в воду. То есть, употребив «корень истины», я просто обязан был бы стать кем-то типа колдуна или шамана. А мне это нужно? Впрочем, как известно, всякий яд в микродозах – это лекарство. Кстати, мое второе образование – врач общей практики. Поэтому в этом корне я видел эффективное средство для избавления от эпилепсии. Вы в курсе, что у нас в России этой болезнью страдает около миллиона человек, а по всему миру – около тридцати миллионов? Представляете, сколько людей раз и навсегда можно было бы избавить от этого недуга?

– Да, такая проблема существует, – согласился Лев, отодвигая опустевшую чашку. – И, я так понимаю, в своей оранжерее вы его выращивать пробовали…

– Да, я привез из Индонезии некоторое количество семян и несколько лет экспериментировал с выращиванием «корня истины». Но… Хоть я и выпускник Тимирязевки, хоть и работал в НИИ экспериментального растениеводства, у меня ничего не получилось. Для того чтобы побудить растение к росту, я создавал условия по температуре, влажности и освещению, сходные с теми, что на острове Туало. Даже раздобыл вулканическую почву. Ну, Туало-то – остров вулканический. Но все было тщетно… Кстати, хотите, покажу семена «корня истины»? Они у меня хранятся в оранжерее. Ну, остаток того, что я привез из Индонезии… Знаете, они такие необычные: если смотреть через сильную лупу, то по своей форме отдаленно напоминают истуканов с острова Пасхи. Идемте, заодно увидите мой, как я называю, Эдем.

Гуров проследовал за хозяином дома в оранжерею, верхние окна которой с учетом летней погоды были раскрыты настежь. В помещении оранжереи витал пряный аромат каких-то тропических цветов. Здесь росло множество самых разных растений – и наподобие пальм, и что-то похожее на фикусы, и древовидный папоротник… Но больше всего здесь было цветов: огненно-красные, пронзительно-голубые, ярко-желтые, загадочно-фиолетовые, и трехметровой высоты, и стелющиеся по земле, они заполоняли просторное помещение. Тут имелся даже свой улей, пушистые обитательницы которого с жужжанием летали с цветка на цветок.

Пройдя следом за хозяином дома через все это ботаническое великолепие, Лев внутренне согласился – это и в самом деле настоящий Эдем. В дальнем конце оранжереи они подошли к большому шкафу, в котором хранились семена, удобрения, инструмент и средства ухода за растениями. Борисов открыл дверцу шкафа и с самой верхней полки снял деревянную шкатулку, на крышке которой плотным слоем лежала пыль. Сокрушенно вздохнув – надо же, недосмотрел! – он протер пыль тряпочкой, поднял крышку и… замер в недоумении – в шкатулке было пусто!

– Что за чертовщина? – пробормотал профессор, вертя ее в руках. – Мыши сюда забраться никак не могли, сам я сюда уже давно не заглядывал. Куда же они могли деться?

– Значит, их кто-то взял… – резюмировал Гуров. – Светлана у вас всего полгода работает? Явно это не она – пыли, что была на крышке, несколько лет. А Ростиславу вы не рассказывали про «корень истины»?

Поставив шкатулку на место, Борисов сумрачно кивнул:

– Было дело…

По его словам, в тот день, когда он предпринял последнюю попытку высадить акар кебияксанаан, к нему приезжал Бульмакин. Племянник охотно взялся помочь своему дяде. Зашел разговор об этом необычном растении. Борисов без всякой задней мысли, откровенно рассказал Ростиславу о свойствах корневища индонезийской лианы. Особо подчеркнул, что в наших условиях семена индонезийского эндемика отчего-то не желают даже прорастать, не говоря уже о том, чтобы получить взрослое растение.

– Неужели это он их украл? Но для чего? – недоуменно потряс перед собой руками профессор. – Может быть, его убийство как-то связано именно с этим? – вопросительно взглянул он на своего гостя.

Лев неопределенно пожал плечами:

– Не исключено! Вполне возможно, он каким-то образом смог связаться с крупными наркодельцами, которым дал информацию о «корне истины». Их это заинтересовало, и они Ростислава подбили украсть семена. Ну, а потом что-то пошло не так… Допустим, они решили, что Бульмакин им больше не нужен. А вот разболтать кому-то еще о «корне истины» он может, что создает им дополнительные риски. Поэтому его и ликвидировали.

– Лев Иванович, вы допускаете, что упомянутым вами наркодельцам удалось «разбудить» семена, они дали всходы, и кто-то теперь выращивает акар кебияксанаан, как обычную репу или помидоры? – Борисов взглянул на гостя с той же степенью недоверия, как если бы тот взялся утверждать, что Земля стоит на трех китах, а небо – это большой хрустальный купол.

– Анатолий Тихонович, а если предположить, что кто-то поработал с геномом этого растения, малость его «подправил», и после этого оно сразу же стало неприхотливым, готовым расти хоть на болоте, хоть на угольных терриконах, сохраняя все свои прежние свойства? Как считаете? – испытующе взглянул на своего собеседника Лев.

Тот озадаченно взглянул в потолок и, потерев лоб ладонью, попытался возразить:

– Но это же требует работы опытных генетиков в ультрасовременной лаборатории, со специальным оборудованием… Откуда это может быть у узколобых бандитов, которые горазды лишь подкупать продажных политиков и силовиков да продавать всякие там кокаины-героины?

– Наркомафия сегодня ворочает многими миллиардами долларов. И потратить пару миллиардов на подкуп ученых, которые, особенно у нас, в деньгах никак не купаются, для них – сущий пустяк, – иронично улыбнулся Лев. – А уж если взять спецслужбы, наподобие ЦРУ или МИ-6, то им и подкупать никого не надо – к их услугам любая лаборатория их страны.

– Вы полагаете, к похищению семян могут быть причастны даже какие-то спецслужбы? – окончательно расстроился Борисов.

– Я всего лишь предполагаю… Но наркомафия прибрала их к рукам или спецслужбы, какая для нас разница? Тут, как говорится, хрен редьки не слаще. Против нас ведется война, очень хитрая и изощренная, а любой наркотик – это оружие, пусть и особого рода. Сколько молодежи сегодня травится героином и всякой там марихуаной? На войне, уважаемый Анатолий Тихонович, как на войне. Особенно на той, которую против нас ведут подонки, для которых честь, совесть, гуманизм – пустая, никчемная нелепица…

Ошеломленный случившимся, Борисов как-то боком сел на стул, явно пребывая в некоторой прострации.

– Знаете, у меня сейчас такое ощущение, будто я своими руками привез сюда затаившегося, спящего демона, – тягостно вздохнул он. – И вот теперь нашлись те, кто из заколдованного кувшина выпустил его на свободу…

– Анатолий Тихонович, не надо себя так корить! О каких «демонах» речь? Сами же говорите,