Прикинув предстоящий вариант засады, Алексей стал засекать временные интервалы проезжавших машин. Конечно, это была не федеральная трасса, особого оживления собровец не заметил, но по пологому серпантину в минуту проходило три, а то и два автомобиля. В основном это были старые «Жигули» и «Москвичи» жителей Ведено и еще нескольких селений, расположенных выше по ущелью.

«Водители вооружены, как и любой чеченец в республике, но вряд ли они будут вмешиваться в боевые действия, которые мы тут устроим. Просто так рисковать своей жизнью никто не собирается. Но могут найтись и любопытные, которые любят совать свой нос в не свое дело… таких везде хватает, – неторопливо размышлял Алексей. – Придется выделить для этой цели заслон… или нет… какой там заслон! Вся боевая работа должна уложиться в десяток минут, а посторонние люди не рискнут показываться в месте, где идет бой… ну, на всякий случай выделим для этого человека, чтобы охладил слишком горячих. Пальнет раза три, для острастки, и нас правильно поймут».

Приняв решение, Алексей с удовольствием закурил и обернулся к Боре, который молча ждал результатов рекогносцировки:

– Ну, я вроде прикинул, что почем… работу сделаем. Я на базе еще ребят соберу, все распишем, как полагается, и запасные варианты нарисуем… должно получиться.

Поздно вечером, когда очередная смена, тихо переговариваясь и подсвечивая себе фонариками в темноте, выходила на дежурство, на телефон Зернова кто-то позвонил и говорил с оперативником не больше тридцати секунд. Зернов убрал телефон, откашлялся и повернулся к ждущим спецназовцам, которые только что пришли с секрета, принеся свежие запахи вечернего леса:

– Завтра с утра, Алексей, снимаемся… Мне доложили, что груз пройдет по ущелью примерно часа в два дня. Займем позиции заранее…

Рано утром пять человек быстро ликвидировали свою временную стоянку (завтракать никто не захотел, предбоевое волнение совсем отбило аппетит, но по этому поводу никто не переживал, знали, что наверстают, если все пройдет нормально) и стали спускаться на равнину.

Солнце только начало освещать лесистые гребни, в распадках между ними еще лежала предрассветная зябкая серость, птицы звонко начинали щелкать и копошиться в своих гнездах, пробуя голос и будя соседей, как спецназ цепочкой уже шел по чеченскому лесу, обходя участки, заваленные сухим листом и упавшими деревьями. Алексей вел группу по вершине полого уходящего вниз хребта, чтобы в случае нападения иметь преимущество в высоте.

Спустившись на равнину, Чижов сделал на всякий случай проверочный круг по лесу. Солнце уже выкатилось из-за невысоких горок и зависло в голубом небе. Ветра не было. Хоть роли были распределены заранее, под раскидистым плотным кустом, ветки которого свисали вниз, задевая высокую, мокрую от росы траву, состоялось еще одно быстрое совещание. Чижов еще раз объяснил действия группы, тыкая пальцем в заранее намеченные ориентиры и раскладывая сценарий предстоящей боевой работы по времени.

Народ в группе подобрался бывалый, своих ребят Алексей прекрасно знал, но и в осоновцах он не сомневался. Не могло же такого быть, чтобы СОБРу придали новичков. После уточняющих вопросов он убедился, что ребята, как говорится, уже хлебнули лиха. Они повоевали в первую войну, только не говорили, кем, а Алексей не спрашивал. Но так как он знал, какая у них специальность, то догадывался, что сейчас он общается с подрывниками высокого класса, которые выполняли боевые задачи по персональному уничтожению лидеров чеченских сепаратистов. За последние два года РУБОП начал плотно сотрудничать с ФСБ, и естественно, что силовые подразделения двух отрядов начали постепенно знакомиться друг с другом. Алексей припомнил, как на одной из операций ему показали вот этого самого светловолосого паренька, который сосредоточенно осматривал сейчас дорогу.

«Глянь назад, Леша, только не оборачивайся сразу. Рядом с БТР стоит. Видишь? Это взрывник у «соседей». Говорят, он лично изготовил взрывчатку и спрятал ее в рукоятке сабли, которую подарили на день рождения Хамгуеву. Ну, этому, который на видео… помнишь, нам «опера» приносили кассету? Который головы пленным десантникам рубил?»

Алексей еле удержался, чтобы не повернуться сразу. Он закурил, выпустил дым, нагнулся, отряхнул широкие камуфлированные штаны и украдкой посмотрел.

«Вижу», – сказал он с уважением.

«Тогда Хамгуеву руку оторвало… сволочь… и сдох через три дня».

Алексей кивнул головой и тогда еще подумал, что государственная силовая структура, постоянно меняющая свое название, все-таки ни перед чем не останавливается для достижения своих целей.

Когда все было рассказано и переспрошено по нескольку раз, когда Алексей убедился, что каждый понял свой маневр, и оставалось только дождаться сигнала, на него вдруг напала нехорошая неуверенность в том, что что-то должно случиться, и это что-то обязательно будет иметь какой-то гадский оттенок.

Он внезапно замолчал и на удивленный взгляд Зернова пробормотал, что, мол, сейчас, одна минута, подожди, я еще немного поговорю с ребятами, и тогда уж…

Собровец приподнял ветку куста и прищурился, обшаривая взглядом место предстоящей засады. Вроде все нормально… группу он делить не будет, это бессмысленно и опасно (засаду на дороге всегда ставят с одной стороны, верх глупости – располагать стрелков по обе стороны проезжей части, в случае обстрела велик риск попасть в своих), да и командовать так будет гораздо легче, хотя носимые рации есть у всех. Машины они разделают в два счета, а потом давай бог ноги с этого места. Обозленный Балаев бросит все свои немаленькие силы на поиск диверсантов и перекроет все возможные пути отхода. Ну, ничего, как-нибудь проскочим… А там и «вертушка» подоспеет, только ей надо вовремя место указать, вчера Боря генералу звонил, связь проверял, все было просто отлично слышно.

Алексей удовлетворенно кивнул и полез в карман за сигаретой. Он только нащупал пачку, как услышал далекое ворчание автомобильного мотора. Чижов аккуратно отпустил колючую, раскидистую ветку куста, так, чтобы она не качнулась, сунул сигарету в рот и стал спокойно ждать, когда машина проедет.

На повороте показалась красная «Нива». Она замедлила ход и остановилась прямо напротив засады спецназовцев. У Алексея толкнулось сердце в груди, но страха он не почувствовал. При желании он один спокойно мог перестрелять всех трех человек, вышедших из машины. До них было около сотни метров или несколько меньше. Люди были одеты в камуфляжи, причем разной расцветки (на одном были даже джинсы), и обувь у них была неодинаковая. Из этого Алексей сделал вывод, что это не элитная часть, а обыкновенные бойцы, входящие в отряд какого-нибудь полевого командира. Чеченцы собрались в кружок и стали оживленно переговариваться.

Алексей поднял винтовку. Он мрачно смотрел через прицел на громко говоривших и размахивающих руками боевиков. Их резкие голоса разносились по всей опушке, но в лесу они тут же заглушались не менее резким щебетаньем птиц, не обращавших никакого внимания на неподвижные человеческие фигуры, лежавшие в густом кустарнике.

После недолгих переговоров один из боевиков, высокий, плотный, с картинно закатанными рукавами защитной куртки, видимо, старший, в солнцезащитных очках, наконец нетерпеливо махнул рукой и резким движением указал прямо перед собой. Двое других замолчали, водитель сел за руль и отогнал машину на обочину, туда, где начинала расти трава.