Н. «избран председательствующим в Отделении этнографии» (Срезневский И. И. Воспоминания о Н. и Надеждине // Вестник Русского Географического общества. 1856. Т. 16. Кн. 1. Отд. V. С. 9). На протяжении многих лет Н. деятельно участвовал в редактировании различных изданий Общества: «Географических известий» (в 1851 г. переименованных в «Вестник Императорского Русского Географического общества»), а также «Этнографического сборника» (первый выпуск подготовлен совместно с К. Д. Кавелиным и 1853 г.), который содержал материалы, поступившие в Общество со всех концов России в ответ на рассылку в количестве 7000 экземпляров составленной Н. подробнейшей «Программы доставления этнографических материалов». Богатейшие этнографические данные, собранные по надеждинским рекомендациям, использовали для собственных лексикографических и фольклористических трудов В. И. Даль и А. Н. Афанасьев. Затяжная болезнь все более затрудняла профессиональную работу Н. Осенью 1854 г., за год с небольшим до кончины, последовавшей в январе 1856 г. и не вызвавшей широкого общественного резонанса, Н. по просьбе П. С. Савельева пишет автобиографию, данные которой были использованы при составлении статьи для юбилейного сборника к столетию Московского университета, изданного в 1855 г. Доведенная только до начала 1840 годов, автобиография оказалась последним трудом Н.

Посмертная репутация Н. неоднозначна. Наряду с резкими обвинениями в начетничестве, беспринципности, карьеризме (С. А. Венгеров, М. М. Филиппов, Е. А. Бобров, И. И. Иванов, М. К. Лемке) всегда находились историки, мемуаристы, критики, оценивавшие деятельность Н. чрезвычайно высоко (И. А. Гончаров, М. А. Максимович, С. С. Трубачев, Н. Г. Чернышевский, Н. К. Козмин и др.). Очевидно одно: обширное и многообразное, большею частью до сих пор не переизданное наследие Н. сегодня, как и полтора века тому назад, нуждается в пристальном и беспристрастном изучении и популяризации. «Надобно определить его значение в русской литературе, показать меру заслуг его в науке» (Чернышевский Н. Г. С. 141).

Соч.: Литературная критика. Эстетика / Вступит. ст. и коммент. Ю. В. Манна. М., 1972; О современном направлении изящных искусств; Лекции по археологии; Лекции по теории изящных искусств // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века: В 2 т. М., 1974. Т. 2; Автобиография / Вступит. заметка и примеч. П. С. Савельева // Рус. вестник. 1856. № 3. Кн. 2.

Лит.: Средний-Камашев И. Несколько замечаний на рассуждение Надеждина о происхождении, свойствах и судьбе поэзии, так называемой романтической // Московский вестник. 1830. Ч. 3. № 9; Н. И. Надеждин [Некролог] // Вестник Имп. Русского Географического общества. 1856. Ч. 15. Кн. 5; Чернышевский Н. Г. Очерки гоголевского периода русской литературы. Статья четвертая // Полн. собр. соч.: В 13 т. М., 1947. Т. 3; Трубачев С. С. Предшественник и учитель Белинского // Исторический вестник. 1889. № 8, 9; Филиппов М. М. Московские университетские влияния. Н. И. Надеждин и его отношения Белинскому // Филиппов М. М. Судьбы русской философии. СПб., 1904; Милюков П. Н. Надеждин и первые критические статьи Белинского // Милюков П. Н. Из истории русской интеллигенции. СПб., 1903; Лемке М. Чаадаев и Надеждин // Лемке М. К. Николаевские жандармы и литература. 1826–1855. 2-е изд. СПб., 1909; Козмин Н. К. Н. И. Надеждин. Жизнь и научно-литературная деятельность. 1804–1836. СПб., 1912; Осовцов С. М. К спорам о псевдониме «П. Ш.» // Русская литература. 1959. № 4; Манн Ю. В. Н. И. Надеждин – предшественник Белинского // Манн Ю. В. Русская философская эстетика. М., 1969; Каменский З. А. Н. И. Надеждин. Очерк философских и эстетических взглядов (1828–1836). М., 1984.

Петров П. Я.[249]

ПЕТРО́В Павел Яковлевич [25.6(7.7).1814, Петербург – 7(19).9.1875, Москва, похоронен на Ваганьков. кладб.], переводчик, поэт; лингвист-востоковед. Из обер-офицерских детей (отец, Як. Осип., учительствовал во 2-м кадет. корпусе; выйдя в отставку в 1819, переехал в Москву). После смерти отца (1826) П. получал дом. образование в доме кн. А. П. Оболенского, тогда калуж. гражд. губернатора (отношения поддерживались и позднее). Знал новые европ. и овладел мн. вост. языками: персидским, санскритом, араб., тур. и др.; знал также еврейский, изучал китайский.

С 1828 студент словесного отд. Моск. ун-та (ученик А. В. Болдырева, проф. по кафедре вост. языков, преподававшего араб., персид. и сверх программы еврейский), окончил «с отличными успехами» (ЦГИАМ) в 1832 кандидатом, вместе с В. С. Межевичем, М. Б. Чистяковым, Я.М. Неверовым, И. П. Клюшниковым.

В конце 1829 студент Н. Л. Григорьев, товарищ В. Г. Белинского по Пензен. гимназии, знакомит П. с будущим критиком. Существует мнение (Храбровицкий А. В. Белинский и роман итал. революционера // Огонек. 1948. № 31. С. 24), что три друга совместно издали первый рус. перевод известного итал. романа У. Фосколо «Избранные письма Якова Ортиса» (М., 1831, переводчик не указан), о чем в письме родителям (5 янв. 1830) глухо упоминает Белинский (XI, 33). Белинский с большой симпатией относится к своему новому приятелю, с к-рым часто беседует о лит-ре (П., по его определению, «пишет прекрасные стихи» и упорно занимается языками – «неутомим, как Тредиаковский»), науках и др. «благородных предметах»: «Вот дружба, которою я могу по справедливости хвалиться!» (Там же. С. 23).

Приятельские отношения с Белинским, а после переезда П. в Петербург оживленная переписка продолжались до отъезда П. в 1838 за границу. Белинский время от времени публиковал стих. и переводы П. в «Телескопе», «Молве», «Моск. наблюдателе». Семья П. (мать и две сестры) приняли большое участие в судьбе Белинского после его исключения из ун-та (XI, 103). У Петровых Белинский встретил свою будущую жену М. В. Орлову (Белинский в восп., с. 564).

С осени 1833 Белинский и П. начинают посещать кружок Н. В. Станкевича (Аксаков К. С. Восп. студентства. 1832–1835 гг. // Рус. об-во 30-х гг. XIX в. М., 1989. С. 317–318). Пребывание П. в кругу Станкевича – наиб. известный эпизод его биографии, часто упоминаемый в лит-ре. Моск. философствующих юношей порою раздражало его стремление к кабинетным лингвистич. штудиям, хотя в целом отношения оставались взаимно доброжелательными; уже из-за границы Станкевич писал Т. Н. Грановскому (1838): «Отыщи его, поклонись по восточному обычаю, принеси какие-нибудь дары и попроси если не любить, то, по крайней мере, иметь ко мне некоторую склонность. Он торжественно объявил однажды Белинскому, что уважает, но не любит меня» (Н. В. Станкевич. Переписка… С. 472).

Между 1832 и 1834 жил то в Москве, то в Петербурге, занимаясь частными уроками, в 1833 состоял «в учебном персонале Погодинского пансиона» (Барсуков, IV, 179). В 1834 по ходатайству М. П. Погодина был включен в число воспитанников Профессорского ин-та в Дерпте, но за отсутствием там кафедры вост. языков оставлен для слушания лекций в Петербурге. В 1838 занимался изучением араб., перс. и тур. языков под руководством акад. Х. Д. Френа, О.