Кабинет, как обычно, Кейт оставила открытым, а потому стремглав побежала вслед за ними.

Они остановились на пороге и заглядывали внутрь, тихо перешептывались. Видно было, что пришли они не ради головоломок. Им не терпелось увидеть место преступления.

Кейт возмутилась.

— Прошу прощения, — сказала она и встала перед ними.

Они посмотрели на нее словно на убийцу. Может, в Гранвилле так о ней и думают?

— Прошу прощения, — повторила она, — этот этаж закрыт для просмотра. Комнаты первого этажа к вашим услугам, а эти скоро откроются. Сюда, пожалуйста.

«В последнее время я научилась врать», — подумала она.

Они заворчали, но повиновались. Кейт заперла дверь кабинета и положила ключ в карман. Затем спустилась вместе с посетителями.

Они пошли к выходу.

— Дженис, скажите, пожалуйста, всем посетителям, что второй этаж пока закрыт.

Не дожидаясь ответа, вернулась в выставочные залы и продолжила уборку.

Полиции необходимо поскорее раскрыть преступление, чтобы музей снова превратился в волшебное место, которым был когда то. Но волшебство не свершится, пока над городом висит убийство.

Час спустя Саймон заглянул в зал джигсо.

— Выглядит чудесно.

— Спасибо.

Она выжидательно на него посмотрела.

Саймон покачал головой. Завещания не нашли. Время для спасения музея еще было.

Кейт прерывали еще два раза. Люди стояли в коридоре и тихо перешептывались. Когда она в третий раз услышала дверной звонок, настроилась на худшее.

Оказалось, что в музей пожаловала группа девочек-скаутов. Двенадцать девчонок и двое вожатых внимательно слушали Дженис. Та нудно зачитывала им музейные правила:

— Не болтать, не есть, не пить, не дотрагиваться.

«Ну-ну, — подумала Кейт. — Ты забыла еще сказать — не радоваться».

Она улыбнулась детям.

— Здравствуйте. Вы полюбите музей. Если будут вопросы, не стесняйтесь, спрашивайте.

Дженис кисло на нее посмотрела. Девочки скауты, похоже, сомневались, а вожатые, кажется, пожалели, что пришли сюда, а не на завод прохладительных напитков.

Дженис направила их в выставочные залы. Кейт заметила, что они быстро осмотрели витрины. Вожатый указывал им на экспонаты и что-то шептал, а Дженис стояла в углу и зорко следила, готовясь в случае чего наказать нарушителей. Неудивительно, что в музей ходит так мало посетителей.

Долго они здесь не задержались: ни помещение, ни суровая Дженис к этому не располагали. Видно было, что они заскучали.

Кейт знала: если она не вмешается, Дженис усугубит положение. Нельзя допустить, чтобы удивительное путешествие превратилось в скуку.

Она встретила их у дверей.

— Спасибо, Дженис. Вы свободны.

Сначала она подумала, что Дженис ее не послушает, однако та лишь пожала плечами и вернулась к столу.

— Вам должна понравиться следующая комната, — сказала Кейт. — Она называется Комнатой спрятанных картин.

Кейт заметила несколько заинтересованных взглядов и провела девочек в следующий зал.

— Скажите мне, что вы видите.

Лучше бы она лампочки поменяла, а не драила витрины. Девочки стояли на месте и смотрели на стены. Никто не произнес ни слова.

— Подойдите ближе к картине.

Они двинулись толпой. Кейт указала на висевший на стене пейзаж. Скауты, вытянув шеи, посмотрели на него, и Кейт сделала мысленную заметку: повесить картины ниже, ведь сюда ходят дети.

— Посмотрите прямо на картину и скажите, что вы видите.

— Дерево, — сказала одна из девочек.

— Тсс, — сказала ее соседка. — Здесь нельзя громко разговаривать.

— Все нормально, — успокоила ее Кейт. — Вы можете здесь говорить. Что еще вы можете увидеть?

— Скалу.

— Несколько коров.

— Луг.

— Все верно. Но это — картина-головоломка.

— Какого рода головоломка?

— Здесь спрятана еще одна картина.

Девочки уставились на пейзаж. Даже вожатые проявили интерес.

— Я ничего не вижу.

— Это потому, что на картину нужно смотреть по-особому.

У Кейт дрогнул голос: она вспомнила, как профессор учил ее двигать глазами, так чтобы пейзаж померк и появилась бы другая картина. Она скосила глаза, и пейзаж исчез. На нее иронически и осуждающе смотрело лицо, потом снова возник пейзаж.

— Я вижу лицо! — воскликнула одна из девочек.

— Я — тоже.

— И я. И я. И я!

Один вожатый улыбнулся. Другой смотрел с облегчением.

— Как это делается?

Кейт повела их к другой картине.

— Сначала вы видите слабые очертания спрятанной картины. Затем она превращается в нечто другое, например в лес или в разрезанный на куски сочный фрукт.

— Мы можем такие сделать? — спросила одна девочка.

К ней присоединились и другие.

— Мы можем это делать? У нас получится?

Кейт хотелось разбудить их интерес, однако она не слишком на это рассчитывала.

— К сожалению, у музея закончились цветные карандаши, но в субботу — через одну или в следующую — мы устроим День паззлов. Вы можете прийти и делать все, что захотите.

Ну что такое она говорит? К тому дню, возможно, у них музей отнимут.

— Мы развесим по городу афиши. И вход будет свободный. Приводите с собой друзей.

Ей надо позвать Джинни и попросить помочь.

— В следующей комнате есть японские головоломки, и вы может попробовать подумать над ними прямо сейчас.

Группа бросилась к дверям, возбужденно тараторя. И Кейт подумала: «Вот как все должно быть».

Она усадила их на пол под самые яркие лампы, взяла изящную шкатулку и подняла ее.

— Японцы — мастера по изготовлению таких шкатулок. Открыть ее можно только одним способом. Обычным путем этого сделать не удастся.

Она попыталась поднять крышку, та не поддалась.

— Можно я попробую?

Она подала коробочку девочке с косичками. Та понапрасну старалась.

— Позвольте мне.

Следующая девочка взяла шкатулку, перевернула ее вверх дном и, нахмурившись, пригляделась. Коробка пошла по рукам, пока не вернулась к Кейт.

— Я же говорила, она с секретом. А теперь смотрите.

Она ловко отодвинула сначала одну секцию, потом другую, пока все боковины не упали. Все увидели яйцо из нефрита. Оно лежало на квадрате красного бархата.