Она резко повернулась и направилась в дом.

В гостиной Элис подошла к письменному столу из красного дерева. Взяла несколько конвертов и помахала ими.

— А как насчет этого? — спросила она торжествующе. — Сохранила все до одного.

И сунула их Кейт.

Кейт немедленно их узнала. Она вынула из конверта лежавшее сверху письмо и содрогнулась. Те же вырезанные буквы. Кто посмел запугивать безобидную старую женщину? Она положила письмо на место и открыла новый конверт.

— Мерзкие, правда?

Кейт кивнула. Мерзкие, злобные, агрессивные.

— Вы показали их шефу Митчеллу?

— Ну уж нет. Ничего я ему не покажу. Да он меня оштрафует за то, что я держу у себя неподобающую литературу.

Да, шеф в Гранвилле друзей не нашел. Как же он собирается раскрыть преступление?

— Я еще кое о чем хочу вас спросить.

— Не стесняйся, спрашивай.

— Вы… не видели чего-нибудь в ночь… убийства?

Элис сжала губы и покачала головой.

— Ничегошеньки. Сад слишком разросся. Теперь уж не могу за ним ухаживать. Работа с ГАБами отнимает у меня слишком много времени, — добавила она, подумав, видимо, что Кейт может связать ее нерадение со старческой немощью.

— Сквозь деревья мне виден свет. В ту ночь он горел в кабинете Пи-Ти. На фасаде окон не видно: обзор загораживает старый дуб. Но теперь буду внимательнее. Если придут за мной, получат сюрприз, которого до конца жизни не забудут.

Кейт лишь надеялась, что у Элис не стоит где-нибудь заряженное ружье.

— Если кто-нибудь станет вам угрожать, вызовите полицию. И обязательно покажите эти письма шефу. Возможно, он выявит источник.

Элис хмыкнула.

— Ты, наверное, телевизор не смотришь. Преступники надевают перчатки из латекса. А такие перчатки можно купить где угодно. Даже в бакалейном магазине.

— Спасибо, — сказала Кейт, — за то, что согласились поговорить со мной.

Она направилась к дверям.

— Рада была помочь. А ты можешь рассчитывать на ГАБов. Приходи на городское собрание в понедельник. Увидишь, что без дела мы не сидим.

Кейт кивнула, хотя мысль о группе старушек, сидящих в заднем ряду и дремлющих во время выступления ораторов, большой надежды ей не внушила.

— Приду.

— Ну и хорошо. И скажи своей тетке, чтобы она к нам присоединилась.

Кейт остановилась на полдороге.

— А что, тетя Пру отказалась к вам присоединиться?

Не может быть, чтобы тетка выступала за строительство торгового комплекса.

— Говорит, что она не бабушка. А я ей на это сказала, что если бы в свое время она вышла замуж, тоже была бы бабушкой. Но такая уж она, Пруденс Макдональд. Упрямее ее не сыщешь.

— Я ей скажу. Еще раз спасибо.

Кейт вышла на улицу и обернулась. Элис Хинкли все еще стояла на крыльце.

— Миссис Хинкли, если вам понадобится помощь, пожалуйста, позвоните в полицию, даже если вы не любите шефа.

Она помахала ей рукой и остановилась возле разросшихся розовых кустов.

У поребрика был припаркован автомобиль шефа полиции.

Кейт направилась к дому, повинуясь судьбе. Из здания вышел Иззи Калпеппер.

Он поднял шляпу.

— Вас ждет новый шеф полиции. Хотите — погуляю поблизости? Мало ли, он забудет о хороших манерах.

«И ты, Иззи!» — подумала Кейт. Она не знала, что Иззи, с ростом в пять футов три дюйма, может сделать против мускулистого высокого шефа, но поблагодарила:

— Спасибо, Иззи. Думаю, я смогу его усмирить.

— Ладно, если что, я здесь, на улице.

Он перебросил почтовую сумку через костлявое плечо и направился к воротам. Кейт вошла в дом. Интересно, что от нее понадобилось шефу?

Они с Дженис сидели по разные стороны стола. Между ними — пачка писем.

— Чем могу помочь, шеф Митчелл? — спросила Кейт.

Тот, нахмурившись, взглянул на нее и после короткой паузы сказал:

— Могу я поговорить с вами… наедине?

У Кейт душа ушла в пятки. Неужели узнал, что она попросила Элмиру дать ей фотографию сканворда?

— Разумеется. Пройдемте наверх, в кабинет.

И протянула руку к почте.

— Дайте я вам ее отнесу, — предложил шеф.

Она сдержанно улыбнулась.

— Спасибо.

Кейт пошла к лестнице, не оглядываясь. Ей и не надо было оглядываться: она чувствовала, что Митчелл идет следом. Сильный, решительный, недружелюбный.

Кейт открыла дверь и непроизвольно вздрогнула. Жестом пригласила шефа войти.

— Пожалуйста, садитесь.

— Мне бы хотелось, чтобы вы при мне открыли почту.

Кейт взглянула на него широко открытыми глазами и взяла у него конверты. Стала просматривать их, один за другим, отбрасывая одни и откладывая на стол другие (с ними надо было разобраться позднее, после того как уйдет шеф). Но, не просмотрев и половины, среди брошюр и рекламных листков увидела адресованное ей письмо. И сразу поняла: еще одна анонимка.

Бросила остальную почту на стол, открыла ящик и машинально пошарила в поисках ножа. Замерла, когда рука ее опустилась в пустой лоток. Ножа там, разумеется, не было: в качестве вещественного доказательство его забрали в отделение. Быстро глянула на шефа: заметил ли он?

Он заметил. Лицо его выразило любопытство. И, пожалуй, сочувствие, а не обвинение. Может, это просто игра света?

— Вам? — спросил он, переведя глаза с конверта на Кейт.

— Да. Оно адресовано мне.

— Могу я взглянуть?

Он взял письмо из ее руки, прежде чем она успела возразить.

— Если оно личное, читать не стану.

Кейт кивнула. Она была рада избавиться от него. Не хотела знать, что внутри.

Он сунул руку в карман брюк и вынул перочинный нож. Подсунул кончик под клапан.

— Может, вам лучше было надеть перчатки?

Он наклонил голову и прищурившись уставился на нее, словно увидел перед собой незнакомую особь. Вскинул брови.

— Это письмо прислано по почте, до него дотрагивалось бог знает сколько людей. Его принес Иззи. Дженис перебрала всю пачку.

— А теперь и я.

— Да, но если бы я подумал, что вы настолько глупы, что первой оставили на нем свои отпечатки, то не позволил бы вам к нему прикоснуться.

— Вы… вы думаете, что я послала это письмо самой себе? Это возмутительно! Что там написано?

Он осторожно развернул письмо. Кейт заметила, что, хотя сам он отверг возможность оставления отпечатков, взял он его за уголки. Прочитал письмо, молча повернул его к Кейт.