Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я начал в шутку, но в итоге она переросла в нечто серьезное.
Когда судья из Коста-Рики, Берни Уллоа, дал команду на выход, по пути я сказал Брауну:
– Все, Тата, мы уже выиграли…
– Подожди пока, Диего, ты всегда говоришь нам, чтобы мы были внимательны.
– Да, но это не из-за нас, а из-за них… Посмотри, в каком они состоянии.
По правде говоря, информации о болгарах у нас практически не было. Мы знали Йорданова и пристально наблюдали за ним, но не более того.
А что касается нашего выигрыша, то сказано – сделано: с Болгарией мы быстро взяли ситуацию под контроль – Вальдано забил гол в самом начале матча. Но если снова посмотреть игру, как это сделал я, то видно, что мы еще бегали за мячом как индейцы. Я не хочу принижать Билардо, потому что начнут говорить: «Этот Марадона думает, будто выиграл чемпионат мира в одиночку». Но я так не думаю, чемпионат выиграли мы все. Однако я убежден, что был вишенкой на торте, и вот в этом меня никто не разубедит. Мысль о том, что мы начали работать как команда только после тренировок Билардо… Да какая там работа, если он нам даже тренироваться не давал?!
Ну, важно было то, что мы находились там и выигрывали 1:0 через три минуты после начала игры с бедными испуганными болгарами. В тот момент Кучуффо вышел вперед по флангу, выиграл мяч, поднял голову и передал мяч на Вальдано, который в свою очередь сделал невероятный удар головой, очень впечатляющий. Когда я представляю сейчас этот момент, то Вальдано кажется мне застывшим в воздухе, как на фото. Он подпрыгнул на высоту перекладины, словно Майкл Джордан…
А Кучуффо – зверь. Он стал одним из открытий того чемпионата, хотя шансов играть у него практически не было.
А Кучуффо – зверь. Он стал одним из открытий того чемпионата, хотя шансов играть у него практически не было.
На самом деле матч с Болгарией выдался отнюдь не грандиозным. Он, безусловно, помог нам пройти дальше, но мы не превзошли все то, что мы сделали в игре с Италией. Отчасти виноваты были болгары, которые слишком быстро смирились с поражением. Еще на нас влияла погода, было очень душно. Самая лучшая игра принадлежала Кучуффо и центральным защитникам. Браун и Руджери показывали высший класс. Еще я начал видеть соратника в Вальдано. Хорхе отбегал назад за мячом, и мы пересекались. К тому же он забил этот шикарный гол головой.
А вот Борги не удалось проявить себя. После первого тайма Билардо заменил его и больше в основной состав не ставил. Жаль, потому что Борги был невероятно талантлив. Возможно, данный чемпионат являлся для него преждевременным. Кроме того, Билардо убрал Чечо. Ну, он всегда его убирал, что Чечо вообще не нравилось. И мне тоже. Хотя я начинал понимать, что требовалось каким-то образом освобождать место как для Олартикоэчеа, который вышел вместо Батисты, так и для Энрике, который занял место Борги. Но я знаю, что эти изменения производились не из-за них. Мы еще могли его вернуть, но позднее.
Нашей главной целью было пройти отбор и занять место в группе. Мне тоже не нравилось выигрывать под давлением. К счастью, на 30‑й минуте второго тайма, когда мы уже засыпали, я начал атаку по левому флангу, которая мне всегда нравилась, почти как крайний защитник, как говорят сейчас. Мы завладели мячом на середине поля, Вальдано сделал передачу пяткой назад на Гарре, и Маг совершил длинный пас. Я отбил его, передал по флангу шестому номеру и побежал на противоположную сторону, чтобы снова забрать мяч, забросив его вперед и посмотрев перед этим, кто был открыт. Я совершил передачу. Ее принял Бурручага и забил головой, как и Вальдано. Еще один хороший знак, потому что Бурру мало подходил к воротам. В «Индепендьенте» он играл нападающим, но в сборной ему трудно было проявлять инициативу. Пока трудно, но ожидания того стоили. По мне, так в команде не было ни одного футболиста с его характеристиками. Ему только не хватало игры на чемпионате мира. А чемпионат начинался там.
Мы заняли первое место в группе, но в 1/8 чемпионата начинались игры один на один. В отличие от чемпионата мира в Испании в 1982 году, когда формировались группы второго раунда и мы играли с Бразилией и Италией, здесь речь шла о жизни и смерти.
Поэтому я попросил еще одно из тех занудных, но необходимых собраний. Я говорил четко и прямолинейно:
– Ребята, нам все хорошо удается, когда мы играем как хотим, так или нет? Поэтому, если Билардо скажет нам отходить назад и вставать в защиту, мы пойдем вперед, атаковать… Мы кто, Буркина-Фасо?! Мы будем играть до победы, ведь впереди нас ждет борьба не на жизнь, а на смерть. Если нас обыграют сейчас, то все сделанное нами ранее яйца выеденного не стоит.
Даже Пассарелла со мной согласился. А уж Бочини тем более. Тата защищал его, и сегодня я понимаю почему, но наверняка и он понимает меня. Я поддержал Брауна так же, как и Билардо. Более того, из-за веры в него, Руджери и Кучуффо, я знал, что мы могли выложиться еще, могли рискнуть.
Я был очень разгорячен. Как на поле, так и вне его.
Доллары для семьи (семьи ФИФА)
Возвращаясь к теме ФИФА и смотря на то, что произошло за эти 30 лет, я думаю, что игрокам не хватало единения, той стойкости, которую мы проявили в Мексике. Меня за все это время хотели купить несколько раз. На столетии Ассоциации футбола Аргентины мне вручили медаль, и я абсолютно против нее не возражал, а, наоборот, от всего сердца поблагодарил, поскольку я связан с историей футбола – футбола, а не политики! Но даже там меня попытались купить. Шел 1993 год. Наша сборная играла с Данией в Мар-дель-Плата, а потом с Бразилией на «Монументале». Мне дали медаль лучшего аргентинского футболиста в истории, а потом закрыли в комнате с Авеланжем. Еще там присутствовал Блаттер. И они мне сказали:
– Дорогой Диего, мы хотим, чтобы ты был частью семьи ФИФА…
– Спасибо, ребята, но у меня уже есть семья.
– Но послушай, те, кто входит в семью ФИФА, зарабатывает большие гонорары.
– Нет-нет, большое спасибо. Послушайте, вы что-то перепутали, моя
