litbaza книги онлайнПриключениеВойна роз. Воронья шпора - Конн Иггульден

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 120
Перейти на страницу:

Целых два месяца, прошедших после появления обоих Йорков в Бургундии, Ричард с удовольствием и даже благоговением денно и нощно наблюдал за решимостью своего брата, усматривая в нем, наконец, того мужа, который пешим и конным сражался при Таутоне.

После своего прибытия в Дижон, где располагались дворцы герцога Карла, они ежедневно часами дрались, пока Глостер не превратился в сплошной синяк на потрескавшихся ребрах. Брату его было всего двадцать восемь лет, и он соблюдал данный им обет в отношении крепких напитков и прочих излишеств. Жил он теперь словно какой-нибудь стоик или монах-меченосец. После занятий кулачным боем, пробежав несколько миль по окрестным холмам, Эдуард возвращался в замок и рубил поставленные стоймя дубовые столбы, пока те не разваливались под его мечом. Он вел простую жизнь, ничего не планируя и не обдумывая наперед.

Видя это, Ричард только улыбался. Брат его станет орудием отмщения в руке самого Господа, когда они будут готовы. Это будет кошмарное зрелище. Глостер знал, что слабость Эдуарда заключается в том, что он берется за труд, только когда побежден и находится в невыгодном положении. Избавившись от врагов, король немедленно обленился, становясь с каждым днем все толще и толще. Однако, лишившись короны и новорожденного сына, превратился в сурового воина, несгибаемого волей и не обращающего внимания на тех, кого он калечил на своих тренировках.

Ощутив на себе взгляд брата, Эдуард посмотрел на Ричарда, и хмурый взгляд его смягчился. Герцог уже не мог понять, то ли ему это кажется, то ли снежинки действительно шипят, прикасаясь к нагой коже короля.

– Брат, здесь слишком холодно, а ты без рубашки! – крикнул он через весь двор.

Эдуард пожал плечами:

– Я ощущаю холод, только когда останавливаюсь. Я – спартанец, Ричард, и не чувствую боли.

Глостер склонил голову в знак ответа, ощущая при этом укол раздражения от того, что его брат наделен таким физическим совершенством, каким ему самому не суждено обладать. Кривая спина его за последний месяц сделалась только хуже, и где-то в середине ее подчас рождались столь болезненные уколы, что ему пришлось даже обратиться к бургундским аптекарям. Проклятая лопатка все время выпячивалась, и Ричарду постоянно казалось, что кто-то прикасается к его спине. Он даже попытался вообразить, что это делает заботливая рука отца, однако эта мысль скоро сделалась неприятной ему.

Впрочем, герцог Карл выписал обоим Йоркам весьма щедрое пособие. Каждый месяц Эдуарду вручали мешочек с золотом и серебром. После чего Ричарду приходилось просить брата выдать ему полагающуюся долю… Это казалось Глостеру унизительным – не ребенок же он, выпрашивающий серебряный пенни у отца! Свой небольшой доход герцог тратил на вонючие мази и ароматные травы, зелья, порошки и молитвы в кафедральном соборе. А еще он нашел слепую девчонку, которая разминала пальцами самые болезненные места на его спине до тех пор, пока ему не становилось совсем уж невтерпеж. Пребывание в глубокой металлической ванне и час такого массажа приносили ему некоторое облегчение, так что можно было заснуть.

Подхватив с каменной мостовой меч в ножнах и сброшенные с плеч шерстяной жилет и сорочку, Эдуард принялся стряхивать с них снег и ворчать о том, как отсырела его одежда. После этого он подошел к крытой галерее, под которой остановился его брат, и с надеждой осведомился:

– Нет ли каких новостей из дома?

Ричард отрицательно качнул головой, и его брат вздохнул:

– Тогда пойду, преломлю хлеб… если только у тебя нет желания еще разок скрестить со мной клинки. Завтра с юга приезжает какой-то новый мастер фехтования, друг Карла. Мне необходимо поупражняться в гибкости.

– И ты выбьешь из него сознание в точности так, как из предыдущего, – едко проговорил Глостер, все еще остро ощущавший самый свежий комплект синяков. Он поправлялся и обретал прежнюю способность к движениями не так быстро, как остальные люди, хотя никогда не признавался в этом и не просил Эдуарда бить не так сильно. Боль – его личная собственность, ею не поделишься.

Эдуард пожал плечами:

– Возможно. Учитывая то, что нам предстоит, Ричард… учитывая то, что нам нужно сделать, я не могу экономить время на упражнениях собственных ног, плеч и меченосной руки. Или мы высаживаемся в Англии и побеждаем… или я мог бы с тем же успехом бросить свою жену и сына в огонь.

Беглый король стоял перед младшим братом, и его обнаженная грудь все еще вздымалась и опадала после физической нагрузки, а по подбородку и дальше, на шею, мешаясь с талым снегом, несколькими струйками стекала кровь. Ричард угадывал отчаяние в глазах брата – и оно потрясло его, пошатнуло в нем собственную уверенность. Эдуард всегда был показушником и хвастуном, способным рассмеяться перед лицом смерти и пнуть ее в зад, как только она отвернется от него. И тем не менее его самоуверенность претерпела жестокий удар. Он бежал из родной страны, не имея на себе даже теплой одежды, и теперь полностью зависел от щедрости человека, не питавшего к Англии особой любви, однако ненавидевшего короля Франции, а за компанию с ним и Ланкастеров.

– Ждать осталось недолго, я в этом уверен, – произнес Ричард, даже в такой дали от дома оглядываясь по сторонам, чтобы проверить, не подслушивают ли их разговор. Он наклонился над перилами, а Эдуард подошел поближе, чтобы слышать его. К собственному удовольствию, Глостер обнаружил, что за счет пола оказался одного роста с братом, уравнялся с ним статью.

– Герцог Карл согласился дать нам шестнадцать сотен своих людей и три дюжины кораблей в тот момент, когда мы соберемся в путь, – рассказал он. – У него нет хороших стрелков из лука, однако найдется сотня фузилеров, распоряжающихся по собственному желанию громами и молниями. Я назвал ему первое марта, не позже. Даже если зима будет задерживать нас, мы все равно отплывем. Он дает нам людей, корабли и оружие для высадки. Остальное зависит от тебя – и от той армии, которую ты соберешь весной.

– Соберу ли? – проговорил Эдуард негромко – еле слышно, словно обращаясь самому к себе. Невзирая на это, Ричард предпочел ответить:

– Осенью мы располагали едва ли тремя днями, и тем не менее восемь сотен верных людей собрались под твои знамена! Они пришли, несмотря на то что нас зажимали две армии и нам негде было остановиться! Если мы получим в свое распоряжение месяц и открытое поле, они вспомнят про Йорков. Они вспомнят про Таутон и про то, что ты сделал для них. Еще как вспомнят! А потом мы разнесем этих ублюдков в прах и пепел. И не остановимся, пока не втопчем их в землю. Пощады не будет. Уорику, Монтегю, епископу Невиллу, королю Генриху, Маргарет, Эдуарду Ланкастеру и Дерри Брюеру. Никого из них я не оставлю в живых. Они предали нас – и мы в свой черед предадим их надежды…

Ярость и страсть, владевшие герцогом Глостером, растрогали Эдуарда, и он, протянув руку, обнял Ричарда за шею, по-дружески тряхнув его. Огромная ладонь едва не охватила тощую шею, и король ощутил, как его брат сглотнул.

– Впредь я не подведу тебя, Ричард, – проговорил Эдуард голосом не более громким, чем падающие снежинки. – Моей жене хватило решительности или везения, чтобы укрыться в монастыре. Теперь у меня есть сын и наследник. Так что, единожды начав, мы не остановимся. Поступим так, как ты сказал. Пока не останемся вдвоем против всех остальных.

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 120
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?