много водки. Это произошло в декабре 2015 года. Придя в себя, этот человек снова отправился на вечеринку! Всех, кто верит в воскресение мертвых, я прошу успокоиться: эти люди, на самом деле, не были мертвы.

Однажды я работала с врачом, который шутя говорил, что распознать живого можно уже по первому разрезу на шее, потому что из разрезанной сонной артерии немедленно хлынет фонтан крови. Когда я помогала бальзамировать свой первый труп, я убедилась в том, что в жилах покойника остается вся его кровь, но она не течет из ран, как у живого человека. Во-первых, не работает насос – сердце, которое у живых гоняет кровь по организму, а, во-вторых, кровь начинает свертываться и твердеть сразу после наступления смерти, скапливаясь в виде гипостаза в отлогих местах. Если бы техник спросил того врача: «Боже, была ли она мертва?», то врач, наверное, ответил бы: «Ну, теперь она точно мертва».

Эта история совершенно неправдоподобна, хотя, наверное, она пользовалась успехом на вечеринках. Но это не единственная история, которую мне пришлось слышать. Один лаборант в Северной Англии, обладая, по-видимому, садистскими наклонностями, регулярно вставлял во влагалище умерших женщин термометр, как он говорил, для того, чтобы «измерить их внутреннюю температуру». Я взяла эту фразу в кавычки, потому что внутреннюю температуру измеряют через разрез кожи, погружая термометр в печень умершего. Однажды этот садист провел манипуляцию с термометром у женщины, которую только что извлекли из замерзающей реки. В ответ из глаза женщины на металлический стол скатилась слеза. Суть рассказа сводилась к тому, что та женщина не умерла, а просто находилась в состоянии глубокого переохлаждения после пребывания в ледяной воде, и отреагировала слезами на боль.

Это всего лишь истории, множество которых мне приходилось слышать за время работы. Эти рассказы – всего лишь городские легенды, и трудно сказать, есть ли в них хотя бы зерно истины. Однако самые интересные истории не о том, как пробуждались мертвые, а о том, как живых принимают за мертвых. В своей книге «Как мы умираем» Шервин Нуланд пишет, что «вид безжизненного лица невозможно перепутать с лицом человека, находящегося в бессознательном состоянии», но, на самом деле, это не так. Влияние сильного холода на организм может привести его в такое неопределенное состояние, что подчас, бывает трудно определить, жив этот человек или мертв. Существует много примеров сохранения жизни в таких ситуациях, как, например, при утоплении в ледяной воде, при удушье под снежной лавиной, и при потере сознания при переохлаждении, когда людей находили и (если все складывалось удачно) возвращали к жизни. Однако едва ли у кого-нибудь возникнет желание вернуться к жизни под ножом патологоанатома, рассекающего сонную артерию.

Вероятно, самый курьезный случай подобного рода произошел в Румынии в 1992 году, когда восемнадцатилетнюю «мертвую» девушку изнасиловал санитар морга, некрофил. Его арестовали, но родители девушки были так благодарны ему, что отказались вчинять ему иск, потому что он вернул к жизни их дочь. Секс и смерть, в этом случае, переплелись в неразрывный клубок.

Достаточно сказать, что ни один из моих трупов не «оживал» на прозекторском столе, хотя есть фокусы, имитирующие такое оживление, и некоторые ветераны морга зачастую их проделывают, чтобы пугать новичков. Я слышала об одном таком весельчаке, который постоянно подшучивал над своими подопечными, разыгрывая одну и ту же шутку. Он залезал в мешок и просил своего подручного запереть его в холодильнике, а когда практикант открывал дверь холодильника, этот шутник садился и принимался истошно вопить, пугая практиканта едва ли не до смерти. Моя любимая часть этой истории заключается в том, что один из молодых практикантов решил отомстить шутнику. Трюк был разыгран, как обычно. Шутник спрятался в мешке и залег в холодильнике, но он не знал, кто находился в рядом лежавшем мешке. Когда господин шутник лежал в мешке, должно быть, едва сдерживая смех, соседний мешок вдруг пришел в движение и из него донеслись стоны и завывания. Там находился мстительный практикант. Старый техник от испуга и неожиданности подскочил так, что расшиб себе лоб о низкий потолок холодильника, и никогда больше не повторял своих избитых шуток.

Мне очень нравится цитировать Галеба Уайлда, шефа похоронного бюро в Америке, гробовщика в шестом поколении, который писал в своем блоге: «Работая в морге, я всегда связывал шнурки ботинок на мертвецах. Когда господь призовет мертвецов на суд, они будут очень забавно спотыкаться». Это мы называем «юмором висельников».

К счастью, я никогда не слышала стук из холодильника, ни разу рука мертвеца не хватала меня за руку, державшую нож, и я никогда не видела двигавшихся покойников. Но умершие – это люди, и иногда они кажутся «живыми». При небрежной укладке головы на подставку, они иногда поворачивают голову к лаборанту. Как я уже писала, трупы могут стонать, рыгать и пукать. Иногда из ноздрей появляются кровавые пузыри, создавая иллюзию дыхания, как это было у найденной мною в детстве на дороге мертвой кошки. Как писала Мэри Роуч в своем бестселлере «Оцепенение»: «Трупы иногда совершают абсолютно человеческие действия, что порой сбивает с толка даже опытных медицинских профессионалов». Роуч описывает одну студентку-медичку, которая пережила нешуточное потрясение, когда труп неожиданно обнял ее за талию. Со мной, кстати, такое происходит довольно часто. Когда я кладу руку трупа, находящегося в состоянии трупного окоченения, ему на голову, а потом поворачиваюсь к нему спиной, эта рука медленно опускается вниз, и я ощущаю ледяное прикосновение мертвой ладони к своей теплой и живой ягодице.

После того, как сделан разрез, а покойник (к счастью) остается безжизненным и неподвижным в течение всей процедуры, наступает момент, когда надо отделить кожу грудной клетки от ребер. Эту процедуру часто описывают как «разделку рыбы на филе», что нисколько мне не помогало, так как я никогда не разделывала рыбу. Я вежливо кивала головой и внимательно следила за действиями своего наставника, чтобы понять, как это делается.

Приподняв лоскут кожи, чтобы натянуть подлежащую соединительную ткань, я аккуратно рассекаю ее ножом. Таким способом кожу отделяют от ребер и межреберных мышц, и она, в конце концов, падает в сторону, как распахнутая пола пижамы на лежащем человеке. После выполнения процедуры на противоположной стороне получается V-образное окно, через которое видно чередование белых и красных полос – ребер и межреберных мышц, которые косо спускаются от шеи вниз, словно ступени лестницы.

Эти ступени резко обрываются, уступая место обширной, плоской массе бугорчатой желтой жировой субстанции, называемой большим сальником. Это жировой лоскут, нависающий над органами живота, как