— То есть ты хочешь сказать, что Юля была уверена в том, что это поможет?— уточнил Роберт.

— Да,— подтвердил Эдвард.— Послушай, как наша девочка спокойно разговаривает с мисс Бойлонд. Джулия плохо себя почувствовала, как только забралась на парапет. Ладони направленные в небо и вся ее поза говорят о том, что она нуждалась в помощи свыше. Она получила ее и только выполнив свою миссию, позволила недугу охватить себя.

— Итак,— подытожил Роберт,— здесь может быть два варианта: либо в Юле горит непоколебимая вера, либо она прошла серьезную спецподготовку. Я хотел бы верить только в первое, но не могу исключить и второе.

Эдвард с интересом уставился на сына.

—Что ты хочешь этим сказать? Немецкая разведка?— но тут же покачал головой.— Исключено. А вот то, что ее в России склоняли к подобному сотрудничеству перед отъездом, шантажируя былыми огрехами, могу дать тебе сто процентов. Потому, когда Юля пропала из «Англетера», я не стал разводить балет, а выкупил ее со всеми потрохами за такую сумму, что комитетчики готовы были доставить в двадцать четыре часа ее в венке и подвенечном платье в любую страну мира. А ты сидишь тут, гадаешь на кофейной гуще. Шпионка, не шпионка.

— Я хочу сказать,— насупился Роберт,— что кем бы она ни оказалась, я люблю ее до дрожи, но способности, которыми она обладает, порой меня поражают. А еще я с ума схожу оттого, что не могу добиться ее полного доверия. Еще вчера мне казалось, что я для нее царь и бог, а сегодня она снова утерла мне нос.

Он наполнил бокалы и, не дожидаясь отца, сделал жадный глоток.

—Хочешь напиться?— усмехнулся Эдвард.— Послушай лучше, что я тебе скажу. Ты вытащил счастливый билет. Эта женщина создана для тебя. Ты упускаешь из виду, что влюбился не в гимназистку. Перед тобой человек, состоявшийся в своих взглядах, обладающий множеством умений и навыков. Но главное, сынок, то, что она любит тебя. И вся ее нерастраченная нежность направлена только на тебя. Ваша любовь возродила вас к новой жизни. Это чувство способно свернуть горы, чем, собственно, вы и занимаетесь в последнее время. К тому же она глубоко верующий человек. То, что мы сегодня видели, яркий тому пример. Так что не стоит из-за этого делать из нее Джеймс Бонда в юбке. Хотя в кого ты еще мог влюбиться? Не представляю рядом с тобой семейную матрону с вышивкой в руках или…

Эдвард задумался.

— Вообще, кроме нее, никого не могу представить,— проворчал он.

— А никого представлять и не надо,— Роберт довольно потянулся.— Как говорится, есть браки, которые заключаются на небесах. Это как раз тот случай. Я благодарен судьбе, что она подарила мне встречу с этой удивительной девушкой.

— Так что ты еще хочешь?

— Жениться поскорее,— рассмеялся Роберт.— До тех пор, пока я не надену на ее палец кольцо, моя душа будет в смятении.

—Сумасшедший,— Эдвард поднялся с кресла,— нагородил тут бочку арестантов. Ты себе даже представить не можешь, как тщательно наши ее проверяли во всех инстанциях. И, конечно, их тоже заинтересовала столь способная особа.

—Это я понял, когда увидел сегодня Уоллеса за обедом,— вздохнул Роберт.— Уже нацелил свои паучьи лапки. Но ты, старый лис, и здесь обведешь их вокруг пальца. Должен обвести!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Эдвард рассмеялся.

—Это будет не так просто, после "русских каникул". По сути, если бы мой сын там нашел тихую, скромную невесту, не было бы и разговора. Но Уоллес с Фелтом уехали под впечатлением. Я приложу все силы, чтобы не дать втянуть Джулию в игру также, как когда-то не отдал им тебя. К счастью, мне не придется никогда играть против России, я все больше привязываюсь к ней. Но Судан — моя зона ответственности, а Юля сама рвется в бой. Думаю, ничего плохого не будет, если она там мне поможет с тобой на равных. К тому же речь идет о племяннице Фелта. Спасем ее, наведем там порядок и к нам никаких претензий. Так что спи спокойно. Надо заняться твоей нервной системой, а то ты неизвестно до чего дойдешь. Пойду отдыхать.

— Спокойной ночи. Ты, как всегда, прав, нервы никуда не годятся,— вздохнул Роберт.

Когда отец вышел, Фаррелл-младший взял гитару и в очередной раз включил запись, убрав звук. Развалившись перед экраном, он начал наигрывать сочиненную для Юли мелодию, но в голове вместо песни пульсировало одно единственное слово: «ЛЮБЛЮ».

Вскоре Роберта стало клонить в сон, и он вернулся в свою комнату. Там он прислушался к ровному дыханию возлюбленной и убрав высохший компресс, коснулся ладонью ее лба. Жар отступил, и Юля безмятежно спала. Закрыв дверь на ключ, Фаррелл забрался в ванну с горячей водой. Когда глаза начали слипаться, а мысли путаться в голове, он вылез, обмотался полотенцем и прошлепал босыми ногами в комнату. Там он кинул подушку с пледом на диван, чтобы у тетушек не возникло с утра лишних вопросов и нырнул к Юле под одеяло. Роберт прижал ее к себе и, как всегда бывало в такие моменты, почувствовал себя совершенно счастливым. Сегодня утром предстояло жаркое прощание с Бойландами, но сейчас сознание теплым парным молоком наполнилось пониманием, что в его объятьях самая потрясающая женщина, которая когда-либо рождалась на земле.

Роберта разбудил стук в дверь. Он с трудом разлепил глаза и взглянул на Юлю.

—Привет, любимый,— поздоровалась она, не оборачиваясь, будто почувствовала его взгляд.— Кто это?

— Здравствуй, родная, сейчас узнаем,— он коснулся губами ее плеча и встал, чтобы открыть дверь.— Хотя кто еще может заявиться в семь утра.

— Доброе утро!— поздоровался Эдвард, входя в комнату в своем неизменном синем халате с гербом Фарреллов, и тихо обратился к Роберту: — Ты в порядке?

Фаррелл-младший кивнул, и губы его невольно расплылись в улыбке.

—Оставь нас ненадолго,— тихо попросил отец.

Роберт пожал плечами и скрылся в ванной. Эдвард сел около Юли.

— Как ты?— он достал градусник из нагрудного кармана и протянул ей.— Добегалась вчера, mia cara[1]?

Юля хотела сесть, но упала обратно на подушку:

—Голова кружится немного,— она взяла градусник и, повернувшись на бок, посмотрела Эдварду в глаза. Он смутился и отвел взгляд.

—Я пришел извиниться перед тобой,— он взял ее за руку.— В моем доме тебя чуть не убили. Да, дорогая. Если бы зелье выпила ты, я мог бы не успеть спасти тебя в этот раз. Хорошо, что ты услышала их разговор. Плохо то, что ты не сказала об этом нам с Робертом. Покушение было бы предотвращено.