— Я не собираюсь это обсуждать. Мне кажется нам пора… может у твоей мамы есть вопросы, мы и не пообщались толком. Разве не ради нее пришли?

Гутман как всегда прав, мне действительно не по себе находиться с ним в одной комнате. Его! Комнате. Которую мне даже окинуть взглядом неловко.

— Чего ты боишься? За свою репутацию? Это после всех Вась и Петь, которых ты так заботливо Софье перечислила? Странно, — ухмыляется босс.

— Ревнуете?

— Немного.

— Послушайте, разве наше соглашение не было деловым? Вы ведь разумный человек, тогда почему ведете себя так, словно мы и правда… пожениться собираемся.

— Хочу, чтобы все было достоверно. А еще… — добавляет, пряча улыбку. — Тебя чертовски приятно дразнить. Ты такая очаровательная, когда сердишься. Или, скорее даже изображаешь гнев. На самом деле прячешь за ним свои настоящие чувства.

И какие же по-вашему у меня чувства?

— Ты уже взрослая девочка. Сама скажи.

— Ничего нет! Кроме вашего давления, не понимаю зачем…

Гутман, все это время подпиравший спиной дверь комнаты, резко пересекает пространство между нами и нависает надо мной, опираясь руками на постель по обе стороны от моих бедер. Вынуждая прогнуться, почти лечь на спину.

— Интересно, и это ты тоже будешь отрицать?

И накрывает мои губы своими.

Мое тело впадает в состояние странного оцепенения. Я абсолютно не ожидала, что меня поцелуют. И сейчас замираю, не в силах сделать выбор. Что предпринять в ответ? Залепить пощечину? Закричать? Пока раздумываю, Гутман углубляет поцелуй и это самое замечательное ощущение, какое мне приходилось испытывать до сих пор. Его большая ладонь погружается в мои волосы, нарушая прическу, которую помогла мне сделать Зойка… но сейчас мне все равно. Его губы такие мягкие… и одновременно твердые. Вкус шампанского на его губах приятен, а движения языка завораживают, он будто пьет меня. Я обмякла в объятиях, покорно млея, теряя ощущение реальности. Мне кажется никогда в жизни не чувствовала себя так прекрасно и уютно. Пусть это неправильно… но так приятно. Жар сильного тела окутывает, прожигает насквозь, запах мужчины проникает в меня, соблазняет пробовать еще и еще, требует этого. И Гутман отвечает этому желанию, отдает больше и больше, прижимает к себе все теснее, стискивая в объятиях.

Босс передвигает руку и костяшки его пальцев слегка трутся о мое бедро, заставляя еще сильнее дрожать в его объятиях от предвкушения. Все мое тело трепещет от этой едва заметной ласки. От осознания его потребности в близости. Меня это возбуждает. Очень сильно. Я уже не контролирую себя. Абсолютно. И меня это пугает.

Босс отпускает мои волосы, его руки сжимаются на моей талии, притягивая ближе, вынуждая полностью покориться ему, опустить голову на постель, раскрывшись его натиску, принять его… Смутно понимаю, что Гутман лежит на мне сверху, вжимаясь в меня, осторожно раздвигая мои ноги, устраиваясь между ними, прижимаясь твердым естеством, распирающим строгие узкие брюки… Я должна оттолкнуть, противостоять этой наглости, но порыв так мимолетен, едва оформившись — исчезает, а давление мужского тела столь приятно, что у меня вырывается стон, и Роберт, поймав его губами, углубляет поцелуй, погружает в мой рот язык, играя с моим языком. Влажный, жаркий поцелуй полный страсти окончательно сносит мои последние барьеры. Руками вцепляюсь в его рубашку. Хочу разорвать ее, хочу почувствовать обнаженное мужское тело под своими пальцами….

Меня разрывает желание, острые иглы предвкушения. Запрокидываю голову точно в экстазе, и воспользовавшись предоставленной возможностью, босс проводит цепочку влажных поцелуев по моей шее и в ответ все мое тело содрогается в порыве неудержимого буйного наслаждения.

— Думаю, нам действительно лучше выйти к гостям. — Раздаются слова в противовес всему, что сейчас происходило между нами. Как ушат холодной воды. Голос, бьющий точно плетью. Значит, горела только я? Только меня уносило цунами бешеного наслаждения? А он все это время с холодной расчетливостью играл на мне, точно на струнах расстроенной скрипки? Побаловался, проверил и отставил в сторону? Но как же страсть, что я чувствовала в нем? Желание, твердый бугор в брюках.

Я настолько ошеломлена, что открываю и закрываю рот, не в силах выдать ни звука. Хочется накричать на него. Обвинить в лицемерии, послать к черту… Но нет сил даже слова выдавить…

Гутман поднимается с постели, и я вскакиваю вслед за ним. Хочется выбежать из комнаты и нестись из этого дома без оглядки. Но понимаю, что не могу так поступить. Надо хотя-бы взглянуть в зеркало. Наверняка выгляжу просто ужасно. Не могу появиться в таком виде перед матерью босса и гостями. Ясно, что обо мне подумают. И осознавать это — невыносимо. Тем более после того как босс фактически отверг меня. Соблазнил и отшвырнул. Так паршиво я ни разу в жизни себя не чувствовала…

— У вас есть поблизости… ванная? — спрашиваю хрипло.

— Да, конечно. Эльмира… Прости пожалуйста. Я не должен был…

— Все в порядке. То есть… не стоило этого делать… но спасибо, что вовремя остановились. Мы оба слишком заигрались. Пора прекратить.

— Я не играл. Позволь объяснить.

— Ну что вы, зачем. И так все понятно.

— Тогда скажи ты. Что тебе понятно, Эльмира?

— Что заигрались! И едва не перешли черту! И вовремя опомнились… Я … очень испугалась. Не знала как остановить вас. И после такого… Не думаю что наше соглашение в силе.

— Наборот, — Роберт подходит ко мне и берет мою руку, сжимая ее. Теперь нам вообще никуда друг от друга. Боюсь, как честный человек, я должен на тебе жениться…

— Хватит игр, у меня голова болит! — восклицаю в сердцах.

— Я остановился лишь потому что дом полон гостей. А мы даже дверь не заперли. Я не хотел, чтобы наш первый раз был таким… спонтанным.

— Что вы несете, Роберт Валерьевич!

— Ладно, давить не буду. Иди, пудри носик. Я подожду и отправимся к гостям, будь они неладны…

Остаток вечера я старательно натягивала улыбку, выслушивая рассказы Алины о том, каким очаровательным был Роберт в детстве, как замечательно учился, сколькими талантами обладал. А еще как могла избегала босса. Едва замечала, что направляется в мою сторону — извинялась, говорила что нужно срочно позвонить и уходила в сторону. Понимала, что веду себя как ребенок… Но я настолько запуталась в происходящем, что уже не соображала, не понимала как вести себя. Словно в моей жизни стерлась грань между фантазией и реальностью. Хотя никогда я не фантазировала о Гутмане и не понимаю, за что он свалился на мою голову… И все перевернул в моей размеренной жизни вверх дном. Начиная от работы и заканчивая личной жизнью. Которой не было… Но сейчас все еще хуже. Хотя как может стать хуже то, чего нет…

Ну вот так… у босса это получилось.

Я ненавидела себя, ненавидела его и то что он заставил меня притворяться, и одновременно заставил желать его.