11:30 — приём врача.

Oh merda, она совсем позабыла об этом.

Черт бы побрал многочисленные издержки её положения, ошибочно именуемого деликатным.

Впрочем, вряд ли стандартный осмотр займёт много времени.

— Буду ровно в 13:00. Отправь точный адрес и все материалы дела на почту, — решительно заявляет Аддамс, быстро откидывая одеяло и поднимаясь на ноги.

— Ты как всегда великолепна, — успевает вставить возмутительно довольный Энтони, прежде чем она сбрасывает звонок.

Впрочем, особого раздражения инспектор не вызывает — несмотря на патологическую склонность к излишней фамильярности, он всегда был настоящим профессионалом в своём деле. И единственным человеком, который сразу отнесся к ней с должным уважением много лет назад, ещё в самом начале детективной карьеры.

Нельзя сказать, что Аддамс когда-либо всёрьез беспокоилась о чужом мнении, но сталкиваться изо дня в день с откровенным сексизмом со стороны полицейских оказалось весьма утомительно.

Наспех приняв душ и собрав волосы в привычные косы, Уэнсдэй быстро выбирает из гардероба строгий наряд — свободную тёмную рубашку и длинную кожаную юбку — минимум вычурности, максимум удобства. Спустившись на кухню, нажимает несколько кнопок на маленькой кофемашине, и миниатюрная чашка постепенно наполняется двойной порцией ароматного эспрессо. От привычной тройной — а то и четверной — пришлось отказаться из-за постоянного ощущения лёгкой тошноты.

И из-за непрекращающихся нравоучений Ксавье.

Ах да, она ведь должна написать ему сообщение, чтобы уведомить о собственном самочувствии. Аддамс категорически претят подобные проявления излишней заботы, но если не следовать его наставлениям, чертовски велик риск, что Торп примчится домой, дабы лично убедиться, что она в порядке.

«Я проснулась. Как видишь, всё ещё жива».

Набрав сухой лаконичный текст, она уже намеревается нажать кнопку «Отправить», но в самую последнюю секунду дописывает ещё одну фразу.

«Люблю».

Oh merda. Похоже, влияние гормонов и впрямь страшная штука — чем ещё объяснить столь внезапный порыв? Впрочем, плевать.

У неё совершенно нет времени анализировать происходящее.

Покончив со всеми необходимыми утренними ритуалами, Уэнсдэй набрасывает на плечи пальто, подхватывает со шкафчика в прихожей ключи от машины и быстро покидает дом.

Дорога до клиники занимает куда больше времени, чем она предполагала — на Пятьдесят девятой улице случилась авария, парализовавшая движение во всём верхнем Ист-Сайде. И какой идиот придумывал план транспортной развязки в этом пафосном районе?

Аддамс нетерпеливо барабанит пальцами по кожаной оплётке руля, поминутно перемещая ногу на педаль тормоза. Мотор мощностью четыреста пятьдесят лошадиных сил жалобно урчит под отполированным капотом — словно автомобиль не меньше хозяйки раздосадован необходимостью стоять в длинной пробке. Уэнсдэй, питающая почти нежные чувства к шедевру итальянского автопрома, смахивает с приборной панели пылинки и поминутно бросает взгляд на часы.

Такими темпами она опоздает не только на приём к врачу, но и в Браунсвилл.

Когда она наконец добирается до клиники, часы показывают уже десять минут первого.

— Мисс Аддамс, вы опоздали на сорок минут, — немолодой врач укоризненно взирает на неё из-под очков в широкой модной оправе.

— Я плачу вам по три сотни за каждый приём, полагаю, время ожидания включено в стоимость заранее, — холодно парирует Уэнсдэй, усаживаясь в кресло напротив него, и надменно вскидывает голову. — Ближе к делу. Я спешу.

— Боюсь, быстро не получится… — он разводит руками с фальшивым сожалением, а затем принимается листать тонкую медицинскую карту. — В общем и целом все анализы в норме, но есть ряд нюансов. Прежде чем мы продолжим, позвольте измерить ваше давление.

Едва заметно нахмурив смоляные брови, она поспешно расстегивает пуговицу на манжете рубашки и закатывает рукав вверх. Пока врач возится с тонометром, Аддамс открывает на телефоне материалы нового дела. Парочка фотографий трупа — вульгарно размалёванная девица лет двадцати четырёх лежит посреди грязного пола, словно поломанная кукла.

На месте живота — сплошное кровавое месиво, в котором сложно что-либо рассмотреть. Правый глаз невидяще взирает в потолок, в то время как левый наполовину скрыт за веком — ничего удивительного, нистагм часто является следствием черепно-мозговых травм… Но нельзя исключать вариант наркотической передозировки.

Интересно, какое заключение дал патологоанатом?

Впрочем, доверять этим безмозглым идиотам решительно нельзя. Нужно будет запросить разрешение на повторное вскрытие и провести его самостоятельно.

— Мисс Аддамс… — спокойный голос врача прерывает напряжённый мыслительный процесс. Погрузившись в раздумья, Уэнсдэй даже не сразу замечает, что манжета тонометра больше не сжимает руку повыше локтя. Престарелый эскулап взирает на неё со странным беспокойством. — У вас всегда было такое аномально низкое давление?

— Всегда, — она небрежно пожимает плечами, не считая нужным уделять столько внимания незначительным мелочам.

— Понимаете, за много лет моей практики это первый подобный случай, — врач возвращается на своё место и, положив руки на стол, сцепляет пальцы в замок. — Когда я увидел данные в медкарте, то решил, что медсестра при заполнении что-то напутала. 60/40 — это не просто низкое, это критическое значение. По всем законам природы, вы должны как минимум прямо сейчас упасть в обморок.

— Значит, я не подчиняюсь законам природы, — Уэнсдэй раздраженно закатывает глаза.

Чем она только думала, когда согласилась на эту проклятую частную клинику, где всё целиком и полностью заточено под нормисов?

Совершенно очевидно, что этот доморощенный сноб никогда не имел дела с изгоями.

— Также здесь указано, что у вас аномально низкая температура тела. Полагаю, это взаимосвязанные факторы, — он задумчиво листает медицинскую карту, хмурясь с каждой секундой всё больше. — Серьёзных поводов для беспокойства нет… Пока нет. Но я бы настоятельно рекомендовал вам воздержаться от излишних волнений и эмоциональных нагрузок. В вашем положении крайне важно уделять особое внимание здоровью.

— Похоже, что я склонна к излишним волнениям? — Аддамс награждает врача очередным ледяным взглядом, и не без удовольствия отмечает, что тот нервно сглатывает. — Полагаю, приём окончен.

Он что-то торопливо бормочет вслед, но Уэнсдэй уже не слушает. Часы на экране телефона показывают 12:41 — а значит нужно изрядно поторопиться, чтобы успеть вовремя добраться до Честер-стрит, 298.

Похоже, Ксавье придётся оплатить ещё пару-тройку штрафов за превышение скорости.

А ей самой — выслушать ещё пару-тройку бурных тирад.

Что же, вполне равноценный обмен.

========== Часть 10 ==========

Комментарий к Часть 10

Саундтрек:

Ella Lexxa — Transcend

Приятного чтения!

Age: 31

Разумеется, совершить невозможное не удаётся — когда чёрный Мазерати останавливается напротив двухэтажного дома из красного кирпича, часы показывают уже одиннадцать минут второго. Мысленно чертыхнувшись, Уэнсдэй выходит из машины и хирургически-пристально осматривает окружающую обстановку. Вереница невысоких безликих домов, окна местами затянуты грязным полиэтиленом вместо стёкол, витрина ближайшего магазина разбита — дыра не слишком удачно замаскирована ярко-красной табличкой «Скидки до 50 %». На асфальте повсюду