпунить морскую хищницу удавалось не всегда. И тогда Анатолий стал охотиться на акул с одним лишь ножом, прыгая за борт пироги, что у туземцев считалось высшей доблестью.

– Так полгода и проохотился, – негромко рассмеялся он, покачав головой.

– И поэтому вам презентовали такой головной убор? – Гуров указал взглядом на «сеть орла».

– В принципе – да, отчасти благодаря этому. Но тут есть и некоторые другие обстоятельства… Впрочем, знаете что? Давайте-ка я вам сейчас подарю свою книгу, где рассказывается обо всех моих путешествиях. Надеюсь, слишком уж скучной она вам не покажется. Там найдете ответ и на этот вопрос.

Он достал из ближайшего шкафчика резного дерева увесистую книгу в ламинированной обложке, с яркой иллюстрацией, где еще молодой Анатолий Борисов сидит под пальмами на берегу моря в окружении нескольких улыбающихся обитателей южных островов с бумерангами и копьями. Книга называлась «В гостях у детей Ориона». Открыв обложку, он что-то быстро там написал и протянул Гурову. Лев пробежал взглядом по ровным, аккуратным строчкам: «Льву Ивановичу Гурову – с уважением и пожеланиями всяческих благ, а также успехов в его очень важной и значимой работе».

В этот момент в прихожей послышались шаги, и после короткого стука в дверь гостиной на пороге появилась пригожая молодая сельчанка.

– Всем – доброго дня! – улыбнувшись, поздоровалась она. – Как себя чувствуете, Анатолий Тихонович?

– Спасибо, Света, все хорошо. Вот, знакомься – Лев Иванович Гуров, сотрудник уголовного розыска. Значит, на сегодня у тебя что? На втором этаже малость приберись, варить ничего не надо, и так наготовлено – холодильник весь забит. Если будет желание – загляни в оранжерею, может, там есть чего прибрать? Кстати, за этот месяц деньги лежат на моем письменном столе. Там сама увидишь.

– Спасибо, Анатолий Тихонович! – кивнула Светлана и поднялась по лестнице на второй этаж.

– Вот, нанял себе домработницу… – пояснил Борисов. – В принципе я и сам управляюсь, но… Так получилось, еще полгода назад зашел я в наш продуктовый магазин и вижу, что новенькая продавщица отчего-то плачет. А хозяин этого «шопа», он из Егорьевска, на нее орет. Я сразу же вмешался – что за проблемы? Оказалось, что этот подонок якобы нашел крупную недостачу денег и товаров и требовал от нее или деньги, причем, немедленно, или… Ну, вы понимаете чего! Спрашиваю: сколько? Он: пятьдесят «штук». Я достаю из кармана и кидаю на прилавок пятьдесят тысяч: подавись! Но потом он ее все-таки выгнал. А она – сирота, детдомовская, была замужем за здешним алкашом и бездельником. Развелась. Теперь одна растит ребенка. Ну, я и предложил, пока у нее нет постоянной работы, поработать у меня.

– А злые языки не донимают? – поинтересовался Лев, краем глаза взглянув на большие настенные часы.

– Бы-ы-ы-ло! Кто только и чего только не сочинял. Да и хрен с ними, время прошло – заткнулись. Нет, врать не буду, – Борисов несколько приглушил голос, – с женщинами я, бывает, встречаюсь до сих пор. Но Светлана мне как родная внучка. Приходит – уже хорошо, мне не так одиноко. Впрочем… Лев Иванович, вы же, я так понимаю, приехали ко мне не для того, чтобы слушать мои воспоминания? Верно? Что именно вы хотели бы узнать? Хотя кое о чем я уже догадываюсь. Вас интересует, насколько я знал Ростислава Бульмакина и не произвожу ли в своей оранжерее что-то наркотическое? Ведь так?

Произнеся неопределенное «гм-м-м!», Гуров подтвердил, что – да, он очень хотел бы получить ответ на эти, бесспорно, очень важные вопросы. Наливая очередную чашку чая, Борисов уведомил, что никогда ничего подобного маку или конопле он не разводил и разводить не собирается.

– У меня месяц назад здесь уже были представители антинаркотического ведомства. Они тоже интересовались тропическими наркосодержащими растениями. Осмотрели оранжерею, проверили, что там растет, но ничего интересного для себя не нашли. Можем пройти туда и с вами. Все покажу, все увидите лично…

– Да мне что смотреть? – безнадежно махнул рукой Лев. – Лопух от полыни я еще отличу. А в остальном… Нет, по ботанике двоечником я не был, но большую часть растений даже примерно не назову. Хорошо… Теперь давайте поговорим о Бульмакине. С Ростиславом вы как часто виделись? У вас с ним были какие-то общие дела?

Немного подумав, Борисов кивнул:

– Да, кое-какие общие дела у нас с ним были. Видите ли, на досуге я практикую изготовление кое-каких лекарств, на основе трав и продуктов пчеловодства – у меня пасека на десять ульев. Хоть и не самая большая, но продуктивная. Вот… Ну, а Ростислав по своим каналам их реализовывал. Мои лекарства очень эффективны, поэтому спрос был стабильным.

– А почему бы вам не заняться этим официально? – как бы размышляя вслух, спросил Гуров.

Горько рассмеявшись, хозяин укоризненно покачал головой:

– Лев Иванович, Лев Иванович… Вроде не наивный вы человек, а говорите такие наивные вещи. Это у нас-то, в условиях всевластия нашей алчной бюрократии, что-то можно организовывать? Давать на лапу я и не умею, и не хочу. А без этого любой пустяк решается нескончаемо долго. Ведь у нас сейчас культ не талантов, а культ «умеющих жить», точнее сказать, паразитировать. Возьмем мои снадобья. Они экологичны, безвредны, эффективны. И вот, допустим, я их начал продвигать. Первое препятствие – всякие комиссии, которые одним росчерком пера могут объявить сделанное мною знахарством и дремучим шарлатанством. Помните историю с травлей ученого, который изобрел заменитель крови?

– А-а-а… – наморщил лоб Лев, припоминая. – По-моему, профессор Белоярцев?

– Да, это был талант высшей пробы. Но завистники и предатели загнали его в могилу, а уже в нулевые американцы объявили об изобретении этой самой «голубой крови». Думаю, кто-то им продал его методику… Про налоговую систему я уже и не говорю. Как-то раз один мой знакомый, еще в нулевых, открыл свое малое предприятие. Но дела не пошли, и год спустя он решил закрыться. Так это обошлось ему в сумму куда большую, чем он заработал! Я не думаю, что у нас самая скверная налоговая система. Но у нас избыточно много хитрозадых граждан в самых разных госструктурах,