Я огляделся. Мэри и Шрейя висели на телефонах. Эмма надевала жакет, явно собираясь куда-то идти. Один только Джефф казался ничем не занятым. Он слонялся по офису с видом человека, который ищет и не может найти сигареты.

– Джефф! – я поманил его, и он подошел ко мне. Мешки под глазами явно намекали на то, что накануне он провел не самую спокойную ночь.

– Наше вам, – сказал он, обращаясь к девушке.

– И вам наше, – ответила она.

Я почувствовал, что девушка начинает мне нравиться.

– Джефф, я правильно понимаю, что сегодня утром у тебя спонсорская встреча с представителями производителей цитрусового шербета? – поинтересовался я.

Джефф кивнул.

– Послушай, возьми с собой Джем, ладно? Для нее это будет интереснее, чем сидеть здесь.

Джефф церемонно поклонился, а затем согнул руку в локте, предлагая девушке опереться на нее. Та соскользнула со стула и внезапно залилась краской. Через несколько секунд они вместе покинули офис.

С моей стороны неразумно было поручить Джеффу занять девушку, желавшую набраться опыта работы в пиар-компании. Но все случилось именно так, как я сказал. И если Джемима в итоге вцепилась в него, а не в меня, то, наверное, можно сказать, что в этом моя вина. Готов это признать. В данном случае, как и во многих других, я проявил лень и недальновидность.

Хотя вообще-то я должен был предвидеть, что это чревато неприятностями. Но так уж все сложилось. Любая девушка предпочла бы провести время с Джеффом, а не со мной – учитывая его непосредственность и шарм, его уверенность в себе, его «БМВ» – машину настоящего мужчины. Все это не могло не сработать.

Так что, по большому счету, я не очень понимаю, почему должен чувствовать себя ответственным за то, что произошло дальше.

Во вторник Джош все еще чувствовал себя неважно, так что мне пришлось позвонить Ясмин и отменить наше участие в детском празднике. Большую часть дня сын пролежал на диване, с сонным видом смотря мультсериал «Октонавты». Я лежала рядом с ним, то и делая прикладывая ладонь к его лбу и целуя его в брови, покрытые росинками пота.

При этом я чувствовала себя одновременно виноватой и очень обеспокоенной. Когда накануне я приехала в детский сад, чтобы забрать его домой, он сидел на колене у мисс Дженни раскрасневшийся, с осоловелыми глазами. По выражению лица воспитательницы я поняла, что она думает обо мне, и не могла с ней не согласиться. Она не знала деталей, но я-то знала их как никто. Я бросила сына ради любовного свидания, ради Ричарда. Мне ни в коем случае не следовало навещать его в его квартире. Не знаю, о чем я думала, когда все же решилась на это. Правильнее было сказать, что я вообще не думала – вот в чем состояла проблема. Я попросту утратила контроль над собой. В общем, я решила, что не стану обедать с Ричардом в четверг. Конечно же, не стану.

Шлюха. Это слово, нацарапанное на машине, казалось адресованным конкретно мне. Маркус сказал, что ничего личного в этой надписи нет. Он, однако, не знал всей правды. В частности, ему было неизвестно, что я при парковке заблокировала кому-то выезд. В противном случае он бы поинтересовался, почему я это сделала – и почему вообще я парковалась неподалеку от станции метро. И еще он не знал, куда именно я ехала. Боже, сколько вранья! Впрочем, теперь мне и самой уже начинало казаться, что машину поцарапали случайно – просто кому-то хотелось выместить на ком-то или на чем-то свою злобу. Такие вещи случаются нередко. Например, когда я была еще ребенком, один из приятелей моей матери разбил монтировкой ветровое стекло машины, владелец которой, как ему показалось, поставил автомобиль на его личное парковочное место.

И все же я была шлюхой.

Я убедила себя, что просто смешно было предполагать, что Дэйв, увидев, как я говорю по телефону с Ричардом, каким-то образом догадался, что я беседую с мужчиной. И в баре его тогда не было, и вовсе он меня не преследовал. И силуэт на улице был вовсе не его – у меня просто разыгралось воображение.

Стараясь избавиться от неприятных мыслей, я решила заняться работой по дому: сделала уборку в спальнях и поменяла белье на нашей с Маркусом кровати. Потом загрузила целую кипу одежды в стиральную машину и тщательно сложила все, что уже прошло через сушилку. После этого я убралась на кухне и навела порядок в стенных шкафчиках. Но в голову мне так и лезли непрошеные воспоминания: пальцы Ричарда, путешествующие по моему животу, кончик его языка, проникающий под резинку моего белья. Я принялась энергичнее орудовать шваброй, добавила в ведро побольше моющего средства, но страх разоблачения никак не отпускал меня. Что, если Джепсому было все известно? Что, если он обо всем расскажет Маркусу? Я вела себя просто недопустимо и страшно рисковала. Ведь мне были дороги моя семья и мой дом. Они были нужны мне, и мне вовсе не хотелось все это потерять.

Днем, когда Джош заснул, я уселась на кровать в своей спальне и открыла ноутбук. Я уже давно думала о том, что мне следовало бы быть в курсе того, что происходит у Маркуса на работе. У меня было ощущение, что это может нам помочь. Начала я с того, что стала гуглить информацию о некоторых его клиентах, думая, что если бы я знала больше, у меня была бы возможность задавать мужу правильные, толковые вопросы. И в этом случае он, как раньше, охотно обсуждал бы со мной свои «производственные» проблемы.

Вскоре мне удалось найти статью в «Стайлист», в которой Тилли Элуорси рассказывала о продаваемой ее компанией сумочке для декоративной косметики. А в «Обзервер» я обнаружила материал, где сравнивались вкусовые достоинства нескольких кондитерских продуктов, среди которых был и шербет «Цитрус Бёрст». Мне также удалось выяснить, что у миллионера МакКриди, владельца гоночной автотрассы, судя по всему, возникли неприятности – портал «Мейл-Онлайн» буквально упивался тем фактом, что он попался на превышении скорости. Заголовок материала, размещенного на портале, гласил: «ПРИДЕРЖИ СВОИХ ЛОШАДЕЙ».

На сайте Би-би-си я прочла историю об аресте Тони Джадда – и встревожилась. Я слышала обрывки разговоров на эту тему в выходные, но не представляла, что все настолько серьезно. На подверстанной к тексту фотографии Тони Джадда запихивали в полицейский автомобиль – он был арестован, когда выходил из отеля Ритц-Карлтон, собираясь ехать в аэропорт. В глазах Джадда была видна паника, его наклоненное вниз лицо, пойманное в объектив, налилось кровью. Оставалось лишь надеяться, что Маркус в этом деле проявит необходимую осторожность. Организованный им бизнес был вполне успешным, но при желании его легко можно было разрушить.

Затем мое внимание привлек материал, размещенный под статьей, посвященной Тони Джадду. В нем рассказывалось о том, что Мишель Лефевр, 44-летний французский бизнесмен, был обнаружен мертвым в своей машине в Москве. Причиной смерти, вероятнее всего, стал сердечный приступ. Журналист, явно ограниченный требованиями закона, был вынужден всего лишь высказать предположения. Согласно статье, Лефевра, «бизнес которого был тесно связан с украинскими трубопроводами», в последнее время неоднократно видели в обществе русского миллиардера Дмитрия Михайлова. Тут же на полосе было размещено фото Лефевра и Михайлова, пожимающих друг другу руки. Русский олигарх был одет в темный костюм. Сзади вплотную к нему стоял еще один мужчина, у которого за пояс брюк явно был заткнут пистолет.