– Как я вчера говорила, она не вписывается в схему, – продолжила Саша, когда официантка снова ушла. – Она не училась с нами, ее не было на празднике, даже видения у нее не совсем как у нас. Но если допустить, что Лиля попала под раздачу случайно, оказалась не в том месте, не в то время, то я все равно не понимаю мотив. Если это кто-то из нас, то за что? Мы, конечно, порой ругались, ссорились; кажется, парни однажды даже подрались, но это все равно не повод. Тем более через шесть лет. Что-то должно было случиться недавно.

Войтех снова задумчиво побарабанил пальцами по столу, потом взял десертную вилку – официантка принесла двойной набор приборов, хоть Войтех и не выказывал намерения есть пирожное – и, игнорируя возмущенный Сашин взгляд, отковырнул себе кусочек.

– Хорошо, предположим, Лиля попала в вашу теплую компанию случайно. Надо будет пройти с ней по воспоминаниям последних дней, выяснить, где она могла пересечься с гипнотизером. А сколько еще человек было в вашей группе?

Саше тоже пришлось отвлечься на пирожное, пока скрытый сладкоежка, не пожелавший ничего, кроме чая без сахара, не съел всю ее порцию. Ей не было жалко, скорее смешно, поэтому она незаметно подвинула тарелку к нему ближе, но продолжала возмущенно следить за каждым движением вилки.

– На самом деле, состав постоянно менялся, – сказала она, когда они разделались с половиной пирожного. – Кто-то уходил, кто-то приходил. Гипноз – это своего рода искусство, не каждому дано. Можно научить человека правильно держать кисть в руке, заставить зазубрить наизусть правила сочетания цветов, но, если у него нет таланта, шедевр он не нарисует. Кому-то просто надоедало, даже если получалось. Но до конца доучились, – Саша на секунду задумалась, считая в уме, – семь человек. Гриша, Слава и Витя – которые погибли, я, еще одна девушка и двое парней. Эй, может, закажешь уже себе? – возмутилась она, когда Войтех зачерпнул самый лакомый кусочек с большим количеством красной смородины.

– Свое есть не так вкусно, – с улыбкой парировал тот, ничуть не смутившись и отправив этот самый лакомый кусочек в рот. – Значит, кроме тебя, пока живы еще трое, – резюмировал Войтех, не до конца прожевав. – Они все были на вечере встречи?

– Нет, только девушка, Лариса Корзун. Она, конечно, дамочка шебутная и меня раздражает, но я не могу себе представить ее хладнокровной убийцей. Хотя, конечно, на празднике была именно она. Более того, она сидела со мной и Гришей в лодке незадолго до его смерти, а после этого ушла с ним. Я бы сказала, она вообще последняя, кто общался с ним живым. Про двух других парней я, если честно, почти ничего не знаю.

– Тогда имеет смысл проверить ее, – предложил Войтех, великодушно откладывая в сторону вилку и оставляя последний кусочек пирожного Саше. – И двух других, конечно, тоже, но начнем с нее. Похоже, нам опять нужен Дементьев. Я не представляю, что и как искать без него, а у него наверняка есть на этот счет соображения.

Говоря это, Войтех достал из кармана мобильный телефон, но не успел вызвать из памяти нужный номер, как пошел входящий вызов. Совсем не от Дементьева.

– Привет, – ответил он, чувствуя себя лишь самую малость неловко.

– Привет, – отозвался в трубке голос Анны. – Я знаю, что правильнее было бы дождаться звонка от тебя, но я освободилась немного раньше и уеду из Питера немного раньше. Поэтому если ты все еще хочешь консультацию, то у тебя есть только сегодняшний вечер.

– Пожалуй, мне он подходит, – с готовностью ответил Войтех, избегая смотреть на Сашу. – Я и ресторан уже выбрал. Французское вино и итальянский кофе у них есть. Кухня средиземноморская. Подойдет?

– Вполне. Тогда сегодня в семь?

– Хорошо, я скину тебе адрес. До вечера.

– До вечера.

Войтех нажал на сброс и замер, глядя на экран телефона. Зачем он его вытащил, совершенно вылетело у него из головы.

Примерно так же вылетело из головы у Саши, зачем она держит в руках вилку. Несколько мгновений она рассматривала Войтеха, пытаясь понять, с кем он разговаривал. Это определенно был не Дементьев, едва ли он позвал бы следователя на французское вино. Неужели та самая девушка-организатор? Других знакомых в Питере, насколько она знала, у Войтеха нет.

Саша напомнила себе, что ей не должно быть до этого никакого дела.

– Значит, вот как, Дворжак? – прищурилась она, стараясь выглядеть обиженной, хотя уголки губ сами собой приподнимались вверх, а в голосе было недостаточно недовольства, чтобы он поверил. – За завтраком ешь мое пирожное, а на ужин зовешь другую девушку?

– Только не надо в отместку гипнотизировать меня на то, чтобы я поцеловал Лилю в присутствии Вани, – хмыкнул Войтех. – Боюсь, на что бы вы ни спорили, дело все равно кончится сломанной челюстью. Моей.

– И я все равно не умею этого делать, я же говорила, – пробормотала Саша, возвращаясь к пирожному.

Войтех уже не слушал, все-таки набирая номер следователя.

9 июля 2015 года, 18.10

ул. Капитанская

Дементьев согласился помочь со сбором информации о Ларисе Корзун, но Саша всегда считала, что с такими вещами лучше всего обращаться к друзьям и знакомым. Что такого может узнать о человеке следователь прокуратуры? Не судим, не привлекался, максимум – штраф за неправильную парковку в октябре прошлого года. А вот друзья расскажут гораздо больше. Если, конечно, найти к ним подход. Не все захотят откровенничать.

Пока Саша, валяясь на широкой кровати в собственной спальне, листала телефонную книжку, неторопливо обдумывая, кому бы позвонить и узнать подробности о Ларкиной жизни, Вселенная сжалилась над ней сама. Иногда стоит просто послать ей правильный запрос, чтобы она отозвалась. Снова обзванивать однокурсников казалось Саше плохой идеей, да и как вывести разговор на Ларису, не вызвав подозрений, она не представляла, но когда на экране высветился входящий вызов и имя Алиса, Саша чуть не подпрыгнула от радости. Алиска же, конечно!

Алиса была Сашиной близкой подругой вот уже года четыре, а то и больше. Саша не могла вспомнить, где и когда они познакомились: бывают люди, которые входят в жизнь постепенно, незаметно, но остаются в ней надолго. Алиса работала журналисткой в одном модном журнале, тщательно следила за своей внешностью и перманентно желала улучшить себя. Нет, не интеллектуально, а внешне. Она постоянно что-то меняла: то форму носа, то ушей, то подтягивала лицо, то разглаживала несуществующие морщинки на лбу. Конечно же, силикон давно поселился в ее губах, а размер груди менялся чаще, чем погода в Санкт-Петербурге, но при этом ей не изменяло чувство меры. Она не выглядела надутой куклой, которой даже улыбаться опасно.

Иногда Алиса ныла Саше о том, сколько денег угрохала на очередную процедуру, а Саша стеснялась сказать, что в упор не видит изменений. Несмотря на этот свой, по мнению Саши, недостаток, Алиса была из тех людей, кому можно позвонить среди ночи, если у тебя просто плохое настроение, и кто бросит все, вызовет такси и примчится на помощь с бутылкой дорогого вина. В Алисе совершенно отсутствовала зависть, она почти никогда не злилась, и с Сашей они сошлись незаметно, но прочно. Но самое главное ее достоинство на данный момент – она хорошо знала Ларису.