Именно в эти дни Семена Лавочкина ознакомили с результатами испытаний трофейного FW 190А-4 (зав. № 142230) в НИИ ВВС. Истребитель был захвачен на льду Ладоги еще в январе 1943 г. Его удалось вытащить с нейтральной полосы, отремонтировать и подробно изучить. По мнению советских специалистов, машина была перетяжелена, из-за чего вертикальная маневренность оказалась неважной. По горизонтальной маневренности FW 190А-4 также уступал лучшим советским серийным истребителям. Поскольку «фоккер» (так стали называть истребитель в Советском Союзе, хотя никакого отношения к фирме «Фоккер» он не имел) испытывали только при номинальном режиме работы мотора, была получена не слишком высокая максимальная скорость и другие летные характеристики на высотах до 6000 м. В то же время отмечались сильное бронирование спереди, мощное вооружение, максимально автоматизированное и электрифицированное управление самолетом.

Другой «фокке-вульф», также ставший трофеем Красной Армии в период Курской битвы, относился к модификации A-5/U3, имел дополнительное бронирование и вооружение, состоявшее из двух пушек и двух пулеметов.

В отличие от Ла-5 на самолете FW 190А имелся вентилятор, принудительно охлаждавший двигатель, что позволило эффективно устранить случаи перегрева, но «съедало» примерно 100 л.с. Немецкие конструкторы применили общий выхлопной коллектор, в то время как на Ла-5ФН выхлопные патрубки были индивидуальными — последний вариант обещал ряд эксплуатационных преимуществ и прибавку к скорости. Мы не знаем, как высказался о советской новинке К. Танк, но знакомство со «сто девяностым» оказалось очень полезным для С.А. Лавочкина. Любопытно, что советский конструктор в то время не имел представления о том, кто на самом деле является его немецким оппонентом, и в одной из статей в газете «Правда» рассуждал о том, что, мол, ему «нужно предвидеть технические решения, которые могут прийти в голову Фокке и Вульфу» (а ведь ни тот ни другой никакого отношения к FW 190 не имели).

Истребитель Ла-5Ф, захваченный немцами в период боев на Курской дуге и испытанный пилотами люфтваффе.

Сражение на Курской дуге, во многом решившее исход войны, началось 5 июля 1943 г. С севера и юга к Курску устремились германские войска, поддержанные авиацией. В оборонительные бои включились войска Центрального (16-я ВА) и Воронежского фронтов (2-я ВА). На Брянском фронте в то время наблюдалось относительное затишье, советские авиаторы вели разведку, осуществляли патрулирование над своими войсками. При весьма неожиданных обстоятельствах были потеряны первые Ла-5ФН: вылетевшие на патрулирование командир 32-го иап майор Б.П. Любимов и его заместитель майор Н.Д. Тарасов оказались сбиты 6 июля внезапной атакой со стороны солнца германским асом на «фокке-вульфе» и попали в плен. Счет победам нового «лавочкина» открыл лейтенант И.И. Батов, которому в тот же день записали на счет сбитый FW 190.

Через 5–6 дней вражеское наступление на северном фасе Курской дуги выдохлось, а 12 июля 1943 г. перешли в наступление во фланг немецкой группировки войска Брянского фронта. 15-я ВА включилась в ожесточенную борьбу с люфтваффе. В соответствии с планом начали действовать все виды советской авиации. Летчики 3-й гв. иад решали задачу завоевания господства в воздухе над районом сражения. Аэродромы работали как конвейерные линии: не успевала одна группа истребителей произвести посадку, как очередные «лавочкины» уже выруливали на взлет. Обычно сразу после набора высоты они вступали в бои с противником. Рев моторов, треск пулеметно-пушечных очередей сливались с артиллерийской канонадой и взрывами бомб.

Согласно советским данным, в течение 12 и 13 июля, когда обстановка в воздухе складывалась особенно напряженно, летчики 1-го гв. иак выполнили 500 вылетов, провели 60 групповых боев и доложили об уничтожении 122 самолетов противника, включая 95 FW 190. Собственные потери корпуса составили 29 летчиков и 45 машин. Добавим, что погибли или пропали без вести 5 летчиков из 160-го иап, 9 из 63-го гв. иап и 4 из 32-го гв. иап (пилоты последнего сами уничтожили за эти дни 41 вражеский самолет, больше, чем летчики других авиачастей корпуса). В ходе боев были внесены изменения в тактику применения истребителей. Наряду с патрулированием лучшие асы корпуса стали практиковать полеты «свободных охотников» на больших высотах, над территорией противника, используя для этой цели прежде всего истребители Ла-5ФН из состава 32-го гв. иап.

Немецкая сторона принципиально иначе оценивала результаты боев. По ее данным, за указанные двое суток истребители люфтваффе сбили на северном фасе дуги 270 советских самолетов, из которых абсолютное большинство — на счету пилотов FW 190 (результативные бои проводили также Bf 110 и Bf 109-разведчики, несколько истребителей сбили воздушные стрелки бомбардировщиков оборонительным огнем). Многие германские асы значительно увеличили личные счета. При этом немцы признали потерю за два дня 18 «фокке-вульфов», примерно столько же получили серьезные повреждения.

Сегодня нелегко определить, на счет какого из советских летчиков следовало отнести одержанную победу. Однако с большой вероятностью можно утверждать, что пушки «лавочкина» из 279-й иад прервали карьеру обер-фельдфебеля X. Штассля из III/JG51, который в период с 5 по 8 июля одержал 30 побед. Летчик покинул подбитый истребитель на малой высоте, но купол парашюта не успел раскрыться. Другого пилота «сто девяностого» той же части К. Гокцолля (К. Goczoll) сбил 23 июля восточнее Орла именно Ла-5. По словам попавшего в плен фельдфебеля, их четверку атаковало около 10 советских истребителей с моторами воздушного охлаждения (следует отметить, что в описаниях боев советской стороной обычно содержится информация о численном преимуществе противника, скажем, 20 против 8, но если группа советских истребителей обычно летела компактно, то немцы рассредоточивались на больших пространствах; последние вспоминали, как правило, только о своих парах или звеньях, умалчивая о группах, действовавших под единым командованием). Фельдфебель Гокцолль утверждал, что, несмотря на напряженные многодневные бои, потери в JG51 были невелики (в среднем 4 самолета в неделю). По его словам, эскадра имела в строю около 120 «фокке-вульфов» из 150, сосредоточенных в соединении к началу наступления.

Командир эскадрильи Кирилл Алексеевич Евстигнеев, дважды Герой Советского Союза, у своего самолета Ла-5ФН с надписью «От колхозника Конева Василия Викторовича». Это та самая машина, на которой раньше, до перевода в 176-й гв. иап, летал Иван Никитович Кожедуб.

И на земле, и в воздухе инициатива постепенно переходила к Красной Армии. Среди советских асов 32-го га. иап наиболее успешно сражался с «фокке-вульфа- ми» Герой Советского Союза ст. лейтенант В.А. Орехов, который над Курской дугой уничтожил 4 таких истребителя. К концу июля на его счету было