Я обвел взглядом главный зал – в нем собралось довольно много мужчин в костюмах. На подиуме две молодые женщины с длинными черными волосами, облаченные в весьма скудное белье, исполняли элегантный эротический танец. Мне пару раз приходилось бывать с клиентами в стрип-клубах. Должен сказать, что я при этом чувствовал дискомфорт из-за того, что попросту не знал, как принято себя вести в подобных местах. Следовало ли присутствующим смотреть на стриптизерш или, наоборот, это считалось неприличным? Если уж человек пришел в такое заведение, могло ли отсутствие у него интереса к зрелищу быть воспринято окружающими как грубость? Кто мог это знать? Для меня это до сих пор оставалось загадкой.

Заметив Дмитрия и Олега, которые развалились на небольшом полукруглом диванчике, явно предназначенном для ВИП-персон, я с принужденной улыбкой подошел к ним. С ними были еще двое мужчин, оба с бородами. Один разговаривал по телефону, другой внимательно наблюдал за происходящим на подиуме.

– А, вот и наш большой друг Маркус Николсон, – сказал Дмитрий и, встав, приглашающим жестом похлопал меня ладонью по спине. Он был в белой рубашке. Ее расстегнутые верхние пуговицы открывали гладкую загорелую грудь. Олег был одет в строгий костюм, из нагрудного кармана его пиджака высовывался треугольник носового платка. Не обращая никакого внимания на своих спутников, которые, как я понял, были просто их телохранителями, русские партнеры по очереди поцеловали меня, похлопали по плечам и расступились таким образом, чтобы я мог устроиться на диванчике между ними. Затем они тоже сели, откинувшись на спинку. Я уловил запах водки и дорогого лосьона.

Олег наклонился, чтобы плеснуть водки в мою рюмку, а затем подтолкнул ее ко мне по гладкой поверхности низкого столика. Я остановил ее ладонью в тот самый момент, когда она уже почти соскользнула на пол.

– Это чтобы поднять вам настроение, – сказал Олег.

Я залпом опрокинул рюмку в рот. Олег вынул из ведерка со льдом, стоявшего у его ног, бутылку шампанского и, взглянув на стоявшую неподалеку почти обнаженную официантку, щелкнул пальцами. Та принесла бокал и налила в него вино. При этом она устроила из этого целое представление, стоя так, чтобы я не мог не видеть ее практически голую грудь, и в то же время едва не касаясь ею моего уха.

В зале было шумно – играла рок-музыка с отчетливо слышными мощными басами. Я поставил бокал на стол – в тот вечер мне вовсе не хотелось напиваться. Я даже рассчитывал, что, возможно, мне удастся вернуться домой не слишком поздно, чтобы все же успеть пообщаться с Тессой. Наклонившись вперед и упираясь локтями в колени (эта поза почему-то казалась мне очень «мужской»), я попытался разговорить Дмитрия. Как была воспринята его речь на бизнес-ланче? Не забыл ли он, что я говорил ему по поводу зрительного контакта? В ответ он только качнул головой – сначала отрицательно, а потом кивнул.

Все полдюжины шестов на подиуме к этому времени уже были заняты. Одна из стриптизерш зубами развязывала – или делала вид, что делает это – шнуровку на бюстгальтере другой. Одновременно она, вытянув ногу, соблазнительно поглаживала пальцами полоску кожи между краем чулка и трусиками-стрингами.

Я снова наклонился вперед и спросил, обращаясь к Дмитрию:

– Я когда-нибудь рассказывал вам о том, как именно Генри Киссинджер любил начинать свои пресс-конференции?

Дмитрий с интересом взглянул на стриптизерш, затем снова на меня – и опять перевел взгляд на подиум. Я, однако, решил продолжить.

– Вам будет очень полезно это запомнить. У Киссинджера была на этот счет определенная схема, модель. Простая, но довольно эффективная. Он начинал с того, что спрашивал: «У кого-нибудь есть вопросы на мои ответы?»

Дмитрий вежливо улыбнулся и, вытянув руку, похлопал меня по плечу.

– Да-да, мой друг. Я понял. Но мы ведь пришли сюда, чтобы расслабиться, повеселиться.

С этими словами он наклонился в мою сторону, полез в задний карман брюк и достал оттуда небольшой черный бумажник. Затем он извлек из него две банкноты достоинством по пятьдесят фунтов и щелкнул пальцами. К нему тотчас же подошли две молодые женщины, блондинка и брюнетка. Сунув купюры им в трусики, Дмитрий дернул подбородком в мою сторону.

– За мой счет, – сказал он.

Я неловко задвигался на диване и изобразил руками жест, который должен был означать что-то вроде «спасибо, не сейчас» – как человек, отказывающийся от второй порции пудинга. Черт побери.

Дмитрий кивнул и сказал что-то Олегу, который ухмыльнулся.

Когда блондинка и брюнетка вернулись на подиум и продолжили свой эротический танец, я постарался отклониться как можно дальше назад. Еще одни вопрос этикета: уместно ли восторгаться идеальной формой задницы стриптизерши, когда та исполняет индивидуальный танец для кого-то из присутствующих? Или в таких случаях надо отводить глаза в сторону?

Когда я, казалось, уже готов был провалиться сквозь землю, мне помахала рукой какая-то женщина в клетчатом лифчике и такой же юбке, похожей на шотландский килт.

– Мистер Николсон, – сказала она со среднеевропейским акцентом. – Вас там спрашивает какой-то мужчина.

– Должно быть, это Джефф, – сказал я, обращаясь к Дмитрию.

Я поднялся и, чтобы не огибать ноги Дмитрия и Олега и не проходить в непосредственной близости от подиума, встал ногами на диван и перепрыгнул через спинку.

На верхней площадке лестницы стоял вышибала, держа в руке планшет с зажимом. Он подбородком указал мне на фигуру на ступеньках неподалеку от входной двери заведения.

– Маркус, Маркус, дружище. Послушай, этот тип нас не пускает.

Да, это был Джефф – с развязанным галстуком и полузакрытыми глазами, он с трудом держался на ногах. Он был не один – рядом с ним стояла какая-то женщина, на которую Джефф тяжело опирался. Приглядевшись, я понял, что это не женщина, а девушка с длинными светлыми волосами, в короткой юбке, узеньком топе и черных колготках.

– Нет, – сказал я, когда до меня дошло, что происходит. – Только не это, Джефф. Нет.

– Маркус, дружище!

– Нет, – повторил я.

– Ну же, приятель. – Джефф протянул ко мне руки. – Я просто хочу немного развлечься.

Джемима (а это была именно она), освободившись от Джеффа, отошла на несколько шагов в сторону и обиженно опустила вниз уголки губ.

– Джем, мне очень жаль, все это просто ужасно, – сказал я. – Действительно ужасно.

И, повернувшись к Джеффу, продолжил:

– Ты с ума сошел?

– Я все профукал, – пробормотал Джефф. – Очень может быть, что я также потерял рассудок. Что-что, а терять и проигрывать я умею. Кстати, я потерял жену, Джем. Я вам говорил об этом?

– Да, – ответила девушка. – Это действительно очень печально.

Джефф умоляющим, театральным жестом протянул к девушке руки.

– Вы ведь хотите пойти с нами, правда? Вы должны везде следовать за мной. Вы – моя тень. Это тоже входит в ваши обязанности как сотрудника – ну, или практикантки.