«Только не надо торопиться», – напомнил он себе.

– Я нормально выгляжу? – спросила Оливия, опять начиная нервничать.

Эдвард издал невнятное восклицание. Нормально ли она выглядит? Смеется, что ли?

– Ты выглядишь бесподобно. – Ее красота сбивала с ног. Эдвард положил руки ей на плечи, чтобы как-то успокоить. И не только ее, но и себя. – Да ты настоящая красавица.

Взгляд ее вдруг стал чужим и холодным.

– Я прекрасно знаю, что далеко не красива. Не стоит меня обманывать.

– Я всегда говорю только то, что думаю.

Он замолчал и невольно задержал взгляд на ее соблазнительной нижней губе. Нестерпимо захотелось прикусить ее.

– Твои груди, животик, – продолжал он бессвязно, прикасаясь кончиками пальцев к ее лону. – В тебе все прекрасно. Особенно то, к чему я сейчас прикасаюсь.

Оливия сладострастно застонала и положила голову ему на плечо. «Держи себя в руках», – подумал Эдвард.

– Если бы ты увидел мою сестру, тут же перестал считать меня красивой.

– Твоя сестра меня совершенно не интересует. Разве ты не понимаешь? Мне никто не нужен, кроме тебя.

Оливию потрясло его признание, глаза расширились от удивления. И тут Эдвард понял, почему она временами так странно себя ведет. Она даже не догадывалась, насколько прекрасна. И то, что она решилась предстать без макияжа и с мокрыми растрепанными волосами, свидетельствовало о безграничном доверии. Он порывисто обхватил ее лицо ладонями:

– Оливия, ты самая красивая женщина из всех, кого я когда-либо встречал.

И дело не только в красоте и сексапильности. Она добрая, отзывчивая всегда проявляет сострадание к окружающим. Рядом с ней он чувствовал спокойствие и умиротворение и хотел доказать, что она вовсе не серая мышка, какой привыкла себя считать.

Эдвард страстно поцеловал ее. Оливия слегка покачнулась и застонала. Прикрыла глаза. Судя по всему, отдалась сладостным ощущениям.

С ее подбородка упала капелька воды, Эдвард поймал ее на лету языком. В ложбинке между грудей он заметил еще одну капельку и тоже слизнул. Закрыл глаза и стал медленно водить языком по телу Оливии, словно желал распробовать, на всю жизнь запомнить вкус ее прекрасного тела.

Оливия опять обворожительно улыбнулась. На щеках появились очаровательные ямочки. В эту минуту она выглядела необыкновенно счастливой. Ему очень нравилось, когда она улыбалась и стонала от его ласк. Эдвард взял в рот ее сосок, лизал, целовал, слегка прикусывал этот нежный розовый бутончик. Он понимал, нужно действовать медленно и осторожно. Оливия такая ранимая, хотя и доверяет ему теперь.

Он прижался к ней всем телом, захотелось немедленно войти в нее. Но Эдвард сдержался и опять стал ласкать ее груди.

– Эдвард.

Наверное, он решил убить ее нежными медленными поцелуями. Эту сладкую муку невозможно вынести. Еще никогда она не испытывала такого сильного желания. Если они немедленно не перейдут к более решительным действиям, Оливия просто потеряет сознание. Но Эдвард, будто специально, решил продлить это, нежно прикасаясь к ней и целуя грудь.

Он обхватил ее за талию и притянул к себе. Она задыхалась. Его глаза стали почти черными от вожделения. Оливия подняла руки и оттолкнула Эдварда:

– Я хочу заняться с тобой любовью под душем. – Ее голос был хриплым и резким от еле сдерживаемого желания.

Ей теперь нравилось все. Она чувствовала себя по-настоящему красивой и желанной. Собственное тело казалось совершенным. Ей нравилось чувствовать себя сильной и уверенной в себе. Хотелось увидеть его обнаженное тело, но она боялась повернуться к нему лицом.

Должно быть, он заметил ее нерешительность, потому что вышел из ванной и закрыл за собой дверь, но спустя некоторое время вернулся:

– Ну как, ты готова?

«Более чем», – хотелось сказать ей. Казалось, он прочел ее мысли, встал рядом с ней, их тела соприкоснулись. Оливии казалось, что в голове взорвалась небольшая бомба. Хотелось обернуться и посмотреть на него обнаженного.

– Нет-нет, не оборачивайся.

Он принялся нежно ласкать ее ягодицы. Она задержала дыхание в ожидании, когда он коснется ее бедер, а потом и самой сокровенной части тела, и напряглось, как струна. Он коснулся ее лона, она с трудом сдержала сладострастный стон, не в силах пошевелиться.

– Fottutamente bello![6]– Эдвард коснулся ее клитора. Оливия вскрикнула. Он на мгновение остановился, потом опять принялся ласкать лоно, но вдруг остановился и укусил ее за плечо.

Сладкая мука сводила ее с ума.

– Эдвард, я так хочу тебя.

– Я тоже тебя хочу. А теперь повернись.

Оливия послушно повернулась, взору ее открылось потрясающее зрелище совершенного тела. Оливия заметила на его бедре длинный узкий шрам. Интересно, откуда он?

Оливии очень хотелось прикоснуться к нему. Что-то в последний момент остановило ее. Некоторое время они, не отрываясь, смотрели друг на друга. Наконец она решилась прикоснуться к нему. Пальцы быстро пробежали по груди, животу, спустились ниже. Его шелковистый, твердый от возбуждения пенис напоминал меч в атласных ножнах. Прикосновения Оливии еще сильнее возбудили Эдварда, и он сладострастно застонал. Потом он склонился к ней и что-то прошептал на ухо. Она не поняла ни слова. Осторожно, чтобы не поцарапать, она взяла в руку его пенис и закрыла глаза.

– Не знаю, понравится это тебе или нет.

– Почему ты думаешь, что мне это не понравится?

Голос стал хриплым, дыхание тяжелым и прерывистым. Пенис пульсировал в руке Оливии. Она совершенно растерялась, не зная, что делать.

– Не понимаю, ты говоришь серьезно или шутишь и чего именно ты хочешь.

– Чего я хочу?

Он высвободил член из ее руки и встал на колени. Ее сердце бешено забилось, когда она поняла, что он собирается сделать.

– Ты же не станешь этого делать, – запротестовала она и попыталась оттолкнуть его от себя.

– Замолчи, Оливия. Ты всегда слишком много говоришь.

И, схватив ее за ягодицы, он притянул ее к себе и жадно стал целовать лоно.

Оливии хотелось закричать, настолько ее это потрясло, она не в состоянии была пошевелиться. Эдвард коснулся языком клитора. По ее телу словно пропустили электрический разряд. Она забыла обо всем на свете.

Оливия подалась вперед, чтобы Эдварду было удобнее ласкать ее, почувствовала вибрацию, прокатившуюся по телу. Он крепко держал ее за талию, не давая упасть, и продолжал доставлять ей невероятное наслаждение Еще никогда ей не было так хорошо. Еще ни один мужчина не доставлял ей такого наслаждения.