– Подождите, Оливия. Не уходите.

«Через пять минут он уйдет, и все закончится. А пока можно насладиться его присутствием», – подумала она, понимая, что, в сущности, ничего для него не значит. Через несколько минут ее общество ему наскучит. Эдвард гладил ее по спине. От этого прикосновения по телу пробежала сладостная дрожь, перехватило дыхание. Оливия не знала, как реагировать, боялась не выдержать, если он опять уйдет в самый последний момент.

Эдвард покрывал ее плечи и шею бесчисленными поцелуями. Оливия вздрогнула как от удара током. Резким движением высвободилась из его объятий. Он удивленно посмотрел на нее, черты лица его стали жесткими. Во взгляде проступило нечто хищное, опасное. Оливия невольно отступила от него, сердце на мгновение перестало биться.

– Прекратите! Не прикасайтесь ко мне!

Он не слушал ее и опять обнял, темные глаза сверкали нездоровым блеском, и это несколько пугало ее.

– Я думал, вы хотели провести выходные со мной.

– Да, действительно хотела.

– Так в чем же дело? Я сделал что-то не так?

«Действительно, почему я веду себя так странно? – подумала Оливия. – Эдвард здесь и хочет меня. Почему же я отталкиваю его?»

– Да нет, все хорошо, – солгала она.

Как признаться, что она хочет, чтобы их отношения длились вечно, короткой интрижки ей недостаточно.

– Поймите, Оливия, я не могу без вас, – вдруг признался он.

Она опять отступила, он снова приблизился к ней, обнял за талию и притянул к себе, коснулся губами ее макушки. Оливии показалось, что она проваливается в темный бездонный колодец.

– Почему вчера вечером вы ушли так внезапно, оставили меня одну? – Она наконец решилась на этот вопрос. – Что со мной не так? Почему все мужчины меня бросают?

Некоторое время Эдвард молчал. Затем взял ее за руку, их пальцы переплелись. Стало тепло и уютно.

– Вы тут ни при чем. Все дело во мне. Я должен был уйти.

Я не понимаю. Почему вы то приближаете меня к себе, то отталкиваете? Зачем надо мной смеетесь, мучаете?

– Я вас мучаю? Это вы меня мучаете! Сначала пытаетесь соблазнить прикосновениями, взглядами, томными вздохами, улыбкой, потом внезапно отталкиваете. Временами мне кажется, что я что-то для вас значу. Но вы неизменно меня разочаровываете.

– Вы очень много для меня значите.

Эти слова вырвались сами собой. Она сразу же о них пожалела. Теперь он поймет, что она его по-настоящему любит. Что она натворила! А вдруг он опять уйдет?

К счастью, на этот раз он не ушел. Наоборот, крепче сжал ее в объятиях.

– Тогда давайте проведем эту ночь вместе. И пусть наши отношения продлятся до конца выходных. Что из того?

Оливия дала себе слово быть сдержанной и потому старалась не прикасаться к Эдварду. Но они стояли так близко друг к другу, что при каждом вдохе и выдохе ее грудь упиралась в его грудь.

– Поймите, Оливия, мы не сможем этого избежать.

– Я и не стремлюсь.

– А чего вы хотите? – Глаза его потемнели от желания.

– Я хочу вас.

– Тогда пойдемте.

Оливия подумала, Эдвард ведет ее в спальню, но поняла, что ошибалась. Они прошли мимо мраморного бюста на высоком постаменте и оказались в небольшом закутке между стеной и лестницей. Там было темно и пахло полиролью. Шум вечеринки здесь был практически не слышен. В этом тесном пространстве она не могла от него отодвинуться.

– Еще одна ночь, – прошептал он.

Оливия напряглась как струна. Он был ей необходим. Хотя, возможно, завтра он пожалеет о своем порыве. Но зачем думать о том, что произойдет завтра, если можно просто наслаждаться мгновением.

Она провела рукой по его груди и ощутила мускулы сквозь тонкую ткань рубашки. Медленно-медленно она принялась расстегивать пуговицы на его жилете. Эдвард наблюдал. Расстегнув жилет, она встала на цыпочки и поцеловала его в губы. Эдвард ответил на поцелуй, но потом вдруг отстранился:

– Вы уверены, что хотите этого, не пожалеете?

Глаза его потемнели от вожделения. Оливия действительно этого хотела, пусть их роману и суждено умереть в самом начале. Да, она мечтала о большем, но даже самые мимолетные отношения лучше, чем ничего. Она перестанет чувствовать себя никому не нужной, будет помнить об этом всю жизнь. Оливия кивнула ему, он стремительно придвинулся к ней и обнял.

Он целовал ее в губы, глаза, волосы и шею. Нежно покусывал мочку уха. С каждой минутой поцелуи становились более неистовыми и страстными. Бедра их соприкасались. Оливия сладострастно застонала.

– Тебе невозможно противостоять, Оливия. Ты такая…

– Ты в самом деле так думаешь?

Вместо ответа Эдвард поцеловал ее в губы. Неужели это не сон? Его поцелуи, полные отчаяния и страсти, ласки, сводящие с ума. Но хотелось большего. Прикоснуться к его обнаженному телу. Оливия стянула с него пиджак, чтобы ощутить широкую твердую грудь.

Эдвард напрягся, когда Оливия стала ласкать его, снял с нее платье?

Она больше вообще не могла думать ни о чем, кроме того, что происходило в данный момент. Она увлекла его на пол и крепко обняла, прижавшись грудью к его груди. А потом их губы слились в таком яростном поцелуе, что, оторвавшись друг от друга, они замерли в полном изнеможении.

– Я не могу больше ждать, Оливия, хочу тебя прямо сейчас.

Его страсть передалась Оливии. В груди у нее словно заполыхал костер. Она услышала, как звякнула пряжка ремня, когда он снимал брюки. Она принялась расстегивать пуговицы на его рубашке. Но справиться с самой верхней помешал галстук, поэтому она оставила все как есть и не смогла сдержать сладострастный стон, коснувшись его обнаженного тела.

Эдвард поднял ее и положил на себя. Теперь его затвердевшая от вожделения плоть терлась о ее лоно, которое отделяла от него лишь тонкая атласная ткань белых трусиков. Он долго смотрел на нее, она отвела глаза.

– Смотри на меня, – потребовал он.

Тон был резким, почти сердитым. Оливия чувствовала, как бьется его сердце. Наверняка и Эдвард чувствовал биение ее сердца. Все ее существо переполняли вожделение и звериная страсть. Кровь закипела в жилах.

– Я хочу тебя, Эдвард. Сейчас.

Он стянул с Оливии трусики и резким толчком вошел в нее. На какой-то момент она перестала дышать. Эдвард продолжал двигаться в ней. Мысли ее путались, по телу растекалась приятная истома.

Вдруг он застонал, уткнувшись ей в плечо. Она схватила его за волосы:

– Эдвард, пожалуйста.

Он ничего не ответил и опять застонал.

– О, Эдвард, Эдвард!