На западных пределах Руси Ярослав должен был укрощать своих беспокойных соседей, Литву и ятвягов. По крайней мере, летопись упоминает о его предприятиях в ту сторону, вызванных, вероятно, набегами этих племен. Кроме того, он совершил несколько судовых походов в Мазовию. В Польше по смерти Мечислава II (1034) наступили жестокие смуты: вельможи изгнали его сына Казимира и начали самовольствовать. Чехи спешили воспользоваться этою анархией, чтобы увеличить свои пределы на счет поляков. Наконец Казимир с помощью немцев воротил свой престол; он прекратил анархию, но не мог усмирить некоего Моислава, который захватил Мазовию и хотел быть ее независимым властителем. Казимиру в этом случае помог родственный союз с Ярославом. Последний выдал за польского короля свою сестру Марию (1043), которая потом перешла в католичество и известна у поляков под именем Доброгневы. Казимир вместо вена, то есть брачного подарка, возвратил киевскому князю 800 русских пленников, которые были взяты в прежних войнах. А Ярослав помог ему усмирить Мазовию, куда он ходил два или три раза; при последнем походе Моислав был убит (1047). Союз с Польшей был еще скреплен женитьбой Ярославова сына Изяслава на сестре Казимира13.

Ярославово княжение, между прочим, ознаменовалось последним большим походом русского флота на Византию.

После Владимира Русь некоторое время еще оставалась верною союзницею Византии, и вспомогательные русские дружины не раз встречаются в ее войнах. Дружественные связи поддерживались взаимными торговыми выгодами: русские гости проживали в Константинополе, греческие приходили в Киев. Со времен крещения Руси к военным и торговым сношениям прибавились и деятельные сношения церковные. Эти дружеские связи нарушены были в 1043 году. В Константинополе из-за чего-то произошел спор с некоторыми русскими торговцами; от спора дело дошло до драки, и один из почетнейших русских гостей был убит. Отсюда возникло неудовольствие между обоими правительствами. На византийском престоле в то время сидел Константин Мономах, третий супруг императрицы Зои. Известно, что Зоя и ее незамужняя сестра Феодора, дочери Константина VIII и племянницы Василия II Болгаро-бойцы, были последними отпрысками знаменитой Македонской династии. Константин Мономах, государь беспечный и преданный своим удовольствиям, по-видимому, не спешил дать Руси необходимое удовлетворение за обиду. Ярослав снарядил большой ладейный флот и послал его под начальством своего старшего сына Владимира Новгородского с воеводою Вышатой. В этой судовой рати находились и наемные варяги. Византийские историки преувеличивают ее число до 100 000. По известию нашей летописи, Русь хотела высадиться на Дунае, вероятно, с намерением поднять болгар против греков; но варяги увлекли Владимира далее. Флот подошел к Боспору и готовился напасть на самый Царьград. Между тем император велел заключить под стражу всех русских купцов и воинов, находившихся в Константинополе и других городах. Он не один раз отправлял к Владимиру послов с мирными предложениями; но тот предъявлял слишком высокие требования (византийцы говорят, будто он потребовал по три фунта золота на каждого воина). Этими переговорами греки, конечно, желали выиграть время, чтобы приготовиться к отпору. Действительно, они успели собрать и снарядить флот, который под начальством самого императора загородил вход в Боспор; а на берегах его расположились конные отряды. Последовали битвы на море.

Мелкие русские суда старались держаться ближе к берегу; тут с помощью огнеметательных снарядов грекам удалось сжечь часть нашего флота и привести в замешательство остальную. Многие русские ладьи сильным волнением были брошены на береговые скалы и потерпели крушение. Владимир едва не погиб; его спас один из воевод, Иван Творимирич, взяв на свой корабль. Часть русской рати, спасшаяся на берег после крушения своих судов, собралась там, в числе 6000 человек. Они решили пробиваться в отечество сухим путем. Вышата не захотел оставить их без воеводы. «Жив ли буду, так с ними, а если и погибну, так с дружиною», — сказал он; сошел на берег и сам повел их к Дунаю. Император с торжеством воротился в столицу, отрядив 24 корабля для преследования отступавшего Владимира. Эти корабли были окружены русскими ладьями и почти все погибли; причем русские взяли многих пленников и, таким образом, имели хотя небольшой успех в своем походе. Но рать, предводимая Вышатой, большей частью истреблена превосходными силами греков; оставшиеся в живых отведены пленниками в Константинополь, где император велел многих из них ослепить. Спустя три года мир был возобновлен и пленные обоюдно возвращены. Мир этот скреплен браком одного из сыновей Ярослава, его любимца Всеволода, с греческой царевной, но неизвестно, с дочерью или с другой какой родственницей Константина Мономаха.

Время Ярослава было также эпохою самых деятельных и дружеских связей с норманнами Скандинавии, известными у нас под именем варягов. Брак со шведскою принцессою и помощь, оказанная варяжскими дружинами при завоевании киевского княжения, еще более возвысили их значение при дворе и в войске великого князя Русского. Мы видим, что почти во всех важнейших битвах варяжская дружина занимает чело русской рати. Мы видим знатных людей, даже королей и принцев скандинавских, которые находят приют у русского князя, нередко вступают в его службу, становятся его советниками и помощниками в делах внутреннего управления и внешней защиты. Варяжские наемники и торговцы, без сомнения, пользовались на Руси особым покровительством великой княгини Ингигерды (в православии Ирины), которая имела большое влияние на своего супруга. Еще, будучи новгородской княгиней, она, как известно, доставила своему родственнику Рагенвальду город Ладогу, в качестве удельного княжества. Впоследствии муж ее сестры норвежский король Олав Святой, лишенный своего престола датским королем Канутом Великим, нашел убежище и почет при киевском дворе со своим малолетним сыном Магнусом. Конечно, не без помощи киевского князя он снарядил дружину, чтобы воротить себе утраченный престол, и высадился на берега Норвегии, но погиб в битве при Стиклестаде (1030). Сын Олава Магнус, прозванный Добрым, оставался на попечении Ярослава и воспитывался вместе с его детьми. Спустя несколько лет, когда смуты в Норвегии и угнетения, испытанные от датчан, заставили многих норвежских вельмож сожалеть об изгнании собственного королевского дома, Магнус с русскою помощью воротился в отечество и занял наследственный престол.

Младший брат Олава Святого Гаральд Смелый (Гардрада) после битвы при Стиклестаде, где он был ранен, также нашел убежище при киевском дворе и некоторое время служил в варяжской дружине великого князя. Гаральд полюбил старшую дочь Ярослава и Ингигерды Елизавету и просил ее руки. Предложение изгнанного принца, не имевшего ни земли, ни богатства, на первое время встретило отказ, но, по-видимому, не безусловный. Гаральд после того отправился в Царьград и сделался там начальником такой же варяжской дружины. Именно около этого