хочу никаких неприятностей, – сказала я, сглатывая ледяной страх, пробирающийся по моему телу.

– Никаких неприятностей, – согласился он, кивнув.

Я пробежалась глазами по его лицу, чувствуя себя маленькой, хотя находилась у другой стены амбара, – он казался почти на фут выше меня. Поджав губы, я посмотрела на дверь, через которую мы вошли. Это был единственный выход, и незнакомец проследил за моим взглядом темными глазами, которые, казалось, ничего не упускали из виду.

– Какие неприятности – о чем ты, детка, – сказал он, и его низкий смешок разнесся по воздуху, ударив меня в грудь и заставив снова посмотреть в его напряженные, слишком темные глаза. – Обещаю, что не причиню тебе боль.

Он полез в карман своего плаща, и я, оказавшись в обществе человека, излучавшего хищную грацию, которая означала, что мне вот-вот придет конец, сделала единственную разумную вещь. Я развернулась и побежала к двери в боковой стене амбара.

– Черт, – пробурчал мужчина, забыв про то, что собирался достать из плаща, и бросился за мной.

Его длинные ноги быстро преодолели расстояние между нами, и он перекрыл мне путь еще до того, как я приблизилась к выходу.

Я не могла позвать на помощь. Только не сейчас. Это означало бы, что меня обнаружат люди и, как следствие, я получу удар мечом в сердце или непреднамеренно уничтожу целую деревню с ни в чем не повинными людьми.

Сильная рука обхватила меня за талию и прижала к очень мужскому телу. Другая рука прикрыла мне рот. Его кожа пахла первыми в этом сезоне заморозками, будто он счищал лед с растений в саду, чтобы они могли постоять еще немного.

– Тсс, – прошептал он, и его мятное дыхание коснулось моей щеки.

Он легко поднял меня, и я задергалась в его сильных руках, извиваясь всем телом, пытаясь вырваться и отчаянно пинаясь. Мужчина нес меня вглубь амбара легко, словно я ничего не весила. Его рука немного соскользнула, и кончики пальцев прижались к моим губам.

Изо всех сил я сомкнула челюсти и укусила его. Во рту у меня возник медно-сладкий вкус крови. Любой нормальный человек закричал бы в такой ситуации или, по крайней мере, попытался бы заставить меня разжать челюсти и вынуть свой палец из тисков моих зубов, но он только усмехнулся мне в ухо и потащил меня обратно к куче соломы, где я планировала расслабиться и отдохнуть.

– Осторожней, лапочка. Мне может понравиться.

Я замычала, уткнувшись в его кожу, и вздрогнула, когда он вырвал палец, не обратив никакого внимания на то, что мои зубы еще больше повредили его руку. Челюсти клацнули так, что даже завибрировали.

– Отпусти меня! – яростно крикнула я, и мой голос гулко разнесся по пустому амбару.

Мужчина не смягчился и таким образом не оставил мне выбора, кроме как бороться с еще непонятной до конца угрозой. Он точно не хотел моей смерти, по крайней мере пока, но также не собирался отпускать меня. В том мире, где я жила, особенно сейчас, когда в нем разгуливали фейри, приходилось бояться всего неизвестного.

Я откинула голову назад, стремясь попасть ему прямо в нос. Но его реакция оказалась молниеносной, и он успел отклониться, едва избежав удара, который разбил бы его красивое лицо. При этом его хватка наконец ослабла настолько, что я смогла выскользнуть из его рук.

Я развернулась, подгоняемая адреналином, бурлящим в венах, и выхватила кинжал из ножен на его поясе. Схватившись за рукоять, я крутанула его, как учил меня Лорис, и, не обращая внимания на укол вины, которую испытывала из-за смерти любовника, бросилась вперед и прижала острие лезвия к шее мужчины.

Он удивленно моргнул, и на его лицо легла тень, но он не сделал и шага назад, чтобы отвести от себя угрозу. Мужчина выдержал мой взгляд, стоя совершенно неподвижно и ровно дыша, в то время как я отчаянно ловила ртом воздух и пыталась побороть нараставшую панику.

Почему он не боялся?

Мужчина придвинулся ближе, и лезвие постепенно вдавливалось в кожу, пока по горлу не потекли маленькие красные капельки. Он осклабился, когда я пустила ему кровь. А когда не отступила, устояв на месте, его наглый взгляд превратился в полноценную ухмылку.

– Какая ты жестокая, – сказал он, проводя языком по своим идеально ровным нижним зубам.

– Только когда дело касается напористых мужчин, которые думают, будто имеют право трогать меня, – прорычала я, сильнее надавливая на нож, приставленный к его горлу.

– Довольно справедливо, – задумчиво пробормотал мужчина и при этом сделал быстрое движение, отреагировать на которое я не успела.

Он поднял руку, толкнул меня под локоть, кинжал соскользнул по коже, оставив тонкий порез. Его горлу больше ничего не угрожало, и мужчина обезоружил меня с быстротой и грацией профессионала, вывернув клинок из моей руки в свою, а затем швырнул кинжал на деревянный пол.

Переступив с ноги на ногу, он снова заключил меня в объятия и поднял вверх. Затем слегка вытолкнул, ровно настолько, чтобы моя спина снова опустилась на соломенную подстилку. Соломинки, кучей взлетевшие вверх, приземлялись на лицо, путались в волосах колючими вызывающими зуд стеблями, которые, казалось, проникали повсюду.

Во время стычки плащ у меня сбился, обнажив ту часть, где холодом горела метка. Мужчина уставился на мою шею, и я тяжело сглотнула, охваченная неумолимой паникой. Увидев метку, он сжал свои квадратные челюсти, стиснул зубы, и в его взгляде возникло что-то первобытное.

– Со мной ты в безопасности, – произнес он, потянувшись рукой к воротнику своего плаща.

Мужчина потянул его в сторону, обнажив закрученный черно-белый знак на золотистой коже.

– Ты тоже меченый, – сказала я, не в силах оторвать глаз от узора.

Смахнув солому с волос и лица, я села. Он снова полез в карман своего плаща, вытащил фляжку в чехле из вощеной ткани и протянул мне.

– Тебе нужно попить. Подозреваю, эти губки намного красивее, когда блестят от влаги.

Мужчина подошел ближе, красноречиво протягивая мне фляжку. Я осторожно взяла ее, с опаской глядя в маленькое отверстие и принюхиваясь к содержимому. Наконец поднесла ее к губам, влила в рот первые капли воды и застонала от свежего вкуса.

Вода казалась прохладной, несмотря на то, что фляжка до этого лежала в кармане. Я сделала несколько жадных глотков и заставила себя остановиться, чтобы не выпить всю его воду.

– Пей все, – приказал мужчина, касаясь дна фляжки и опрокидывая ее так, что у меня не оставалось другого выбора, кроме как проглотить всю воду.

Когда я напилась, он подошел к краю амбара, где за стойкой для