– Пришлите нам как можно скорее копию заключения о вскрытии.

– Как только, так сразу. Я не сомневаюсь, что мне последует звонок высокопоставленного лица с приказом сделать это в первую очередь.

Он отошел от них, присоединившись к двум помощникам, которым надлежало заняться вывозом трупа. Те, как он и предвидел, стояли перед роялем, и вид у них был крайне озадаченный.

– Что скажешь, Джордан?

– Честно говоря, не знаю, что и говорить. Меня это больше всего и тревожит.

– Так что, по-твоему, серия?

– На первый взгляд, да, но что-то здесь все же не так. Разумеется, у преступника не все в порядке с головой. По поводу символики убийств надо бы посоветоваться со специалистом, на мой взгляд, она уж слишком надуманна, выморочна.

Буррони понял, что Джордан, как и в студии Джеральда Марсалиса, обращается больше к самому себе, будто ему надо слышать собственный голос, для того, чтобы сосредоточиться.

– Обычно действия маньяка в момент убийства более лихорадочны, хаотичны, не столь рациональны. Не знаю. Пошли, что ли, потолкуем с телохранителем.

Буррони кивнул полицейскому, который встретил их в вестибюле здания, проводил до квартиры да так и остался стоять у дверей лифта. Черный, усатый, плотный детина в темно-синей форме оставил свой пост и подошел к ним.

– Где тот парень, что обнаружил труп?

– Вон там.

Протолкавшись сквозь толпу экспертов, заканчивавших осмотр, они двинулись в указанном направлении, на каждом шагу убеждаясь в грандиозности и богатстве этого дома, пока не дошли до кабинета. На стенах слева и справа до потолка громоздились стеллажи с книгами; перед ними были две металлические лестницы, передвигавшиеся по рельсам. Окно во всю стену выходило на веранду, тянувшуюся от гостиной.

За письменным столом современного дизайна, частично занятым клавиатурой и экраном компьютера, сидел человек; при их появлении он поднялся. Высокий, мускулистый, с зачесанными назад, набриолиненными волосами и несколько угловатыми чертами лица. Сбоку от правой брови небольшой шрам, как бы утянувший весь глаз к виску и придавший лицу странную асимметрию.

– Я детектив Бурроне, а это консультант полиции Джордан Марсалис.

Раньше Джордан усмехнулся бы такой рекомендации, означавшей все и ничего. А сейчас почувствовал себя незваным гостем, захотелось отвернуться или опустить глаза. В таких ситуациях он теперь вынужден держаться в стороне, предоставляя Буррони вести официальное расследование.

– Мы, должно быть, с вами говорили по телефону, мистер…

– …Хейз. Рэндал Хейз. Да, это я вам позвонил, когда нашел ее.

Он вышел из-за стола, по очереди протянул руку Буррони и Джордану. Сильный парень, сразу видно. Сила проглядывала и в его пружинистых движениях, и во всем облике. Чувствовалось, что эту силу он накопил в суровой жизни, а не в липовых группах, где обучают восточным единоборствам, и не в тренажерных залах, где накачивают мышцы за счет выработки стероидов.

– Прежде всего хочу вас предупредить… Вы ведь снимаете отпечатки по всему дому.

– Естественно.

– Тут имеются и мои, говорю вам сразу. Кроме того, я отсидел пять лет за нападение с попыткой убийства. Оправдываться не стану, просто объясню. Молодость у меня была бурная, совершил ошибку и расплатился за нее. С тех пор уважаю закон.

– Занесли в протокол. Садитесь, мистер Хейз.

Хейз опустился в одно из ультрасовременных кресел перед письменным столом. Прежде чем сесть, аккуратно поддернул складки брюк и одернул пиджак щегольского темно-серого костюма. Буррони отошел к окну и несколько секунд вглядывался в темноту за стеклами.

– Давно служите у мисс Стюарт?

– Лет пять без малого.

– Ваши обязанности?

– Телохранитель и помощник по особым поручениям.

– В чем же состояла их особенность?

– Я сопровождал мисс Стюарт в ее выходах, которые она… скажем так, предпочитала не обнародовать.

Буррони счел неуместным вдаваться в подробности.

– Расскажите о происшедшем.

– Вчера вечером мне позвонила Шанд… мисс Стюарт.

– В котором часу?

– Что-нибудь в половине девятого. Она звонила на мобильный, по распечатке вам не составит труда установить точное время.

Буррони обернулся и слегка поморщился: кто он такой, этот телохранитель, чтоб его учить?

– Установим, если надо будет. Зачем она звонила?

– Велела приехать ближе к полуночи. Я приехал без четверти двенадцать, поднялся в квартиру, увидел труп и сразу же позвонил вам.

– Она часто вызывала вас в ночное время?

– Бывало. Мисс Стюарт вела такую жизнь…

Рэндал Хейз умолк и уставился в пол, как будто под его сверкающими ботинками вдруг разверзлась дыра. Тут Джордан решил вмешаться, подошел и сел во второе кресло.

– Простите, мистер Хейз. Мне все это не совсем понятно, и я себя чувствую олухом. Если, конечно, не с олухом имею дело, а мне кажется, это далеко не так. Поэтому хотелось бы знать, чего вы недоговариваете.

У Хейза вырвался вздох. Джордану пришел на ум образ предохранительного клапана, который срывается от чересчур сильного нажима.

– Понимаете, она была больная.

– Что значит – больная?

– Другого слова не подберешь. На голову больная. У нее были опасные пристрастия, и моя задача в основном была охранять ее, когда она их удовлетворяла.

– А именно?

– Шандель Стюарт была нимфоманкой и любила, когда ее насилуют.

Джордан и Буррони переглянулись. Сказанное Рэндалом Хейзом серьезно осложняет дело – оба мгновенно это поняли.

Телохранитель продолжил свой рассказ без дальнейших понуканий. На лице у него было написано облегчение, как у человека, долгое время стоявшего над ведром с нечистотами и наконец получившего разрешение его прикрыть.

– Я сопровождал и охранял ее в ситуациях, которые большинству женщин не приснятся в самых страшных кошмарах. Мы ездили по всяким бандитским притонам, и Шандель требовала, чтобы ее насиловали разом десять-двенадцать человек. Бездомные бродяги, отребье всех рас, на некоторых не взглянешь без отвращения. Словом, ходила по лезвию ножа, ведь от любого из этих типов она запросто могла подхватить СПИД. Иногда собирала весь этот сброд у себя дома, а я должен был сидеть в укрытии – на случай, если какой-нибудь садист уж слишком разойдется. И потом кассеты…

– Какие кассеты?

– Все происходившее я должен был снимать на видеокамеру. Шандель переводила записи на ди-ви-ди и потом их просматривала. Они где-нибудь здесь, эти диски.

Он сделал неопределенный жест, имея в виду то ли кабинет, то ли весь дом, то ли весь мир. Буррони и Джордан вновь переглянулись.