Его поместили в реанимацию и с трудом вытащили, хотя правая половина тела так и осталась парализованной. В инвалидном кресле Стюарта привезли домой и окружили штатом денно и нощно сменяющихся сиделок.

Шандель к смерти матери отнеслась равнодушно, но на похоронах ей все же удалось натянуть на лицо приличествующую случаю скорбную мину. Инвалид отец, напоминавший угловатую фигуру с полотен кубистов, внушал ей скуку и отвращение. Вынужденное соседство этого, с позволения сказать, человека, которого кормили через капельницу, поскольку перекошенный рот не позволял ему проглатывать пищу, с вечной струйкой слюны, сочившейся из уголка губ, несказанно тяготило ее.

Она никогда не питала нежных чувств к отцу, но то, во что он превратился, заставляло ее содрогаться от омерзения. Это содрогание вкупе с извращенным умом и подвело ее к мысли о простейшем выходе из положения. Моральные соображения не заботили Шандель. Пришедшую в голову мысль она восприняла как нормальный, естественный способ раз и навсегда разрешить все проблемы. После недолгих изысканий она встала на путь окончательного исцеления бедного больного, как про себя презрительно его окрестила.

Внезапно Шандель стала любящей, заботливой дочерью.

Под предлогом этой любви и заботы она одну за другой выгоняла сиделок – якобы чек интересует их больше, чем милосердие. Где-то она вычитала, что витамин К повышает свертываемость крови, и, оставаясь одна с отцом, когда он задремывал, щедрой рукой добавляла в капельницу этот самый витамин.

Шандель хорошо запомнила ту ночь, когда отец после очередной дозы вдруг широко открыл глаза и увидел дочь возле кровати со шприцем в руке. Всего один миг, потом его взгляд затуманился и опустел, как та дорога, которая ожидает всех нас и перед которой все мы испытываем неизбывный страх.

Шандель как зачарованная следила за диаграммой сердцебиения на стоявшем возле кровати мониторе. Волнистая линия все больше и все быстрее спрямлялась, пока по экрану не поползла идеальная прямая.

Все еще ощущая на себе взгляд отца, Шандель вышла из комнаты и тихонько затворила за собой дверь.

– Спит, – с улыбкой прошептала она сиделке, устроившейся в кресле перед дверью с журналом в руках.

Сиделка приняла эту улыбку за трогательную нежность дочери, на самом же деле это была счастливая улыбка вновь обретенной свободы.

Вспоминая ту ночь, Шандель не отдавала себе отчета, что на лице ее появилась точно такая же улыбка.

Выплеснутый гнев и воспоминания окончательно ее успокоили. На душе было пусто и томно; она старалась как можно дольше удержать в себе это расслабленное ощущение. Шандель умела наслаждаться жизнью в любой ситуации. Ненавистные лица Макайвори и Орлика, их рассуждения, полные сухих цифр, отодвинулись куда-то далеко, за границы памяти.

Завернутая в покрывало, она повернулась на бок, к ночному столику. Потянулась за телефоном и набрала номер.

Едва трубку сняли, она быстро заговорила, не потрудившись назвать себя:

– Алло, Рэндал? Я хочу немного развеяться. Организуй мне что-нибудь этакое, искрометное. Только чтобы машина не слишком бросалась в глаза. Ближе к полуночи.

Она не дождалась ни подтверждения, ни возражений: человек, с которым она говорила, не имел на них права, недаром же она отстегивала ему каждый месяц кругленькую сумму, а иногда, если приходила охота, расплачивалась и натурой.

Выдвинув ящичек под телефоном, она просунула туда руку и шарила ею, пока не нащупала мешочка, приклеенного клейкой лентой к верхней панели.

Аккуратно отлепив ленту, она вытащила маленький целлофановый мешочек, набитый белым порошком. Шандель просунула туда пальцы, захватила щепотку, поднесла пальцы к носу и шумно вдохнула сперва одной ноздрей, потом другой. Затем швырнула пакетик в ящик, уже не заботясь о том, чтобы прилепить его скотчем. Сегодня ей такая подпитка просто необходима.

Она вновь растянулась на постели и блаженно улыбнулась, глядя в потолок, такой же белый, как и порошок из заветного мешочка.

И стала ждать действия кокаина, так похожего на мучительный оргазм. Наркотик всегда оказывал на нее эротический эффект, а мысль о предстоящем вечере добавила ощущениям остроты.

Шандель неторопливо втянула руку под покрывало и, раздвинув ноги, стала гладить пальцами грудь, живот и ниже.

Внутри она уже наполнилась благословенной влагой и вскоре, закрыв глаза, чтобы лучше представить приключения, которые сулит ей нынешняя ночь, содрогнулась от наслаждения.

Когда Шандель вновь нашла в себе силы взглянуть на часы, было почти девять. Небольшая прелюдия к ночному блаженству, которую она себе позволила, вместо того чтобы опустошить, зарядила ее новой энергией. Неплохо бы сейчас поесть чего-нибудь японского, решила она. Встав с постели и упершись руками пониже спины, она томно изогнулась и полюбовалась на себя в зеркале. Давешний кризис миновал полностью. Она, как всегда, крепко сидит в седле и снова стала хозяйкой жизни.

Это понимал, несмотря ни на что, и ее пустоголовый отец.

Это понимают и два кровососа – ее адвокаты.

Она им еще покажет, кто такая Шандель Стюарт.

Сейчас она примет душ, позвонит Рэндалу Хейзу и распорядится начать вечер наслаждений несколько раньше, у «Нобу». А оставшийся час-другой ожидания скоротает за стаканом вина под музыку в каком-нибудь ресторанчике на Бауэри-стрит.

Она вошла в ванную и включила в своей многофункциональной ванне душ с гидромассажем шиацу. Впитывая всей кожей острые горячие струи, сказала себе, что сегодня должна быть особенно хороша и благоуханна, чтобы показаться неземным видением тем незнакомцам, которых встретит этой ночью. Ей хотелось читать на лицах растерянность и восхищение, желание и восторг, какие бывают только в сбывшихся снах.

Она тщательно вытерла гладкие, блестящие иссиня-черные волосы, провела дезодорантом по безупречно выбритым подмышкам и в нужных местах побрызгала ароматической эссенцией, сотворенной специально для нее в дорогой парфюмерии на Канал-стрит.

Затем наложила макияж, немного ярче обычного, и прошествовала из ванной в гардеробную. Там надела черное вызывающее белье и новые чулки на резинках, которые предпочитала колготкам не только потому, что они возбуждающе действуют на мужчин, но и потому, что они несравненно удобнее и практичнее.

Удобнее в том смысле, что позволяют в любом месте и в любое время отдаться нежданному приступу либидо.

Из множества висящих в шкафу нарядов Шандель выбрала маленькое черное платьице, которое соответствовало ее нынешним замыслам и удачно подчеркивало тонкую фигуру и длинные ноги.

Уже одетая, она позволила себе вторую дозу коки и собралась звонить Рэндалу, но тут услышала нежное чириканье домофона.

Кто бы это мог быть в такое время?

Квартира напрямую сообщалась с охранным агентством, поэтому она без страха отпустила после обеда всю прислугу, чтобы никто не мешал ее встрече с адвокатами.