вдруг мама тоже приняла решение отдать своего малыша в приемную семью и теперь проходит все дорогостоящее наблюдение за счет будущих счастливых родителей?

Она даже головой замотала, отгоняя наваждение. Нет, ее мама так никогда не поступит. Ее малыш желанный, потому что мама ждет его от любимого мужчины, с которым у нее сейчас просто временное непонимание. И на работе все знают, что мама ждет ребенка, готовясь к декрету. И живот у нее хорошо заметен, так что ничего уже не скроешь. Нет, глупость какая-то в голову лезет, про которую даже думать не надо.

– Вот ты где. Так и знал, что тут тебя найду, – вынырнув из неожиданных мыслей, Сашка обнаружила у их с Аэлитой столика Фому Горохова.

В проявлении дедуктивных способностей последнего не было ничего удивительного. Они с Забреевой сидели в любимом кафе Александры Кузнецовой, с которым у той к тому же был договор о деловом сотрудничестве. Каждый раз, появляясь в этом заведении, Сашка выкладывала в соцсети небольшой рилс, за что ей здесь полагалась весьма приятная скидка.

– Ой, ты уже освободился, да? Как Анна Матвеевна? – спросила Сашка, вскакивая и целуя Фому в щеку. – Кстати, познакомься, пожалуйста. Это Аэлита Забреева. Олимпийская чемпионка и спасительница нашей Натки. Это она договорилась, чтобы Настеньку взяли в школу фигурного катания Ксении Церцвадзе. Мы с ней очень сдружились.

Анной Матвеевной звали бабушку Фомы.

– Я освободился. У бабушки все в порядке, насколько это возможно в ее возрасте и с ее диагнозами. Здравствуй, Аэлита. Очень приятно познакомиться. Изрядно о тебе наслышан. Ничего, что на «ты»?

– Да брось ты, – махнула рукой спортсменка. – Зачем все эти церемонии. Мы же все-таки молодые люди, а не твоя бабушка. Кстати, рада, что ей лучше.

– Спасибо.

– Фома, ты что-нибудь закажешь? Просто мы уже поели. Давно тут сидим, – сказала Сашка.

– Если вы закончили, то я бы предпочел пойти домой. Аэлита, пойдем с нами. Продолжим вечер в домашней обстановке. У нас вино есть очень хорошее. Ты вино пьешь или у тебя режим?

– Нет у меня сейчас никакого режима, – грустно вздохнула девушка. – Моя спортивная карьера в прошлом, так что я могу позволять себе любые безобразия.

– Тогда пошли, – решительно сказал Фома.

Признаться, Саше не понравилось, что он приглашает гостей, не спрашивая ее мнения. Она сама с удовольствием осталась бы вечером вдвоем с ним. В последнее время они и так слишком мало времени проводили вместе. С другой стороны, Аэлита ей нравилась, так что хорошо, что Фома узнает ее новую подругу поближе.

Не успели они войти в квартиру, которую снимали, как позвонила мама.

– У тебя все хорошо, Санька? – спросила она.

– Да, а у тебя?

– И у меня все замечательно. Еще две недели, и долгожданный декрет. Точнее, сначала неотгулянный отпуск в две недели, а уже потом декрет, но сути это не меняет.

– Ты уйдешь с работы на две недели раньше положенного? – Сашка удивилась так сильно, как если бы узнала, что мама решила удалиться в монастырь. – Я думала, что ты и в декрете будешь на работу ходить. Ты же без нее не можешь, без своей работы.

– Сашка, ну откуда взялось это заблуждение? – Мама засмеялась, но как-то нервно, натужно. – Мне уже тяжело вести заседания, да и вся наша бумажная волокита тоже изрядно меня выматывает. Отпуск у меня большой, накопила я его в достаточной степени. Так что вполне могу себе позволить видеть дорогого начальника на две недели меньше. Остальные дни возьму уже после больничного по родам, чтобы восстановиться.

В этом тоже крылось что-то новенькое. Мама не хотела видеть Плевакина – своего начальника, учителя и наставника, с которым у нее всегда были дружеские отношения. Все-таки, что ни говори, а беременность влияет на характер.

– Но после больничного по беременности и родам тебе будет положен отпуск по уходу за ребенком. Или ты не хочешь его оформлять, а собираешься сразу после обычного отпуска выйти на работу?

Тревога, возникшая еще в кафе, вдруг снова ужом просочилась к сердцу, заставляя похолодеть за грудиной.

– Саша, зачем сейчас обсуждать то, что будет через несколько месяцев? – произнесла мама. – Давай лучше обсудим более насущные вопросы. Ты не будешь против, если я через две недели на какое-то время уеду? Ты справишься одна?

– Куда уедешь? – не поняла Саша. – К Виталию? Он перезвонил?

– Нет, не перезвонил, и в Антарктиду я не собираюсь, – мама снова невесело рассмеялась. – Я хочу пожить какое-то время на природе, в загородном пансионате. У моей клиники есть такое отделение, в котором беременные могут находиться под круглосуточным наблюдением, но при этом жить в сосновом бору, дышать свежим воздухом и получать сбалансированное четырехразовое питание.

У Саши возникло ощущение, что ей под ребра всадили острый нож и теперь поворачивают его в ране. Ей даже дышать стало больно, и слезы навернулись на глаза. Нет, не надо делать опрометчивых выводов. Надо все хорошенько выяснить.

– Я справлюсь, – сказала она, – тем более что я не одна, а с Фомой. Но, мама, а ты уверена, что финансово потянешь этот пансионат? Все-таки после рождения малыша предстоят большие расходы. Точнее, даже до рождения. Нужно будет купить кроватку, коляску, всякую малышовую одежду.

– Сашка, это в твоем детстве в магазинах ничего не было, так что все приходилось запасать заранее. А сейчас все можно купить в одном интернет-магазине, ткнув пальцем в три кнопки. Я не хочу ничего приобретать заранее, чтобы не сглазить. Так что с этим успеется. А пока я хочу позволить себе отдохнуть. У меня никогда не было такой возможности, вот я и хочу наверстать упущенное.

Так, значит, это все-таки правда. Мама решила избавиться от своего ребенка, отдать его в приемную семью, чтобы без помех выйти на работу, не прерывать свою карьеру и не терять в деньгах. С одной стороны, Сашка не могла ее судить. В свое время мама немало намыкалась, имея на руках ее, свою дочь.

Студентка без мужа, оставшаяся без помощи родителей, да еще и с младшей сестрой на руках. Мама выстояла, не сломалась: и Сашку вырастила, и карьеру построила, и Натке всю жизнь помогает. Можно ли упрекать ее в том, что она не хочет во второй раз входить в ту же реку безденежья и ограничений, неизбежно сопровождающих появление в семье маленького ребенка?

С другой стороны, как она объяснит на работе, чем кончилась ее беременность? Соврет, что ребенок умер? Но судья Кузнецова никогда не врет. Нет, только не ее мама.

– Поступай, как считаешь правильным, мамочка, – сказала Сашка, глотая слезы. –