нас закормил. Но дело не в том. Ты же понимаешь, что друзья тут подобрались так себе. Все смотрят друг на друга волком. Кроме доньи Анны, ха-ха… Прости, я тоже выпил… Ну и рыжего малого, который требует, чтобы я его отпустил. Он должен встретить отца, который едет из Севильи. Как я понял, он все еще в тяжелом состоянии, но решился на поездку, чтобы участвовать во всем этом балагане лично.

– Черт… Еще и это, – выругался Линарес. – Минуту, мне опять звонит Эмилио.

– Я придумал, что делать со всей нашей честной компанией! – восторженным тоном человека, только что решившего сложнейшую задачу, сообщил мэр. – Предлагаю пригласить всех на экскурсию в горы!

– Ты тоже тронулся? – устало поинтересовался Линарес.

– Аха, нет! Помнишь дом, что мне остался от деда?

– А… Я тебя понял! – обрадовался комиссар. – Возможно!.. Это неплохая идея!

– Еще бы. Кроме меня туда никто не найдет дорогу. Уж поехавший мозгами аптекарь точно. Ехать часа полтора, если по темноте. А успеем засветло – так еще быстрее.

– Так и сделаем! Я перезвоню, – комиссар переключился обратно на Молину. – Адриан? Слушай меня внимательно. И умоляю: если чего-то не понял – переспроси не стесняясь…

Глава 7. Дом в горах

Они поехали на двух машинах. Комиссар посадил к себе донью Анну, Хавьера Игнасио и Сильвио Саласара. Дорога вышла напряженной – все молчали. Хавьер Игнасио по привычке. Донья Анна, чтобы не наговорить лишнего – все происходящее и так ее более чем раздражало, а приезд вычеркнутого из жизни мужа вообще привел в бешенство. Саласар же молчал, получив от комиссара нешуточную взбучку. Еще «У Фелипе» на глазах у всех после очередной нетрезвой шуточки, Линарес вывел его в отдельную комнату, и поговорил с ним от души. Вернулся оттуда Сильвио присмиревшим, хоть и со своей обычной едкой усмешечкой на физиономии. Ее стереть с лица будущего миллионера не могли никакие выволочки.

Мэр вместе с рыжим Макгиннелом встретил прибывшего из Севильи на такси немощного старика Раймона Руиса. Ортега взял их обоих в удобный семейный микроавтобус, одолженный у Исабель Фернандес – в нем было, где поставить инвалидную коляску.

– Энтони, сынок? Ты уверен, что он выдержит дорогу? – шепотом поинтересовался мэр у Макгиннела насчет его отца.

Раймон Руис, и вправду, выглядел развалиной. Он не расставался с кислородной маской, движения его были скупы и, по всей видимости, доставались ему немалыми усилиями. Говорил он еле шепча, Энтони нагибался к самым его губам, чтобы понять, что отец хочет сказать.

– Не волнуйтесь, я дам ему обезболивающего, и он уснет, – ответил, тем не менее, Макгиннел. – Конечно, лучше бы ему никуда не ездить, но переубедить его в этом я не смогу.

Ортеге ничего не оставалось, как согласиться. Гостеприимство, которым Санта-Моника славилась так же, как и всеми другими известными человечеству добродетелями, обязывало его радушно встретить гостя. Что бы там ранее не произошло между ним и Анной Моредо.

– Добро пожаловать в Санта-Монику, синьор Руис! Не думали, что побываете здесь еще раз?

Старик что-то прошептал. Энтони наклонился, чтобы расслышать.

– Он говорит, что счастлив, – передал он слова родителя. – И что хотел бы как можно скорее увидеть Анну Моредо.

– Увидит, – ответил Ортега. – Через пару часов.

«Если доедет» – хотелось добавить мэру, но он, естественно, сдержался.

Большой двухэтажный дом, доставшийся Эмилио Ортеге от деда, действительно был в такой глуши, что найти к нему дорогу, не зная точно, где ему угораздило построиться, было невозможным. Даже хорошо знающий путь Ортега боялся пропустить нужный поворот на нужной развилке – среди похожих друг на друга серых камней, поросших диким розмарином, они возникали внезапно, заставляя сомневаться и путаться даже старожилов. Указатель к дому когда-то был, но его давным-давно то ли снес оползень, то ли повалил декабрьский ветер.

Одного такого расположения уже было достаточно, чтобы испытывать трудности с продажей участка – а именно об этом мечтала вся семья мэра со дня его вступления в наследство. При наличии развитого воображения еще можно было представить себе закоренелого интроверта, которому понравилось бы жить тут – в окружении коз, камней, дикой мяты и вереска с можжевельником. Но, к сожалению, уединением проблемы не исчерпывалась: от конька до половых досок погреба дом наводняли невыводимые твари – термиты.

Ученым известно около трех тысяч видов этих родственных тараканам существ. Мэру достался самый наглый. «Белые муравьи» не боялись ничего из того, чем Ортега пробовал их извести. Он морил их не реже раза в год, самыми разными средствами, но успеха добивался лишь кратковременного. Как раз на тот период, который требовался, чтобы с великим трудом найти и заманить в этот неуютный (возможно, единственный во всей Андалузии!) уголок покупателя. Как только, поплутав по пыльным горным дорогам, уже уставший как собака, клиент добирался до дедовского дома Ортеги, они снова были тут как тут. Разве что не выходили встречать хозяина на крыльцо со стаканчиком сангрии.

В данный момент дом вновь переживал период травли насекомых – с приходом осени, до которой оставалось чуть больше недели, должны были начать очередную обработку. На первом этаже уже были свалены в кучу ждущие своего часа необходимые химикаты и оборудование.

До места добрались примерно к пяти утра. Рассвет выгодно окрасил бревенчатого монстра утренними лучами, уютно легшими на черепичные скаты крыши светлыми теплыми пятнами.

– Присмотритесь, – с намеком подмигнул Ортега Хавьеру Игнасио. – Дому двести лет и простоит еще минимум столько же!

Маклер из Осуны лишь вежливо улыбнулся в ответ – такой объект недвижимости в любых природных декорациях не претендовал даже на самые невзыскательные запросы.

Тряская утомительная дорога забрала силы почти у всех. Полным энергии выглядел только хозяин дома, суетливо принимающий своих многочисленных гостей. Впрочем, комиссар, как и положено бравому полицейскому, тоже неплохо держался. Ему удалось перехватить пару часов сна перед самым отъездом (пока все ждали Раймона Руиса), что для закаленного военной и полицейской службой мужчины было более чем достаточно.

В том, что решение уехать из города было правильным, никто (кроме, может быть, Анны) не сомневался. Прибывшие из Севильи криминалисты обнаружили остатки взрывного устройства с отчасти сохранившимся детонатором – дешевым телефоном, звонком на который и была активирована бомба. С помощью местной телефонной компании тут же установили, что сделан он был с номера Рикардо Нуньеза. Что он мог выкинуть еще, оставалось только догадываться.

– Извините за беспорядок, – мэр отпер двери и пригласил всех внутрь. – Это только на первом этаже. В комнатах все по-другому.

Раймон Руис все еще не покинул машины. Он заснул,