class="p1">“Но переместимся на девять тысяч лет вперёд, и вот уже у нас есть первое упоминание вознесённого Бога. В другой записке из другого тысячелетия значится дата — он вознёсся сто с чем-то тысяч лет назад к нашему времени — смотри какой я добрый, сам всё считаю. Видишь связь?”

“Это наше единственное ключевое событие, событие которое может объяснить одновременно связь между нашим родным и этим миром, и то, как эта связь была отрезана. Далее…”

“Она сказала манна. С двумя н. Знаю, Эрхи, ты не любитель лингвистики, но вот тебе небольшое сведение. В древне-магическом мана писалась с одним н. Три тысячи лет назад произошла реформа и Белая Башня наказала использовать одно. Педанты, вот уже действительно у кого-то мания власти. Но наше дерево тоже использовало два…”

“Эрхи, не уходи. Ладно, признаю, мне хотелось немного подумать о загадках глобальных. Ближе к делу”.

“Она узнала в тебе мага. Того самого мага. Как? Увидеть через иллюзию она не могла, ты не Многоликий, не Иллюзионист, но даже твоя ширма была достаточна чтобы обмануть любого не мага. Десяти тысячелетние деревья узнать тебя не смогли бы. Значит она была уверена, что ты именно маг и что в мире только один маг. Хотя твоё появление здесь — странная случайность”.

“Если она знала о магах из рассказов, как она могла узнать в тебе мага? Уточню, она могла тебя почувствовать, почуять, но разве можно почуять неизвестный запах? Нет, и тут уже два варианта. Либо маги были здесь в последние десять тысяч лет, либо… её мать вовсе не спит. Она тебя ощутила”.

“Как она могла отличить одного мага от другого? Что вообще отличает одного мага от другого? Профессия. Вот моё предположение — она знает твою профессию, а значит и что ты для неё — неизменная угроза”.

“И ещё вопрос. Если Казнер украл оболочку — почему он сохранил её, почему где-то держит, а не убьёт сразу? Ты ведь не поверил, что вместе сестры смогут его сдержать? Напомню, деревья не умеют ходить”.

“Значит ли что всё это ложь? Сомневаюсь. Её третий подарок говорит сам за себя, ты ей нужен. Она соврала… местами, но какими? Решать тебе”. Джозеф помахал и исчез.

Артур взглянул на пустующий трон и продолжил думать. Вскоре зазвучали шаги. На лестницу взошла Альфия, а за ней служанка. У первой были длинные уши, немного корявые, немного обвисшие и явно фальшивые. Игрушечные.

“Я говорил тебе забрать камень, а не замаскироваться под эльфа”. Холодно сказал Артур. Альфия не дрогнула:

“Я тебя не послушала”.

Юноша замолчал. Альфия сглотнула. Но неожиданно маг просто кивнул: “Правильно, палатку с больными хорошо охраняли. Тебя бы сразу поймали”.

Альфия облегчённо вздохнула и едва не похлопала себя по голове. Затем на неё повеял странный ветерок. Она испуганно повернулась и увидела высокого мужчину в сером. Он ей ярко улыбнулся и исчез.

Артур добавил: “Думать надо своей головой. Если учитель говорит тебе прыгнуть со скалы… лучше не прыгай”. Он взглянул ей за спину.

“Иногда учителя хотят убить своих учеников”.

Альфия тоже посмотрела в пустоту и твёрдо решила думать о таком поменьше. Вдруг ей что-то плюхнулось в руки, она едва удержалась на ногах и удержала овальную… штуку. Голову. Альфия недолго думая пригляделась в лицо, и вдруг странно и долго замолчала. Волосы головы падали на землю, ясные карие глаза были полузакрыты. На губах не было ничего.

“Подарок от дерева. Оно так извиняется. Он твой отец?” Спросил юноша.

Альфия растеряно кивнула. Она всё ещё глядела в закатившиеся глаза и находила их чужими. Раньше она никогда не смела смотреть ему в глаза. Никогда не была к нему так близка. А теперь он был в её руках. Альфия… взяла его за волосы, и он повис. Она замахнулась и зарядила головой о землю, — голова смешно подскочила и упала назад. Альфия вдохнула. Она ударила ещё раз, очевидно надеясь на некий результат — возможно ей хотелось расколоть черепушку. Затем она ударила ещё раз и сразу же ещё раз. Наверное, ей очень нравилось так бить. Затем она ударила ещё раз и потом ещё очень, очень долго била. Артур стоял в стороне. Арка стояла в стороне. Альфия била.

Её лицо заливали непонятные слёзы.

Наконец юноша сказал:

“Оставь, голова родного отца — полезный ингредиент”. У Альфии разошлись ноги, и она упала на пышные длинные каштановые волосы головы. Чистое лицо мёртвого эльфа смотрело вверх. Оно было почти невредимо. Дворяне крепкие. Альфия не шевелилась. Комочек пробежал по её горлу, и она совершила трудный глубокий вздох. Затем, едва сдерживая себя, она наклонилась и впилась зубами в нос эльфа. Её челюсть напряглась, и Альфия с силой оторвала мясной кончик и выплюнула его на землю. Эльф оказался без носа. Альфия больше не двигалась.

Артур смотрел на неё, и вдруг перед глазами юноши промелькнул мальчишка, вгрызающийся в мёртвого мага. Юноша раздражённо, а затем растерянно нахмурился и подошёл к тельцу Альфии.

Она вдруг ощутила давление на голове и зажмурилась. Она готовилась, что её снова вдавят в землю. Но этого не случилась, и мягкая, приятная рука опустилась ей на макушку и неловко похлопала. Альфия удивлённо повернулась, но Артур уже отошёл и вернулся назад, на лестницу, и пошёл вверх. Альфия проследила за ним пока он не скрылся на вершине, затем проследила за служанкой, которая ушла за ним. Затем поморгала, смотря на голову в руках, отшвырнула её и засмотрелась на чистое голубое небо.

Тёплые лучи солнца падали на её макушку.

Стояла прохладная осень.

59. Сад

Вернувшись в святилище древа, Артур прошёл мимо высокого эльфа, неизменно непроницаемого и спокойного, несмотря на то, что совсем недавно именно он поднёс юноше голову собственного сына. Маг обратил на Всадника осени совсем немного внимания. Он, возможно, был раб. Существо без капли воли. Возможно, он был наоборот твёрд и даже опасен. Судить сейчас было рано.

Гигантское древо оголилось; в его кроне были заплетены лучи солнца. Его сердцевина сидела расслабленно, закрыв глаза и улыбаясь. Артур встал перед ней и сказал:

“Я согласен”.

Девушка приоткрыла веки.

“Когда ты закончишь зиму?” Спросил юноша.

“Сегодня, почтенный маг”.

Артур кивнул и добавил:

“Мне нужно чтобы ты повысила плодородность моих земель. Урожай должен вырасти в ближайшее время. У тебя есть имя?”

Девушка погладила свой живот и опустила голову, словно засыпая, а затем с трудом подняла её назад — это был кивок. Она сказала: “Можешь