У подобных «смертников» выбор имелся небогатый – либо мучительная гибель в колючих объятиях лиан дворового дерева, либо схватка на арене на потеху публике. Каждая победа отсрочивала исполнение приговора на несколько дней, в течение которых «смертник» мог бездельничать и сытно питаться. А затем выходил на очередной поединок. И так до упора, пока кто-нибудь не прикончит.

Люди на «сделку с правосудием» шли редко, а если и соглашались, то сражались затем без особого энтузиазма – ведь в ближайшей перспективе их все равно ожидала смерть. Спрашивается, ради чего упираться? Зато преступников-мутантов, привыкших жить одним днем, существование в режиме от боя до боя вполне устраивало. Они и слов-то таких – перспектива и будущее – не знали. Вот замочить кого-нибудь, а потом налопаться свежим мясом врага до отрыжки, это другое. Это означает, что день удался, и это – по-нашему!

Тарзан выходил на арену в статусе гладиатора-смертника уже в четвертый раз, победив в трех предыдущих поединках. Благодаря чему успел стать настоящей «звездой» у местной публики, в особенности, среди мохнатых соплеменников. Он совершенно не переживал по поводу того, что приговорен к казни, а, следовательно, так или иначе обречен. Более того, новое положение его во многих смыслах устраивало. Да, большую часть времени приходится сидеть в кандалах за стальной решеткой клетки. Но зато…

Зато не надо постоянно бродить по развалинам в поисках жратвы. Зачем где-то рыскать, мозоля пятки, если «пища» сама поджидает на арене? Достаточно помахать дубиной несколько минут и можно отправляться на заслуженный отдых – с куском честно заработанного мяса из трупа поверженного противника.

А в том, что противник будет обязательно повержен, Тарзан не сомневался ни на секунду. Ибо настоящие «новые люди», как гордо называли себя нео, не ведают сомнений, когда выходят на бой. Какие сомнения? Дубась врага до состояния отбивной и все дела.

Даже последняя схватка на арене сразу с двумя дампами, во время которой Тарзана изрядно потрепали, не поколебала в мохначе веры в собственные силы. Подумаешь, отрубили секирой пару пальцев и крепко врезали по башке, едва не выбив глаз? Так у него этих пальцев вообще, как грязи. А то, что глаз заплыл багровым фингалом, так то и вовсе пустяк. На крайняк можно и одним глазом обойтись.

А в самом крайнем случае можно врага и унюхать. Ведь нюх на то нео и дан, чтобы выслеживать любое живое существо и точно определять его вид – даже, извините, по запаху дерьма. А уж хомо – главного врага и конкурента «новых людей» за власть в Зоне Москвы – Тарзан мог вычислить с закрытыми глазами.

Правда, сейчас случилось маленькое недоразумение. Присутствие на арене пахучего хомо Тарзан определил быстро, но при этом, действуя инстинктивно, принял за гладиатора распорядителя боев Игната. Потому и двинулся в его сторону.

Будь у Тарзана чуток побольше мозгов, он бы допетрил, что у него неладно со зрением, и одним фингалом после кровавой схватки с парочкой «мусорщиков» проблема не исчерпывается. Видимо, в результате сильного удара по косматой башке зрение Тарзана, условно выражаясь, расфокусировалось, и он частично ослеп. Из чего вытекают очень неприятные последствия.

Однако Тарзан никогда не отличался выдающимися умственными способностями. А после нокдауна в драке с дампами, приведшего к тяжелому сотрясению мозга, коэффициент, прости господи, интеллекта мохнача и вовсе упал до уровня имбецила. Поэтому наступление частичной слепоты его не испугало, а лишь неприятно удивило. И разозлило.

После окрика шпрехшталмейстера Тарзан сообразил, что сбился с курса, и, покрутив головой, обнаружил новую цель. Сначала он зафиксировал зрением смутную фигуру в противоположном углу арены. Затем, подключив на всю мощь рецепторы обоняния, уловил запах – благо, что ветерком тянуло как раз с той стороны.

Запах Тарзану понравился – пахло молодой и, несомненно, свежей человечиной. Он тут же вспомнил об обещании, полученном от маркитантов перед самым поединком – мол, если победишь, то съешь в награду сердце и печень хомо – и больше его уже ничего не беспокоило и не интересовало. Голодный мутант жаждал лишь одного – свистка Игната, означающего команду «бой!».

Тим, в одночасье превратившийся в Спартака, тоже ждал этой команды. Как, заметим, и возбужденная публика на трибунах. Но, в отличие от нее, Тим ничего не знал о короткой, но бурной биографии своего противника. В частности, о том, что Тарзан за последнюю неделю последовательно ухайдокал нескольких гладиаторов. А в последнем поединке – аж сразу двух дампов.

И все потому, что желающих драться против Тарзана один на один на тот момент не нашлось. И тогда Гермес договорился с вожаком «мусорщиков» Бужыром, что клан дампов выставит против Тарзана одновременно двух бойцов – чтобы уравнять шансы. И уравняли.

Однако «мусорщикам» удвоение сил не помогло. Разве что увеличило время поединка, доведя кровожадную толпу на трибунах до экзальтации. В итоге Тарзан все равно порвал дампов на клочки. Хотя и не без последствий для своего организма.

Вот такого мощного, отмороженного на всю косматую башку, бойца из клана городских нео Игнат выставил против юного Тима. Не просто так, конечно, выставил, а по указанию Гермеса, имевшего на то свои меркантильные виды. Исходя из них, старшина рассчитывал на победу Тима.

Это, впрочем, не делало задачу Тима менее сложной. Ведь когда имеешь дело с непредсказуемыми и яростными нео, любые расчеты не стоят и ломаного гроша. Уж такие они лихие ребята, эти мохначи…

– Прием ставок прекращается! – объявил Игнат. – Гладиаторы – бой!

После чего, надув щеки, издал пронзительную трель.

Тарзан зарычал и, сильно горбясь, двинулся в сторону Тима. В отличие от большинства своих сородичей мутант ходил, не выпрямляя до конца спину – возможно, из-за специфических особенностей строения своего позвоночника. В правой лапе он держал традиционное оружие мохначей – здоровенную дубину, выстроганную из комля. Толстый конец щетинился кусками арматуры пятисантиметровой длины, что превращало примитивное орудие в разновидность палицы с шипами.

Теперь Тим понял, почему Игнат специально посоветовал ему не подворачиваться под дубину. Вместе с длинной и мощной лапой нео она представляла не просто грозное, а воистину смертельное оружие. А ведь у мохнача еще и кулаки с тыкву. И ногти, почти как когти у рукокрыла. С такими лапами можно и без оружия в клочки разодрать…

Сближаясь с врагом, Тим лихорадочно прикидывал, что он может противопоставить косматому монстру. Силу? Вряд ли. Даже в полусогнутом положении Тарзан не уступал Тиму в росте. И весил, наверное, с десяток пудов… Нет, за счет силы его не возьмешь, это тебе не полудохлый хромой Шакал с конечностями разной величины…

Тогда за счет чего? Меч против дубины? Так-то меч, конечно, удобнее. Им и кольнуть можно и рассекающий удар нанести. Но вот против дубины им особо не пофехтуешь. Более того, можно вовсе безоружным остаться. Меч – он не топор, толстое дерево рубить несподручно. Рукоять дубины одним ударом все рано не перерубишь, а вот клинок затупишь. А то и застрянет в набалдашнике с железными штырями.