Машина довольно быстро неслась по довольно хорошей дороге. Хариш о чем-то думал, смотря в окно, не зная, что я вспоминаю о наших с ним беседах, о том, кем же может стать Хуан Пекеньо в борьбе за свободу Югославии при его такое интересной и сложной биографии?

Перевалив через небольшой гребень, дорога выровнялась, и мы въехали в лес пробкового дерева. В глубине его я увидела небольшую отару овец, которые сгрудились у родника. Я попросила остановить машину. Мы взяли фляги и пошли к стаду. Неожиданно вперед вырвалась собака с поднятым хвостом и сердито залаяла, не решаясь подходить близко.

Пожилой пастух с подпаском, мальчиком лет 12-ти, стали кричать на нее, и она, уже примирительно несколько раз гавкнув, отошла.

Напились прохладной и вкусной воды из родника, наполнили фляги и распрощались.

Выехав из леса, очутились на возвышенности. Далеко впереди, точно мы и не ехали, виднелись высокие горы.

Наконец Пепе свернул в сторону, оставил машину под большим деревом с развесистой кроной и сказал:

– Приехали. Дальше нельзя. Придется немного пройти пешком.

До командного пункта добрались благополучно. Нас приветливо встретил молодой загорелый командир с пистолетом на туго затянутом ремне. Поздоровавшись, взаимно представились.

Комбату уже была известна цель нашего приезда.

– Альфонсо! Пожалуйста, подайте нам кофе! – сказал комбат своему ординарцу, не спрашивая нашего согласия.

Выпив по маленькой чашечке кофе, Хариш, комбат, Рудольфо и еще несколько солдат пошли на наблюдательный пункт. Ходили они долго, и я уже начала беспокоиться, особенно когда на участке батальона послышалась ружейно-пулеметная перестрелка.

– Все в порядке, отличное место для переброски, сейчас поедем в Вилла Нуэва де Кордова, – сказал мне Рудольфо. Но поехать не пришлось. Раздался сигнал воздушной тревоги. Мы увидели в небе два вражеских самолета. Вели они себя нагло: летали низко, кружили как настоящие стервятники – видимо, вели разведку и выбирали цель. Вдруг от самолетов, точно короткие сигары, отделились бомбы. Вначале они летели почти параллельно самолетам, а потом все круче и круче падали на землю.

Мы слышали глухие разрывы за оливковой рощей, а фашистские стервятники медленно разворачивались и направлялись в нашу сторону.

– Бога ми! Так они могут и нашу машину обнаружить, – говорит Хариш.

– Возможно, – как-то безразлично отвечает комбат.

Между тем, самолеты противника на высоте около 300 метров парили над дорогой, по которой нам предстояло возвращаться в Вилла Нуэва де Кордова.

Иван Хариш посмотрел на часы, глянула и я.

– До обеда еще больше часа, – заметил он.

– К этому времени итальянцы обязательно улетят. Они никогда не опаздывают поесть. Давайте еще выпьем кофе, – предложил комбат.

– Нет! Разрешите, я проберусь на высоту, где находится ваш передовой пост, – попросил Хариш комбата.

– Но оттуда вы ничего нового не увидите, а вас могут заметить сверху итальянцы, – ответил капитан.

– Увидеть новое, действительно, возможно не удастся, но мне хочется поговорить с людьми, которые там находятся. Они помогут кое-что уточнить, – не унимался командир группы.

– Сходите, я пошлю с вами моего Антонио, – согласился комбат.

И трое: Хариш, Рудольфо и еще совсем молоденький солдат Антонио направились к передовому посту, находившемуся метрах в 600 от командного пункта. Вначале они шли, пригнувшись, вдоль траншеи, потом вылезли и поползли, затем короткой перебежкой добрались до командного забора и пошли вдоль него, пока не скрылись из вида.

Я осталась на командном пункте под большими оливами. Перезрелые плоды усеяли каменистую землю.

– Все соберут! – сказал комбат, заметив, как я подняла горсть плодов.

Находясь на КП, я невольно сравнила увиденное здесь с тем, что видела под Теруэлем. Спокойствие, слаженность в работе, уверенность в победе над врагом. Воинская подтянутость. Да, испанская республиканская армия мужала.

– И зачем их среди белого дня понесло на передовую? Заметят, внезапно обстреляют… А тут еще эти итальянцы летают, – думала я.

Но ничего не случилось. Через полчаса итальянцы улетели, и наши возвратились. Выпили кофе, простились с гостеприимным капитаном и пошли к машине. Начался обеденный перерыв. Небо было чисто. На фронте полное безмолвие.

По пути, в 50-120 метрах от дороги, увидели свежие воронки от авиабомб. Еще пахло взрывчаткой.

– Тут стояла плохо замаскированная машина, – рассказывал довольный Пепе, – но итальянцы промахнулись первый раз, а потом пролетели мимо, может быть, у них и бомб не осталось. Думал, что заметили мой «форд», но нет. Не пожалел рук, наломал ветвей и так укрыл машину, что и сам бы не заметил.

Не успели мы отъехать от воронок, как Хариш воскликнул:

– Смотрите, летит! Заблудился или запоздал…

– Неважно: заблудился, запоздал или уже пообедал раньше других, а нам надо скорее и другие машины укрыть, – заметил Рудольфо.

Пепе не растерялся, быстро свернул в сторону и остановился под большим ветвистым деревом с красными стручками. Итальянец быстро приближался на небольшой высоте. Мы залегли за каменной изгородью. Все, кроме меня, открыли огонь по самолету.

Несмотря на обеденное время, по снизившемуся самолету стали стрелять из винтовок и пулеметов и другие подразделения. Казалось, сбить его нетрудно, но он продолжал лететь, набирая высоту.

Фашист улетел, и мы поехали дальше.

Пепе спешил на базу. Он нет-нет, да и поглядывал часы: обеденное время приближалось к концу.

На окраине Вилла Нуэва до Кордова мы увидели группу женщин, затеявших стирку в проточной воде. Выстиранное белье висело на кустах и сохло. У каждого своя забота.

Вечером мы перебрасывали группу Хариша в тыл мятежников. На командный пункт прибыли засветло.

– Все подготовлено! – докладывал капитан, встречая нас как старых друзей.

Хариш был как-то особенно благодушно настроен. Он шутил, а в то же время был внутренне собран. У него все до деталей было продумано, предусмотрено.

– Что же у вас так мало патронов? – спрашивает комбат Хариша.

– Но зато у нас много взрывчатки, – отвечал Хариш. – Мы идем не для перестрелок. Нам они невыгодны. Когда мы стреляем, и в нас могут стрелять. У фашистов есть машины, и они быстро пришлют пополнение, а нам не от кого ждать помощи. Враг своих раненых на машинах в госпитали довезет, а мы своих должны нести, и кроме йода и бинтов у нас ничего под руками нет. А когда ставим незаметно мину, и на ней подорвется машина или полетит под откос поезд, и стрелять в нас если и будут, то как в божий свет, как в тень. Мы можем наблюдать издали за результатом своей работы, – убеждал капитана Хариш.