– Ты сводишь меня с ума, когда так делаешь.

– Это твоя новость?

– Мы можем пожениться, когда захочешь, – сказал он. – Я вспомнил, кто я.

Солнечный свет принес им удачу. Белл улыбнулась. Ее фиалковые глаза засверкали. Она ждала этого с первой минуты их встречи.

– И кто же ты?

– Я князь Михаил Казанов.

Белл высвободила руку, на ее лице отразилось смятение.

– Ты родственник князя Степана?

– Рудольф, Виктор и Владимир – тоже.

– Владимир?

– Близнец Виктора. Живет в Москве.

Белл опустила глаза, не ожидая такого развития событий. Под ложечкой засосало. Несчастный случай привел князя в ее неудавшуюся жизнь. И в ее постель.

– Принцесса, что такое?

– Я не могу выйти за тебя замуж.

– Ты отвергаешь меня или свою миску с кашей?

Белл едва сдерживала слезы. Судьба сыграла с ней злую шутку. Они с Миком полюбили друг друга. Счастье было так возможно, так близко. Ведь ей необходимо сохранить инкогнито, но это невозможно, если она выйдет замуж за князя.

– Я не могу выйти за тебя замуж.

– Не можешь или не выйдешь? – спросил Михаил.

Белл услышала в его голосе гнев. Но лучше переболеть сейчас, чем страдать позже, когда уладить вопрос будет труднее.

– Может, я бы и вышла за тебя замуж, – сказала она, – но я не смогу стать светской женой. Если бы это решали только мы двое…

– Но ведь так оно и есть, – сказал Михаил. – Одной светской жены более чем достаточно – вторая мне не нужна.

– Это ты сейчас так говоришь, – возразила Белл, – а потом пожалеешь, что не женился на аристократке.

– Ты дочь герцога и графини, – напомнил ей Михаил. – Немногие могут похвастаться такой родословной.

Белл притронулась к правой щеке:

– У меня шрам.

– К черту шрам! – Михаил стукнул по столу кулаком с такой силой, что запрыгали чашки и миски. – Красивее тебя нет. Ты излучаешь красоту.

Она излучает красоту? Как мадонна? Излучение исходит изнутри, а значит, с ее шрамом можно жить, но не в обществе, не на публике.

Белл прекрасно понимала, что с этим вопросом ей не справиться. У красивого титулованного аристократа всегда будет полно поклонниц. А она не желает появляться в высшем свете, где у нее множество соперниц.

– Я не смогу оставить свой садовый бизнес, – продолжила она. – Мне нужны все эти растения.

– А мне нужна ты. – Михаил закрыл глаза, явно борясь с раздражением. – Что, если ты носишь под сердцем моего ребенка?

Она судорожно вздохнула, лицо покрылось бледностью. Об этом она не подумала.

– Я приняла тебя за обычного человека, – сказала Белл. – Но, как назло, в моем саду появился ты. Свалился как снег на голову. Оказалось, я спасла чертова князя!

– Княгиням не положено ругаться.

– К черту! Никакая я не княгиня!

Михаил направился к двери, но не хлопнул ею, как ожидала Белл, а осторожно закрыл за собой. Это еще больше расстроило Белл.

Михаил зашагал по аллее. Никогда еще он не был так зол. В Лондоне было столько женщин, желавших выйти замуж за князя! Но он решил жениться на той единственной, которая не желает сочетаться браком с благородным аристократом.

Он кивком поприветствовал кучера, дежурившего возле кареты у последнего дома, и отправился в коттедж.

Когда Михаил без стука распахнул дверь, трое мужчин, ошеломленные внезапным вторжением, вскочили на ноги. Джулиан Бумер передал свой завтрак двум телохранителям, Фридеку и Грише.

– Ваша светлость, мы вас не ожидали! – воскликнул дворецкий.

– Сукин сын, – резко сказал Михаил по-русски. Бумер посмотрел на двух огромных охранников.

– Что сказал его светлость? – спросил Фридек.

– Он сказал «сукин сын».

Михаил взял бутылку с водкой и, сделав большой глоток, встряхнулся, как собака после дождя. Сделав глубокий вдох, он почувствовал себя немного спокойнее.

– Пусть Джонни забирает Фридека и Гришу домой, – сказал он дворецкому. – Надо передать сообщение герцогу Инверари, чтобы сегодня же прислали карету в коттедж. Скажите его светлости, – Михаил покраснел, – что моя жена отказывается выходить за меня замуж.

– Да, ваша светлость. – Бумер кашлянул, с трудом сдержав смех.

Михаил наградил дворецкого ядовитым взглядом и, ругаясь по-русски, снова направился в аллею.

У коттеджа он остановился, чтобы обуздать свой гнев и придать лицу приветливое выражение. Гнев может вызвать у Белл еще большее отчуждение. Сейчас и впредь он будет ухаживать за ней и уговаривать выйти за него замуж. Уговорить ее будет нетрудно. Она любит его. Вот только времени у него мало – всего две недели. Но как только они поженятся, жизнь их станет подобна плаванию корабля в самом спокойным из всех морей.

Михаил вошел в дом.

– Белл?

Она повернулась, но не проронила ни слова и не подняла глаз.

– Прошу прощения, что вышел из себя, – сказал Михаил. – Но я не привык быть отверженным.

Белл посмотрела на него:

– В самом деле?

Михаил ухмыльнулся: мол, пошутил.

– Я хотел сказать, что хочу тебя. – Суровость исчезла с его лица. – Я беспокоюсь за мою дочь, – продолжал Михаил. – Ты не хочешь познакомиться с Бесс?

На этот раз улыбнулась Белл:

– С большим удовольствием познакомлюсь.

Михаил не сомневался, что дочь поможет ему уговорить Белл.

Герцог Инверари прислал карету в тот же день с наказом безотлагательно возвращаться домой. Белл надеялась, что ничего ужасного не случилось, а ее сестры в добром здравии.

Белл откинулась на кожаном сиденье. Князь сел напротив. Губы его были плотно сжаты.

Более несчастной Белл себя еще никогда не чувствовала. Ей хотелось выйти замуж за обычного человека, но любила она Михаила. Он не мог ее понять и счел ее отказ неслыханным оскорблением.

Чтобы не видеть унылого лица Михаила, Белл стала смотреть в окошко. Свежий бриз доносил из садов цветочный аромат, смешивающийся с запахом конского навоза. Она морщилась от неприятных запахов, лезущих в нос, и от какофонии городских шумов, атакующих уши. В желудке начинало что-то перекатываться, вызывая тошноту. Запахи, роняемые лошадьми экскременты и ее нервы – все это, вместе взятое, создавало взрывоопасное положение. Доедет ли она до Парк-лейн без неловкого инцидента?..

– Ты единственная в Лондоне женщина, отвергнувшая князя, – сказал Михаил, прервав молчание.