– Я не… Что ты хочешь сказать, Рафаэль?

Его взгляд, казалось, прожигал насквозь.

– Я все еще хочу, чтобы мы поженились, Сэм…

По ее телу пробежал холодок. Рафаэль не собирался отступать. Только потому, что она оказалась не похожа на других его женщин, он счел ее достойной кандидатурой на роль жены. Сэм попятилась к выходу.

– Сэм!

Она вышла в коридор и распахнула входную дверь. Рафаэль в недоумении последовал за ней.

– Рафаэль, мне очень жаль, что тебе пришлось стать свидетелем трагических событий в раннем детстве. Именно это заставило тебя с недоверием и опаской относиться к женщинам. И я понимаю, что Майло, будучи в таком же возрасте, сыграл свою роль в принятии твоего решения… Но я не могу выйти за тебя замуж.

Сэм произнесла это, пристально глядя на него, хотя для нее это было невыносимо. Женщине казалось, будто ее сердце полосуют ножом.

– Я хочу большего, Рафаэль… Несмотря ни на что, в глубине души я всегда надеялась, что встречу человека, которого полюблю.

Лицо Сэм освещал тусклый свет фонарей на ее крыльце, но даже в домашней обстановке она выглядела, как никогда, прекрасно. Сердце Рафаэля разлеталось на кусочки. Ему ничего не оставалось, кроме как совершить самый отчаянный поступок в своей жизни. Он был уверен, что это никогда не произойдет, однако это была последняя возможность растопить сердце Сэм и убедить ее в искренности своих чувств.

Рафаэль подошел ближе и пристально посмотрел ей в глаза. А затем он неспешно опустился на одно колено. На мгновение его охватил ужас, и он испугался, что внутренний голос презрительно зашепчет: «Ты ничем не лучше своего отца…» Но этого не случилось. Наоборот, Рафаэль испытал опьяняющую умиротворенность.

Сэм испуганно смотрела на него. Она быстро закрыла дверь и прислонилась к ней.

– Рафаэль, встань… Что ты делаешь?

С трудом он нашел в себе силы ответить:

– Эта сцена снилась мне в кошмарных снах всю жизнь, Сэм. Но я устал от этого. Правда в том, что я тоже хочу большего. И я готов умолять так же, как мой отец.

Сэм покачала головой.

– Тебе не стоит это делать, просто чтобы что-то доказать. Поднимайся, – бесцветным голосом произнесла она.

Он лишь помотал головой. Рафаэль осознал, как это прекрасно – упасть ниц перед женщиной, которою он любит больше жизни…

– Сэм, неужели ты еще не поняла? – нежно спросил он.

– Поняла что?

Рафаэль сделал глубокий вдох:

– Что я безумно тебя люблю. Конечно, ты не чувствуешь то же, что и я… Это неудивительно, ведь я ужасно с тобой обошелся. Но я искренне надеюсь, что мы все-таки не чужие люди и со временем ты сможешь ответить на мои чувства. У нас есть Майло…

– Ты сказал, что любишь меня? – прошептала Сэм.

Рафаэль кивнул. Резкая боль пронизывала его сердце. Унизительность положения стала ощущаться явственнее. Призраки прошлого все еще были близко.

Сэм зажмурилась, и он услышал ее стон. Когда она открыла глаза, из них ручьем полились слезы.

– Сэм…

Рафаэль начал подниматься. Но не успел. Она бросилась к нему, и они оба оказались на полу в объятиях друг друга. На мгновение у него перехватило дыхание, когда он совсем близко увидел лицо Сэм и ощутил ее слезы на своих щеках. Рафаэль не смог противиться желанию поцеловать ее.

Он прильнул к ее губам, ощутив солоноватый привкус. Через некоторое время Сэм высвободилась из сладкого плена его губ, с трудом переводя дыхание. Она обхватила ладонями лицо Рафаэля и опять спросила:

– Ты любишь меня?

– Да, – кивнул он. – Я люблю тебя, Сэм. Я хочу провести с тобой и Майло всю оставшуюся жизнь. Я хочу, чтобы мы стали настоящей семьей. Я не могу жить без тебя. Когда ты уехала на прошлой неделе, мне казалось, что я умер.

Из ее груди вырвалось рыдание. Наконец она совладала с собой и села.

– Я тоже люблю тебя, Рафаэль. Я полюбила тебя всем сердцем четыре года назад, и, когда мы расстались, я думала, что не переживу это. Но потом появился Майло… Мне казалось, что я начала ненавидеть тебя. Но это не так. Это невозможно. Я всегда любила тебя и буду любить до конца своих дней.

Он глубоко вздохнул, когда ее слова дошли до его сознания. В этот момент в душе Рафаэля зародилось несокрушимое доверие к этой женщине.

– Я тоже влюбился в тебя тогда… Но это так меня напугало, что я попросту сбежал.

Сэм нежно провела рукой по подбородку мужчины и виновато посмотрела на него:

– Я наказала тебя… самым гнусным способом из всех возможных. Ты был прав. Я была обижена, убита тем, что больше не нужна тебе… Я скрыла от тебя рождение сына, но ты не заслужил этого.

Рафаэль аккуратно заправил локон ей за ухо.

– Я понимаю, почему ты так поступила. Ты почувствовала, что я не хочу ребенка, что собираюсь вычеркнуть тебя из своей жизни. Но я стремился убежать не от тебя, а от самого себя… Несмотря ни на что, ты всегда была в моем сердце. Твой образ и воспоминания о тебе преследовали меня.

– Не так уж сильно ты по мне скучал – ведь это не помешало тебе найти мне замену всего через неделю. – Глаза Сэм вспыхнули от негодования.

Рафаэль нахмурился, пытаясь понять, о чем она говорит. Наконец он покачал головой и усмехнулся, зная, что отныне будет принадлежать лишь этой женщине. Телом и душой. До конца своих дней. И это – величайшее счастье.

– Тебе станет легче, если я скажу, что у меня не было никого в течение года после тебя? Я просто… не мог.

– Ты стал импотентом? – Ее глаза округлились от удивления, и в них вспыхнул огонь победоносного ликования.

– Я не импотент, – возмутился Рафаэль.

Сэм придвинулась ближе, явственно ощущая его затвердевшую плоть.

– Со мной – уж точно, – заявила она.

Рафаэль тихо застонал. Его руки прикасались к лицу женщины, а большой палец теребил ее нижнюю губу.

– Это просто невозможно. Стоит мне на тебя взглянуть, и я уже возбужден.

– Со мной то же самое… – призналась она.

– Сэм… Той ночью, когда я связал тебя…

Краска прилила к его лицу, скулы стали еще выразительнее, и ее сердце окончательно растаяло. Ведь это было так не похоже на самоуверенного и дерзкого мужчину. Рафаэль опустил глаза, но Сэм приподняла его подбородок.

– Мне понравилось… – прошептала она, краснея.

– Но ты плакала той ночью…

– Потому что я поняла, как сильно люблю тебя. Я чувствовала себя беззащитной и уязвимой. И я думала, что ты все еще пытаешься наказать меня за Майло.

– Я действительно был тогда очень зол, – признался он. – Я не мог выбросить тебя из головы, и это сводило меня с ума. Я чувствовал, что теряю контроль над собой, поэтому хотел доминировать.